По ту сторону луны.

[Irina77]

По ту сторону луны
Саммари - Малкольм Локсли не погиб при пожаре, и забирает осиротевших Гая и Изабеллу к себе. Но опасаясь расправы, дети вынуждены бежать из Англии. Спустя несколько лет Гай возвращается, с целью вернуть утраченное. А затем ему и Робину приходится столкнуться с тайнами прошлого, которые изменят не только их жизнь, но и их близких.
Другая развилка событий 8 серии 1 -го сезона ("Татуировка")
Герои - Гай Гисборн, Робин Локсли, Мэриан Найтон, шервудская компания.
Жанр - Джен, Драма, AU
Рейтинг - PG-13
Дискламер - Присутствуют отсылки к 4 серии 3-го сезона и аудиокниге "Осада".

Бета - Sciurus_vulgaris

Ноттингемшир, Локсли-манор, конец сентября 1174 г.
Месяц спустя после пожара.

Ветер уже несколько дней гнал по небу низкие, тяжелые облака, грозя обрушить на грешные головы нескончаемый проливной дождь. Трепал верхушки деревьев, траву, дрок и вереск на пустошах. К вечеру он утих. В рваные просветы туч изредка проглядывала луна, и тут же пряталась снова. В воздухе чувствовалось дыхание осени.

Где-то со стороны леса, совсем тихо, послышался тоскливый и протяжный волчий вой. Как ему хотелось так же завыть. Крушить и ломать все вокруг, дать наконец, волю отчаянию и ярости. Если бы тогда, в тот день, кто-то не оглушил его, чтобы помешать броситься в горящий дом и попытаться вытащить хотя бы мать...

— Волчонок... — шептались за его спиной селяне, когда Гай очередной раз уходил в одиночку бродить по лесу или стоял возле пожарища. В один из таких дней Гай наткнулся на полуобгоревшую шкатулку Гислейн. Фибулы для плаща с кусочками сердолика и бирюзы, массивное кольцо - подарок отца, серебряный медальон, кулон с лазуритом, другие женские мелочи... Пару вещиц Гай решил оставить себе, остальные украшения отдал Изабелле. В другой раз он нашел отцовский меч. Деревянная, обтянутая кожей рукоять была уничтожена огнем, но сам меч был цел. Гай в тот же день отнес его в мастерскую Питера, мужа их прежней служанки Гвен. Тот взялся изготовить не только новую обкладку для рукояти меча, но и ножны.
Иногда, во время своих прогулок он замечал Робина. Тот стоял в отдалении, не решаясь приблизиться. Гай изменился. Раньше мальчишки часто ходили повсюду вдвоем; сейчас Гай проводил время с сестрой или в одиночестве, либо седлал Маррона - гнедого своего отца, и возвращался только к вечеру. На вопросы отвечал сухо и сдержанно. А в его льдистые синие глаза лучше было не заглядывать.


В тот вечер Гай долго стоял возле раскрытого окна. Затем, приняв решение, погасил свечу и выбрался в окно. Во дворе к нему с ворчанием кинулись две огромные тени. Сторожевые псы. Узнав Гая и приветливо замахав хвостами, проводили его до ворот усадьбы.

Выбравшись из поместья, он направился к концу деревни, где стоял дом Лонгторна, бывшего приказчика маноров Локсли и Гисборн.
Ранее утром управляющий Томас сообщил, что тот вернулся в деревню. И будучи весьма пьян, тряс бумагой и сыпал угрозами. Хвастался связями, которые помогут ему вернуть "его" землю... Ведь всем известно, что лорд Малькольм Локсли с некоторых пор в немилости у короля Генриха по обвинению в поддержке его взбунтовавшихся сыновей и мятежной супруги Алиеноры...
А милорд Вейзи, не так давно приезжавший в Ноттингем в составе разъездного королевского суда, и судя по всему, будущий шериф графства, не станет церемониться ни с крестьянами, ни с лордами. Уж ему ли, Лонгторну, не знать. Взять хотя бы недавний случай со старым Чонси и его непутевым сынком-воришкой Руфусом...

Дойдя до места, Гай обошел дом сзади. В приоткрытом окне горел свет. Никем не замеченный, он легко подтянулся на руках и взобрался на крышу пристройки. Добравшись до стены и немного помедлив, перешагнул на наружную балку, что обрамляла дом между двумя этажами, и осторожно заглянул в окно. В пол-оборота к нему за столом сидел человек, потягивая из кубка вино. Неровный желтый свет от чадящих свечей бросал на стены причудливые пляшущие тени. На столе помимо кувшина с вином, была открытая шкатулка, несколько свитков и кучка монет. Перед человеком лежала бумага, которую он то и дело оглаживал. Присев на подоконник, Гай медленно и осторожно перенес через него ноги, и очутился в комнате. Бейлиф был так поглощен своим занятием, что не сразу заметил возникший в оконном проеме черный силуэт. И оторопел, когда перед ним возникла темная фигура. Отшатнулся и, судорожно сжав в руке бумагу, попытался встать, ухватившись за тяжелое кресло.

— Волчонок, — пробормотал бейлиф. Высокий и худой мальчишка всегда вызывал у него неприязнь. Замкнутый, серьезный... — Что тебе нужно? Зачем ты пришел?
— За тем, что тебе не принадлежит. Ты отдашь бумагу и уберешься из этих мест. Навсегда.
— Да? — Лонгторн усмехнулся. — Эти земли больше не твои, мальчик. Твоя мать подписала эту бумагу, и...
— Без подписи лорда Локсли она недействительна!
— О, за этим дело не станет... Или ты думаешь, что Локсли вернет их тебе? Ошибаешься. Малькольм слишком ценит свое честное имя — язвительно протянул бейлиф, — и не захочет скандала. Тем более, в глазах своего ненаглядного отпрыска. — последние слова он словно выплюнул. — Как ты думаешь, почему он все еще не вышвырнул меня вон из деревни? И даже не обвинил в подстрекательстве к поджогу? — бейлиф хрипло рассмеялся. В его глазах зажегся безумный огонек. — Так что поместье будет моим... очень скоро. И убраться отсюда придется тебе... В любом случае. Ты же не захочешь, чтобы твоя сестричка разделила участь вашей матери и прокаженного отца?

— Вас ведь держат из милости, верно? — продолжал он. — И лорд Малькольм даже не скрывает этого... И не торопится отдавать тебе Гисборн-манор... Впрочем, даже выйди твоя мать за Локсли, все земли достались бы его драгоценному детищу. А как я посмотрю, ты с ним не в ладах в последнее время, да...?

Последние слова Гай слышал уже словно в тумане. При упоминании о сестре и родителях изнутри стала подниматься волна удушающего гнева, глаза заволокла красная пелена. Очевидно, это отразилось и на его лице, потому что бейлиф осекся на полуслове и выбираясь из-за стола, трясущимися руками опрокинул кубок с недопитым вином. Тот покатился к краю стола и упал на пол.

— Но ты их не получишь! — Гай шагнул вперед, протянув за бумагой руку. Из леса снова донесся негромкий и протяжный волчий вой. Похолодевший от ужаса Лонгторн, прижимая к себе свиток и пошатываясь на нетвердых ногах, попятился к двери... Не то от избытка выпивки, или от панического страха, лицо и фигура мальчишки вдруг поплыли перед его глазами, приобретая очертания крупного волка - зверь оскалился и глухо зарычав, прыгнул. Бейлиф отступил назад, подняв руку, чтобы перекреститься, оступился на ступеньке и полетел вниз.

Неожиданно на Гая опустилась глухая и давящая тишина. Он спустился по лестнице. Лонгторн не двигался. Вытащив свиток из руки бейлифа, Гай поднялся обратно в комнату. Затушил свечи и выбрался тем же путем, что и пришел. Вернувшись к себе, притворил ставни, высек огонь и какое-то время смотрел, как тот уничтожает бумагу с подписью его матери. Гай не помнил, сколько он потом просидел, закрыв глаза и откинувшись на спинку кровати. Послышался шум дождя. Влажный ветер принес с собой запах леса и трав. И все поглотила ночь.

***

Он все-таки простудился в тот вечер. Как тогда, в детстве, когда упал в ледяную воду и несколько дней пролежал в горячке. Тогда за ним ухаживала мама... А сейчас слышалось ворчание Джейн, присматривавшей за ним, - что долгие прогулки по сырому лесу, да еще в такую погоду, до добра не доводят...
Придя в себя, он узнал, что наутро бейлифа нашли мертвым. Служанка, нанятая для работы по дому, обнаружила труп хозяина у подножия лестницы. Она приходила на рассвете через заднюю дверь - у нее был свой ключ. Вызванные из Ноттингема стража и коронер, не обнаружив следов взлома на дверях и кражи - деньги на столе оказались нетронуты, списали происшествие на несчастный случай. Тем более что накануне вечером бейлифа видели сильно пьяным. Опрокинутый кубок, и винные пятна на полу и столе, лишь убеждали в этой версии.

***

Сегодня Гай с Изабеллой собирались в город, чтобы забрать готовый меч, а заодно навестить Гвен и Питера. Оседлав и выведя из конюшни Маррона, он заметил возле ворот Робина. Тот с отцом только что вернулся из поездки к лорду Брекенбери. В конце октября, после дня рождения, Робину предстояло отправиться в его поместье для обучения всему, что должен уметь дворянин. Сам Гай два года был оруженосцем сэра Годфри из Вудборо, и лишь последние месяцы жил дома с матерью и сестрой.
При виде Робина в нем снова начала разворачиваться пружина бешенства - и как он, Гай, раньше мог столько возиться с этим засранцем! Вечно выпендривается, сует свой нос куда не просят, болтает о том, о чем не имеет понятия! Гай так сильно сжал повод, что побелели костяшки пальцев, и поспешил пройти мимо.

Локсли-младший захлебывался от восторга: настоящий замок - не то, что их скромный дом. Гостеприимный хозяин - прославленный воин, побывавший в Святой земле, хорошо знавший не только короля, но и почти все знатные семьи Нормандии, Бретани, Анжу, Турени и Мэна, говорящий на многих языках, знающий столько всяких сказаний и легенд… И у этого человека он, Робин, будет учиться всему, что должен знать благородный молодой человек, поступив уже через две-три недели пажом в его замок!

С этими мыслями в голове Робин как на крыльях летел к жилищу управляющего - поделиться этими замечательными новостями… И сам не заметил, как врезался прямо в Гая.

— Смотри, куда бежишь!

Яростный синий сполох во взгляде, упрямо сжатые тонкие губы - весь вид юноши словно говорил: “Не подходи!” Юный Локсли невольно смешался: последний месяц он всячески избегал старшего друга.

Хотя, если уж быть честным - Робин невольно глубоко вздохнул - все началось еще с того злосчастного праздника, который устроила леди Гислейн. Она всегда любила все странное, необычное… Вот и это светящееся колесо, от которого снопами разлетались по сторонам яркие искры... Ну кто же знал, что Гай как всегда, окажется прав, а он, Робин… Ну да, он промолчал, струсил, предал друга, чего тут хорошего! Правда, двумя днями позже он все-таки рассказал своему отцу, только легче от этого не стало.

И в тот же злополучный вечер вернулся отец Гая, а он сам... С того дня они так ни разу нормально и не поговорили. Робин пытался, но Гай явно избегал его и не появлялся больше в Локсли.

Дальше было только хуже. Сэр Роджер оказался болен проказой и Робину запретили бывать у Гисборнов, хотя отец - Робин это знал - продолжал помогать леди Гислейн. Локсли-младший гордился отцом - тот всегда ставил долг и дружбу выше личной безопасности - но и очень боялся, что его добрый, умный, справедливый папа может тоже заболеть и тогда… По ночам Робину снилось отцовское лицо, с которого целыми кусками отваливалась гнилая плоть, обнажая кости… Он просыпался в слезах, с размаху бил кулаками в подушку: мир был чудовищно несправедлив, он это понял еще совсем маленьким, когда умерла мама, и теперь, если умрет отец…

Если умрет отец, или добрая леди Гислейн, или эта тихоня Изабелла, или его друг Гай… Ведь Гай тоже может заразиться и умереть, как он этого не понимает! Поэтому когда Гисборна-старшего изгнали из их окрестностей, Робин облегченно перевел дух. Так будет лучше всем, - объяснил лорд Малькольм, - а их семья поможет леди Гислейн и детям Роджера Гисборна пережить беду. Вот только Гай ничего не хотел знать. Робин специально отстал от отца после обряда изгнания прокаженного, чтобы позвать Гисборна к себе, но тот только смерил его полным ненависти взглядом и назвал “маленькой сволочью”. Какими словами он тогда же назвал лорда Малькольма - Робину не хотелось и вспоминать…

А потом был пожар, начавшийся из-за того, что прокаженный сэр Роджер опять вернулся домой. Гай не захотел впустить в дом лорда Малькольма, которого позвал Робин - ну потому что как еще он должен был поступить, если зараза опять угрожала его друзьям и всей деревне! В результате отец чудом выжил, леди Гислейн и сэр Роджер погибли - а все потому что Гай совершенно взбесился и перестал соображать!

И вот теперь младшего Локсли обуревали противоречивые чувства. С одной стороны, по привычке, так хотелось похвастаться, рассказать о всех тех диковинах, которые он видел в замке лорда Брекенбери, где он совсем скоро будет уже своим человеком! (“Ну, конечно, его сын, Мэтью, немного зануда, но мы же придумаем, как его разыграть, правда?!”). С другой… как говорить с человеком, который не желает тебя слушать, а главное… - Робин вздохнул и с досадой пнул ногой какой-то камешек, валявшийся на дороге - главное: перед которым ты сам вообще-то виноват, но никак не получается об этом сказать вслух. Однако долго хандрить у него никогда не получалось. Он поднял глаза на старшего юношу и довольно улыбнулся:

— Я знаю, куда ты собрался. Опять пойдешь на пепелище?
— Не твое дело. И отойди от меня!

Гай закинул поводья на спину лошади, и направился к сестре. Робин не отставал, его лицо снова стало серьезным, даже взволнованным: он должен был наконец объяснить Гисборну, насколько это опасно...

— Но ты не должен туда ходить! Отец даст тебе и Изабелле все, что нужно. А на том месте наверняка проказа и...
— Закрой рот!
— Почему? Это правда. Твой отец был прокаженным.
— Заткнись!

Тут уже взорвался и Робин. Исчерпав все разумные доводы, мальчишка выпалил первое, что пришло в голову:

— Я буду хозяином Локсли и всех владений моего отца! И ты, как мой вассал, должен делать то, что я говорю!
— Я не твой вассал, ясно? И не собираюсь приносить тебе оммаж! Уж скорее принесу его дьяволу, чем тебе!
— Эй! Робин, Гай, прекратите. — Мальчишки не заметили, как за их спинами появился граф Хантингтон.
— Но он... Папа, я сам видел. Он часто туда ходит и приносит оттуда разные вещи. А вдруг там осталась зараза?

У Гая потемнело в глазах. Он развернулся, схватил его за ворот куртки, встряхнул и отвесил оплеуху. Робин от неожиданности не удержался на ногах и шлепнулся на землю. Мгновение сидел, растерянно хлопая глазами, затем вскочил и с кулаками набросился на Гая. Сцепившись, оба покатились по земле, словно два взбесившихся терьера.

Изабелла заплакала.
— Джейн, уведи девочку! - Малькольм и двое мужчин кинулись разнимать драчунов.
У Гая была разбита губа и рассечена бровь. У Робина распух нос, а под глазом наливался синяк. Перемазанные землей, с всклокоченными волосами... Гай с ненавистью смотрел на бывшего приятеля.
— Ты...! Я никогда тебя не прощу!
Вырвавшись из удерживающих его рук, развернулся и побежал к лошади. Вскочив на нее, понесся по направлению к лесу. Старый конюх, покачав головой, обратился к хозяину:
— Милорд, надо бы догнать мальчишку. Не ровен час, угробит и лошадь и себя.
Робин, хлюпая носом, исподлобья смотрел на отца.
— Вы задолжали мне серьезный разговор, молодой человек...

***
— Я поговорю с ним, отец... Правда. Когда он вернется. Или завтра утром...

Поговорить не получилось. Гай вернулся лишь под вечер и сразу прошел к себе в комнату. К ужину в общий зал не спустился, лишь перед сном зашел на кухню и ненадолго заглянул к Изабелле.
— Нужно уезжать отсюда, принцесса... Я не хочу, чтобы здесь с тобой что-нибудь случилось...
Еще не наступил рассвет, как Гай с сестрой тихо спустились вниз. Приладив нехитрую поклажу на спину вьючной кобылки, Гай привязал ее к задней луке своего седла. Затем подхватил Изабеллу и посадил впереди себя.
— Однажды я вернусь сюда, обещаю. И верну себе наш дом.
Две небольшие фигурки на лошадях растаяли в предрассветном сумраке. Наутро лорду Локсли сообщили, что дети исчезли. Найти их не удалось.

Примечания:

* В 1173 г. старшие сыновья Генриха II вместе со своей матерью Алиенорой Аквитанской подняли против него мятеж. Алиенора также возглавила бунт аквитанских баронов. Восстание было поддержано королями Франции и Шотландии, а также графами Фландрии и Булони. В конце 1174 г. мятеж был подавлен.

* Коронер - Официально должность была введена в 1194 году королем Ричардом, но первые упоминания о нем относятся еще к IX веку, в правление короля Альфреда. В принципе - это следователь средневековья по уголовному делу. Занимался расследованием, когда было подозрение в насильственных действиях, связанных со смертью.

* До 10-11 лет мальчики из дворянских семей воспитывались в семье, после чего они должны были пройти обучение у другого лорда или рыцаря в качестве пажа. По достижении 13-14 лет их производили в оруженосцы. Посвящение в рыцари обычно проводилось по достижении 20-21 года, но в некоторых случаях могло быть и раньше.

31.12. Глава 31. Вопросы и ответы. sherwoodforest.diary.ru/p216157875.htm?from=210...
31.12. Глава 32. Возвращение короля. Эпилог. sherwoodforest.diary.ru/p216157875.htm?from=210...

Fin.

запись создана: 04.09.2018 в 19:11

@темы: Робин Гуд, Фанфики, Гай Гисборн

Comments

[TerraVita]

Ну, в таком свете это замужество — просто прекрасный выход. Гай же не мог знать, что за человек Торнтон, так что Изабелле пенять брату совершенно не за что. По идее она наоборот должна быть в восторге, получив молодого и богатого мужа.
Отличное продолжение!

[Irina77]

TerraVita, Рада, что нравится )) А с замужеством Изы в каноне - история очень темная. И что там на самом деле произошло - знал только Гай.
Мне же хотелось еще и найти обоснуй, зачем самому Торнтону понадобилась бесприданница. ))

[Irina77]

Глава 4.

Святая Земля, 1188 год. Конец июля - начало августа.
Три недели спустя после падения Акры.

Сэр Гай Гисборн шел по направлению к гавани, чтобы найти корабль, идущий во Францию. Его сеньор был тяжело ранен во время штурма Акры, а кровавый кашель, подхваченный бароном еще полгода назад, доконал беднягу окончательно. Гай решил покинуть Святую Землю, а заодно отвезти вещи погибшего его семье.
В те дни многие крестоносцы покинули Утремер. Знатные дворяне, рыцари и простые люди из тех, кто долгие месяцы вели изнурительную осаду и сражались под стенами города, поняли – что ни английский, ни французский король не собираются считаться с их заслугами. Когда по приказу короля Ричарда в ров был сброшен штандарт австрийского герцога Леопольда, многие крестоносцы почувствовали себя оскорбленными.

И Ричард, и Филипп просто поделили победу и город между собой, отказав тем, кто прибыл сюда задолго до них, даже в вознаграждении. Монархи согласились уступить некоторую его часть лишь после выказанного возмущения, но не все верили словам венценосцев. Это унижение и чувство ненужности, когда тебя считают никем, подтолкнуло желание многих воинов покинуть пустынные земли и вернуться домой.


Да и сами короли начали свары из-за власти и почестей, едва ступив на Святую Землю.

"Очевидно, они предпочитали воевать друг с другом, а не с сарацинами", - Гай не мог сдержать злой ухмылки.

Ему вспомнилось прибытие английского короля под стены города два месяца назад. Ричард устроил из своего прибытия целый спектакль в духе бродячих гистрионов. Поглазеть на это представление сбежалась такая толпа зрителей, что было не протолкнуться. И в тот же день, спустя много лет после своего отъезда из Ноттингема, если не сказать – побега, он снова увидел Локсли. Тот находился в свите короля, в числе его личной охраны.

"Робин просто лучился довольством - как новенький золотой безант", – Гай криво усмехнулся. - "Похоже, приятель решил, что приехал на один из рыцарских турниров, куда их в детстве возили родители."

Сам Гисборн, в числе других крестоносцев, уже много месяцев находился на Святой Земле. Был тяжело ранен во время осады Тира, где они сражались под командованием Конрада Монферратского, возглавившего оборону города. А затем направились под стены Акры.

Выцветшее небо, изнуряющая жара днем, холод ночью... Холмистая и лишенная привычной растительности местность, так не похожая на английскую или французскую. Странные дома с плоскими крышами, пыль и песок, проникающий повсюду и хрустевший на зубах, чуть замешкаешься. Зловредный климат с его миазмами, ядовитые змеи и прочая пустынная нечисть, заползающая в палатки с заходом солнца. Голод и болезни, которые уносили больше жизней, нежели сарацины. Самый крепкий человек мог проснуться поутру больным, а через несколько дней сойти в могилу.

Хвори не щадили никого - ни простых пехотинцев, ни богатых и знатных рыцарей, ни даже королевских родичей и епископов. Не так давно от жестокой и заразной лихорадки скончалась Сибилла, королева Иерусалима. Вскоре та же участь постигла герцога Фридриха Швабского, а уцелевшие остатки некогда огромного войска его отца покинули Утремер.

"Ну что ж, добро пожаловать в ад, Робин из Локсли?"

Бывший друг детства тогда не заметил его, как и в последующие дни. Разумеется, высокородным графским сынкам нет дела до множества безземельных рыцарей, отправившихся в тот поход. С другой стороны, Гай и сам не стремился встречаться с ним. Да и зачем? Чтобы разбередить старую, загнанную на задворки памяти, историю? Он почти запретил себе думать об этом. И в эти пустынные края потащился, лишь бы не давать воли воспоминаниям…
А потом были дни штурма и падение Акры.

Во время боя на крепостной стене возле Проклятой Башни, среди груды камней, огня и клубов дыма от горючей смеси, горшками с которой защитники города забрасывали осаждающих, Гай краем глаза заметил неподалеку Робина. Еще во время осады разговоры о бесшабашных выходках графа Хантингтона быстро разносились по всем лагерям.

«Надо же, оказывается, Локсли нравится воевать»…

Сам Гисборн никогда не разделял жажды других мужчин к войне, рассматривая ее как необходимость или неизбежное зло. Свое же участие в ней - не более чем следование клятве и рыцарскому долгу. А сейчас ему хотелось покинуть, наконец, осточертевшие земли.

Подходящее судно нашлось довольно быстро. Шкипер «Апостола Петра» за сходную цену согласился взять пассажирами Гая и еще трех рыцарей вместе с оруженосцами и лошадьми. Корабль выходил наутро с отливом, поэтому вечером следовало быть уже на борту. Можно было возвращаться в город и начать сборы.

На одной из шумных улочек под парусиновыми навесами, призванными защищать жителей от палящего солнца, Гай чуть не столкнулся с Робином. Тот едва не налетел на него, неожиданно вывалившись из переулка в компании двух спутников. Глухое рычание Гисборна заставило Локсли отшатнуться, но прежде чем Робин успел узнать в высоком темноволосом рыцаре давнего знакомца, Гай скрылся в толпе.

***

— Эй, Робин! — Том Картер хлопнул застывшего приятеля по плечу. — Очнись! Ты словно привидение увидел.
Локсли мотнул головой и попытался выдавить из себя улыбку. Слишком уж неожиданно на его дороге выросла тень из прошлого. И этот яростный сполох синих глаз. Но возможно, ему просто показалось. Сегодня они с друзьями слишком много выпили. Вот и привиделся давно исчезнувший друг детства.
— Ты когда-нибудь встречал того рыцаря, Том? — Локсли все же продолжали грызть сомнения.
— Того длинного, которому ты едва не отдавил ногу? — со смехом переспросил Картер. — Ни разу. Во всяком случае, в лагере нашего короля. Да я и не разглядел его толком.
— А я так вообще увидел только спину, — встрял Мач.
— Зачем тебе это, Роб? Ты же не собираешься бежать за ним и извиняться? — фыркнул его друг.
— Да так, — Локсли неопределенно махнул рукой. — Показалось…

Троица направилась к цитадели госпитальеров, где сейчас развевался штандарт английского короля. Робин периодически вертел головой, выискивая в толпе высокую фигуру, но разве в такой сутолоке что-то можно разглядеть?
— Робин, брось, — заметив беспокойство друга, Картер решил вмешаться. — Ты же знаешь, что здесь тысячи воинов. Каждого не запомнишь.
Локсли кивнул. Ведь за эти два месяца, проведенные в Святой Земле, друг детства ни разу не дал о себе знать. Хотя наверняка должен был видеть его в свите короля Ричарда. Значит, и впрямь обознался.

***

Свернув за угол, Гисборн остановился и немного перевел дух.
— Чертов Локсли! — Гай в бешенстве ударил кулаком по стене ближнего дома из желтого кирпича. — Снова этот самовлюбленный паршивец путается под ногами!

В момент, когда он совсем близко увидел счастливое лицо бывшего приятеля, рыцарь с трудом подавил в себе желание вцепиться тому в горло или затеять драку. Прямо здесь, посреди улицы, лишь бы стереть его самодовольную улыбку. И все равно, что будет. А ведь, казалось бы, за годы скитаний он похоронил ту давнюю детскую историю так глубоко, что почти мог с этим жить.

А теперь она вспомнилась так, словно случилась вчера - пожар, смерть родителей и вынужденный отъезд во Францию. Дошедший до него во время осады слух, что отец Робина, лорд Локсли, умер несколько лет назад, оставив наследнику все состояние. И желание вернуть «свой дом» вспыхнуло с новой силой.

Собирались недолго - много ли поклажи у безземельных рыцарей? Как и было условлено, они поднялись на борт корабля еще вечером. Ночью Гай не мог заснуть и, как только забрезжил рассвет, вышел на палубу. Уходящий берег уже подернулся сиреневой дымкой, а вскоре окончательно скрылся за горизонтом.

***

Из-за непогоды Гаю и его спутникам пришлось задержаться в Мессине дней на десять. На шестой день их пребывания на Сицилии, в гавань втащился потрепанный ветрами неф под стягом генуэзской торговой гильдии. К вечеру город облетела весть о казни двух тысяч заложников под стенами Акры. Король Ричард, оставив крепость на своих губернаторов, двинулся дальше вдоль побережья – На Яффу и Аскалон.

От путешествия из Марселя до Руана у Гисборна не осталось в памяти ничего, кроме неясного тумана и образов, которые забывались, стоило лишь отвернуться или переключить внимание на что-либо другое. Выполнив последний долг перед умершим сеньором, и доставив его вещи родным, Гай решил вернуться в Англию и направился в один из прибрежных городков Нормандии.

Вставал лишь вопрос – к кому поступить на службу. Знакомых и друзей у него в Англии не было. Мысль наняться к принцу Джону, Гай по размышлении отмел как несостоятельную. Его Высочество и его приближенные наверняка не испытывают нужды в безземельных рыцарях, желающих проявить себя и заслужить их милости. Навестить родные края и попытать счастья там или поблизости?

«Вряд ли семью Роджера Гисборна до сих пор помнят в Ноттингеме…»

Еще до захода солнца «Морской орел» выскользнул из бухты Сен-Валери-ан-Ко, и направился к меловым берегам Британии. На второе утро корабль бросил якорь в гавани Дувра, и Гай сошел на берег. Спустя четырнадцать лет он вернулся в Англию.

Прим.
Утремер – общее название Святой Земли.
Фридрих Швабский – сын императора Фридриха Барбароссы.
Проклятая Башня – Главная фортификационная башня на северо-востоке города. Была названа так потому, что именно здесь, по преданию, были отчеканены тридцать серебряников Иуды.
Неф – средиземноморское двухмачтовое торговое судно с косыми парусами и высокими надстройками на носу и корме.

[Неправильная богиня]

Хм. На том нефе Робина не было, случайно?

[Irina77]

Неправильная богиня, Не было. Робин в Акре остался.

[Irina77]

Глава пятая

Полгода спустя после возвращения Робина Локсли из Святой Земли.
Англия, Ноттингемшир, конец лета 1192 г.


"Казалось, часы длились бесконечно. Веревки все глубже врезались в запястья, тупая боль в боку, да еще этот проклятый кляп..."

Все началось с праздника в Локсли, куда Робин явился со своими людьми. И не столько из—за желания облегчить кошельки гостей, — Гай был в этом убежден, — сколько ради того, чтобы очередной раз покрасоваться и свести счеты. Затем была сумасшедшая скачка по лесу, драка и знакомство не только с шервудским дубом, но и с такими навыками бывшего приятеля, о которых не подозревали даже его друзья.

«Подумать только, наш народный герой, благодетель крестьян, оказывается, знает толк в пытках!» — Гай попытался усмехнуться, но это получилось с трудом. Когда брошенный Робином нож со свистом врезался в древесную кору в каком—то дюйме от головы, это еще можно было счесть игрой, но вот раскаленный докрасна клинок у самого твоего виска...

— Робин! Ты что творишь? Или безумием от Гарольда заразился? — знакомый девичий голос словно прорезал тишину.
Разбойник от неожиданности вздрогнул и, опустив меч, обернулся в сторону голоса. Гай поднял отяжелевшую голову. Спешившись на ходу, на лесную прогалину выбежала Мэриан в сопровождении Мача и незнакомого рослого монаха в рясе францисканца. Вслед за ними из-за деревьев показались остальные члены разбойничьей шайки.

«Мэриан? Как она, черт возьми, оказалась на этой проклятой поляне, где у него только что были все шансы отправиться прямо в ад? Не то, чтобы его нынешняя жизнь была лучше уготованной ему преисподней, но умирать было страшно. Как и в тот день, много лет назад. И не было смысла обманывать себя... Сейчас неожиданное появление Мэр спасло ему жизнь, но надолго ли? И конечно, предстать перед любимой девушкой в столь жалком и замученном виде...»

Робин отошел от дерева и направился к новоприбывшим:
— Мэр, что ты здесь делаешь?
— Ты хотел пытать его? — девушка в шоке переводила взгляд с Гая на Робина.
— Гисборн изменник и предатель! — Локсли кивнул головой в сторону пленника. — Он хотел убить короля!
— Откуда ты знаешь?
— У него татуировка на руке, посмотри! И я заставлю его сознаться, — с мрачной решимостью выкрикнул Локсли.
— Под пытками? – Мэриан неверяще смотрела на своего друга.
— Если понадобится!
— Робин, это всего лишь татуировка. Такая может быть у кого-то еще.
— Говорю тебе, это был он! — разбойник нетерпеливо перебил ее. — Я сражался с ним, и ранил его!
— Нет. Я тебе запрещаю, — Мэриан положила руку ему на плечо. – Чем тогда ты будешь лучше шерифа?

«...Милая, добрая, наивная Мэр... Откуда тебе знать, чем нам всем, и этой новоявленной легенде Англии тоже, приходилось заниматься в Святой Земле? А его обожаемый король, он то чем лучше шерифа? У Вейзи есть шарм, и чутье, и умение держаться на плаву в любых обстоятельствах... Кстати, как раз те качества, за которые Локсли и превозносят», — Гай не смог сдержать злую ухмылку, но она пропала втуне — никто сейчас не смотрел на привязанного к дереву пленника.

— При чем здесь Вейзи?! Мэр, мы говорим не об этом! Ты мне не веришь?
— Я не знаю, чему верить. Гай не такой человек, который... Я уверена.

«Dieu tout puissant!» — внезапно ему стало трудно дышать. Да разве она знает, что за человек он, Гай из Гисборна? Он и сам давно уже перестал это понимать, с того самого проклятого пожара. Но в тот момент Гаю мучительно хотелось услышать, что для него еще не все потеряно, что у него еще есть шанс как—то выбраться из той волчьей ямы, которую сам же и выкопал для себя... Но друг детства конечно, уж позаботится, чтобы этого не произошло...

— А ты уже называешь его по имени? — усмехнулся Гуд. — Конечно, он ведь твой жених.

«Жених... Помолвка состоялась, но Гаю все не верилось, что это всерьез, что Мэриан и правда готова связать свою жизнь с ним. Ведь она была невестой этого тщеславного паршивца Локсли...»

— Ты прекрасно знаешь, что дело не в этом! – сердито ответила Мэриан.
— А в чем? В том, что этот мерзавец заморочил тебе голову?
— Робин, пожалуйста... — Мэриан старалась говорить спокойно. – Возьми себя в руки. Сейчас вам нужно думать о том, как вытащить Джак. Вы же можете совершить обмен! Я пойду к шерифу и...

«Куда она пойдет?! Да эта лысая сволочь только и ждет повода обвинить ее с отцом, если не в измене, так в сговоре с разбойниками, и отправить их обоих в ноттингемские застенки!»

— Нет! Живым он отсюда не уйдет. Я не позволю ему так легко отделаться! – Робин едва не рычал.
«Этот спятивший крестоносец перестанет, наконец, размахивать мечом?!»
— И вы потеряете возможность спасти девушку? А если она не доживет даже до утра? Робин, это неправильно!
— Вы все думаете только об одном человеке, а я думаю о короле и всей Англии, как ты не понимаешь?!
«Кровь Христова...» — Гисборн, в раздражении откинув голову, ударился затылком о ствол дерева. — «Этот идиот опять завел свою старую песню!» — Гай горько усмехнулся и прикрыл глаза. – «И что вы возразите на это, моя леди?»

— Об Англии? – запальчиво воскликнула Мэриан. — Ты бросил своих людей на пять лет ради славы и подвигов! И если бы не ранение, до сих пор бы сидел в Святой Земле, даже не вспоминая о крестьянах. И то, что сейчас ты ушел в леса, не значит, что другие должны вести себя так же!
— Так поступил бы любой честный человек!
— А я не могу все бросить и сбежать! Мой отец стар и болен, и я не собираюсь лишать его дома и тащить в лес! А наши крестьяне и арендаторы? И другие люди, которые от нас зависят? Кто о них позаботится, если отец окажется в тюрьме или вне закона, ты? Я уже поняла, как ты поступаешь со своими друзьями! – с отчаянной обидой в голосе выкрикнула Мэриан и отвернулась.

«Мэр... она плачет?!»

— Хватит! — взорвался Робин, потеряв остатки терпения. — Мне надоело, что ты все время со мной споришь и защищаешь этого изменника! Надоело, что ты всегда находишь оправдания и причины, чтобы не уходить со мной в Шервуд! Можешь убираться и выйти за него замуж, мне все равно! Только прежде ты станешь его вдовой, миледи! И как думаешь, что скажет твой будущий муж, когда узнает, что ты — Ночной Страж, за которым три года гонялся весь ноттингемский гарнизон?
Мэриан вздрогнула и отшатнулась.

«Что?» — на какое—то мгновение Гаю показалось, что он внезапно оглох. Перед глазами промелькнули воспоминания — выходка девушки, стоившая ей роскошных волос... поселок рудокопов, голубые глаза в прорезях маски, турнир лучников... а еще та непонятная история с ожерельем и обвинение Мэр в измене...
« Ну конечно... какой же он остолоп! Непроходимый, наивный, влюбленный дурак.… И все же, почему эта своевольная девчонка так упрямо его защищает, вместо того, чтобы просто дать вконец спятившему Локсли довершить начатое?»

Перед глазами поплыло побледневшее лицо Мэриан с дорожками слез. Кажется, в ее огромных глазах был виден страх... недоверие... и что—то еще. Гай хотел бы понять, что чувствует она, да и он сам... От потрясения Гисборн даже не сразу заметил, что францисканец втихомолку, бочком—бочком подвинулся вплотную к дереву и попытался перерезать путы пленника.

— Мастер Робин… — жалобно взвыл позабытый всеми Мач. Верный оруженосец вцепился в локоть хозяина, пытаясь его остановить, но тот ударом отбросил его назад. — Джон, Уилл, сделайте что-нибудь! — запричитал бедолага, поднимаясь на ноги...
— Ночной страж! И Гисборн теперь это знает! – продолжал кипеть Робин, словно позабыв, где он находится и с кем говорит. – Ну что, будешь и дальше заступаться за этого предателя? Теперь ты не можешь сказать, что у тебя нет выбора!
Выкрик Робина словно ударил девушку наотмашь, и Гаю показалось, что она вот-вот упадет.

« Чертовы веревки!» — рыцарь нетерпеливо дернулся.
Один ее рваный вдох... и выдох.
— Это... подло, Робин... И ты творишь мерзкие вещи. Но я не перестану защищать его, только потому, что тебе этого хочется! Или из трусости! — теперь уже Мэриан сорвалась на крик. — Мой отец не этому меня учил!
— Так значит, ты заодно с этим изменником?

«Diable de fou... Солнце Палестины иссушило ему мозги?!» — Гая охватило холодное бешенство. Еще мгновение назад ему бы и в голову не пришло, что Робин может с обнаженным клинком в руках замахнуться на Мэр.

— Локсли, а ну брось чертов меч, быстро! – избавившись, наконец, от кляпа и связывающих его веревок, Гай в мгновение ока отшвырнул с дороги Уилла, оттолкнул Алана, и уже приближался к разбойнику, на ходу подняв брошенное оружие.
— Это значит, ты не тот Робин, которого я всегда знала… Тот честный и добрый парень никогда бы не опустился... до такого... и он бы не бросил товарища в тюрьме ожидать виселицы, несмотря ни на что!

По лицу Робина промелькнула какая-то черная тень, из глаз полыхнуло безумием. Давно позабытая история с выстрелом вспомнилась ему так ярко, словно она случилась недавно. Разбойник, не помня себя и сжимая в руке меч, бросился вперед. Время, казалось, остановилось... Глаза Мэриан с недоумением смотрели на Гуда, словно не веря, что именно он нанес ей удар. Девушка ухватилась за его руку, пытаясь удержаться на ногах. Ошеломленный и испуганный Робин отстранился и попятился, выпустив рукоять меча.
— Я... я не хотел...
Мощный кулак Джона с опозданием опустился на его голову. Девушка тихо осела на землю — Гай едва успел ее подхватить.
— Мэриан?

***

Прим.

— Dieu tout puissant! (фр.) — Господь Всемогущий!
— Diable de fou (фр.) — Чертов псих.

[Irina77]

***
— Вы оба, — фриар кивнул в сторону Уилла и Джона, — принесите листьев подорожника и папоротника, быстро! И разомните их хорошенько. Еще нужен длинный лоскут, чтобы наложить тугую повязку. А ты, — это он уже повернулся к Алану, — приведи сюда лошадей. Леди нужно успеть доставить к лекарю.
— Матильда... — глухо выдохнул Гай. — Знахарка... Здесь, в Локсли, неподалеку...
Оглядев шервудских партизан, Гай резко ткнул указательным пальцем в сторону лучше всех знакомого ему оруженосца Гуда:
— Ты! Возьми лошадь леди Мэриан, предупредишь эту женщину, чтобы все приготовила и ждала.
От испуга глаза этого типа в странной засаленной шапочке округлились совсем как у совы. С обидой, он лихорадочно забормотал, обращаясь к своим товарищам:
— Да почему я? Почему это Гисборн вздумал мне приказы отдавать?! Я ему не слуга!
— Не смеха ради, время уходит! — Не тратя слов попусту, Алан отстранил Мача, и спустя какой—то миг его уже не было на поляне.
Взяв девушку в седло с помощью фриара Тука, Гисборн быстро двинулся следом. К счастью, деревенская ведьма оказалась дома. Когда шервудский браконьер, соскочив с лошади, изо всех сил забарабанил в дверь, та открыла было рот, дабы отругать нетерпеливого посетителя, но увидев испуганное лицо парня, молча впустила его в дом.
— Ну, что стряслось?

***
Матильда, как только рыцарь внес девушку в увешанную травами комнатку, тут же выставила его вон.
Устав ходить взад—вперед, Гай сел на лавку возле дома, привалился к стене и закрыл глаза. Когда к Гисборну подъехал гонец с известием, что милорд шериф срочно требует его к себе, он лишь рявкнул:
— Подождет! Ничего с ним не случится!
Незадачливый солдат, глянув на своего капитана, растерянно отшатнулся. Сэр рыцарь был перемазан землей, словно в овраг свалился. Лицо бледное, глаза бешеные, волосы перепутаны – хуже, чем с похмелья.

«Вот жеж… Чегой случилось то?»

Время тянулось нескончаемо медленно. Опешивший стражник нерешительно топтался невдалеке. Гай отправил его в Найтон, дав четкие указания, что говорить. Он даже не заметил, когда со стороны леса появился фриар Тук, а в сопровождении стражника подъехал сэр Эдвард. Бывший шериф словно постарел еще больше за последние несколько часов.
Рядом с домом, усевшись на земле, негромко переговаривались Тук и Алан.
—... и мы пошли за Джак. Но у нас ничего не вышло... А Мач побежал за Мэриан...
— А кто такой Гарольд?
— Свихнувшийся крестоносец. Был здесь летом, едва не спалил церковь в Локсли. Крестьяне его чуть не убили, а Робин спас.

***
— Как моя девочка?
— Она... поправится?
Помощник шерифа и лорд Найтон почти одновременно шагнули к открывшимся дверям. Деревенская карга с подобием тюрбана на голове хмуро оглядела собравшихся.
— Поправится. Если будет лежать тихо, а не носиться где ни попадя. Эти двое, — кивнув в сторону Гая и Алана, — успели вовремя.

[Irina77]

Глава шестая

Гай вернулся в замок уже под вечер, когда девушка была доставлена домой. Теперь следовало дать отчет шерифу. Перепугав своим видом прислугу в Локсли, рыцарь наскоро привел себя в порядок и переоделся. Распорядившись поставить возле Найтон—холла охрану, он направился в Ноттингем. По дороге Гисборн немного пришел в себя.

Ведьму Матильду в деревне побаивались, и не только из—за ее острого языка. Но дело свое она знала хорошо, а значит, Мэриан под надежным присмотром. Завтра он съездит в Найтон, и вытрясет из Эдварда эту историю с Ночным Стражем. Сумасшедшая девчонка! Зачем ей это нужно?
Впереди показалась серая громада замка. Решетка была поднята, и Гай въехал во двор. Бросив поводья стражнику, он взбежал по ступенькам, и вскоре был в покоях Вейзи. После приступа бешенства, обрушенного на голову помощника за долгую отлучку, и очередной тирады по поводу его некомпетентности, последовало тяжелое молчание, пока Черный рыцарь докладывал о происшествии в лесу.

— Что?! — маленькие глазки шерифа буравчиками впились в Гисборна. На какой—то миг Вейзи показалось, что он ослышался. Вплотную подойдя к помощнику, барон задрал голову. Гай непроизвольно сделал шаг назад, пытаясь отстраниться, но шеф словно и не заметил.
— Гуд едва не прирезал нашу прокаженную? Но ведь он не убивает, – с недоверием переспросил Вейзи.
Не знай он так хорошо своего капитана, то решил бы, что тот спятил. Или бредит. Но сумасшедшим Гисборн не выглядел, к тому же врать, во всяком случае, ему – не посмел бы. Да и отношения с шутками у сэра Гая складывались весьма плохо. В последнем и сам шериф, и их подчиненные имели возможность убедиться неоднократно.

Рыцарь промолчал и отвернулся. Ему самому до сих пор с трудом в это верилось, только ободранная в драке скула говорила о другом.
Конечно, он рассказал не все — кое о чем барону знать не следовало. Например, то, что в лесу Гуд фактически выдал Мэриан как «Ночного Стража». И теперь Гисборн лишь надеялся, что Робин придет в себя, и не будет доводить эту информацию еще и до ушей Вейзи.

— Что ж, пожалуй, это нам даже на руку, — более спокойным тоном продолжил шериф после недолгого молчания.
— Да, это нам на руку. Слухи, они расползаются быстро. В городе скоро узнают, что их любимчик бросился с оружием на благородную девицу, и доверие к нему будет подорвано. Что до «нашего дела», то пока ничего непоправимого не произошло. Гуд может орать сколько угодно, доказательств у него нет.
—Ты меня хорошо слышал, Гиззи? – прошипел барон в лицо Гисборну, схватив его за отворот черного плаща, — мне плевать, как ты избавишься от татуировки. Даже если ты снимешь ее вместе с кожей!
И, выпустив свою жертву, резко бросил:
— В следующий раз подумаешь дважды, прежде чем разрисовывать руку, словно девка!
— Ладно, поговорим о других делах, — шериф наконец—то отошел к окну и Гай с облегчением выдохнул.

***

Когда Робин открыл глаза, наступали сумерки. Солнце уже ушло за верхушки деревьев и в лесу быстро темнело. В горле пересохло, из глубины памяти всплывали смутные образы и, словно издалека, доносились обрывки фраз.
— Что случилось с твоей знаменитой справедливостью? — ... Наша Джак в тюрьме, а ты ничего не делаешь! Они могут пытать ее.
— Я последовал за тобой на войну. Я ушел за тобой в Шервуд. Но я не буду участвовать в пытках!
— Теряешь людей, Гуд?.. — ... Робин, это отвратительно!
— Что ж ты не рассказал Мэриан про резню в Акре? Вы стояли там в крови по колено. А до этого три недели не просыхали от пьянства!

Локсли попытался пошевелиться и повернул голову. Против обыкновения, его оруженосца поблизости не оказалось, как и остальных друзей. У костра находился лишь давешний священник. Память услужливо подсунула последнее воспоминание - встревоженные лица ребят и этого темнокожего монаха. Кажется, тогда фриар влил ему в рот какое-то зелье, отчего он провалился в сон. Заметив, что его подопечный пришел в себя, монах встал и направился к нему. Присев рядом, протянул ему глиняную кружку.
— Очнулся, сын мой? Теперь давай, выпей это...
Робин приподнялся на локте и взял предложенное питье. Отвар оказался теплым и терпким на вкус. Вернув посудину обратно, он снова лег навзничь.
— Кто вы?
— Меня называют отец Тук, — ответил францисканец.
Робин закрыл глаза. Захотелось снова провалиться в забытье и ни о чем не думать и не спрашивать... Чтобы не услышать очевидный ответ? "Мэриан... "
Очевидно, он произнес это вслух, поскольку монах продолжил:
— Благодарение Господу, Гисборн успел отвезти девушку к лекарке, а потом леди перенесли домой. Та женщина, Матильда, будет за ней присматривать.
— Гисборн?
Тук кивнул.
— Он и сказал, что здесь неподалеку живет знахарка.

Робин потер лоб, осторожно попытался сесть — получилось.
— Меня вырубили?
— Угу. Нам следовало сделать это раньше, тогда несчастья удалось бы избежать, — францисканец спокойно и внимательно смотрел на разбойника.

Какое-то время Робин сидел молча, обхватив голову руками. Кажется, Тук говорил что—то еще, о чем—то спрашивал… Но видя, что собеседник его не слушает, умолк и вернулся к костру. В подвешенном над огнем котелке что—то булькало. Брошенная в огонь смолистая ветка громко затрещала, рассыпаясь ворохом искр.

«Акра… При воспоминании об этом дне его мутило. В двадцатый день августа герольды объявили войску, что все должны собраться вооруженными, дабы увидеть, как совершится справедливый суд. Поскольку султан вероломно нарушил данное слово — не передал им Истинный крест и не выкупил своих пленных, которые поплатятся за это жизнью…
Робин и часть рыцарей отказалась участвовать в бойне, считая ее несообразной со своей честью. Поскольку одно дело – сражаться с врагом на поле боя, и другое – убивать связанных и безоружных людей. Даже если это и выглядело достойным в глазах Господа.
А теперь он сам опустился до того, что начал избивать связанного пленника. И едва не убил Мэриан, пытавшуюся его защитить…
Конечно, в тот день они не стояли, молча взирая на это побоище. Им выпало сдерживать атаки сарацин, стоявших в дозоре на холме Тель—Кейсан. С опозданием поняв, что происходит, небольшой отряд султана ринулся вниз, чтобы спасти своих единоверцев, раз за разом пытаясь прорвать строй вооруженных рыцарей.
А затем из Саффарама подоспели другие воины Саладина, и бой стал более ожесточенным. Начавшийся после полудня, он закончился лишь к вечеру. Потери были с обеих сторон, и равнина была усыпана телами…»


В лесу стало совсем темно. Тонкий и бледный серпик луны зацепился рогом за верхушку старой сосны и там завис. В низинах сгущался туман, грозя выбраться из своего привычного обиталища и расползтись не только по лужайке, но и по лесу, оставляя после себя холод и сырость.

«Пора искать другое убежище. Скоро зима, да и стража шерифа может сюда нагрянуть. Неподалеку от Трента есть пещеры, надо будет пойти и осмотреть их… Только куда все подевались?»

Робин поднялся и, подойдя к костру, сел напротив нового знакомца. Затем тихо спросил:
— А где... остальные?
— Если я правильно понял твоих ребят, ты сам велел им убираться вон. Кто не согласился... скажем так, с твоими новыми методами.
Разбойник закусил губу и отвернулся.
— ... И они ушли в Ноттингем, — закончил Тук.
— Куда? — Гуд едва не подскочил.
— В Ноттингем. По их словам, один из ваших находится в тюрьме.
— Я не давал разрешения! Они... не должны были!
— Они считали иначе, — фриар закрыл крышкой котелок с похлебкой и снял его с огня. Затем подбросил в огонь еще одну толстую ветку. — Поскольку командир, по их мнению, был не в себе, решив пожертвовать одним из них.
Локсли потер ладонями лицо, словно прогоняя кошмарный сон.
— Когда твой оруженосец прибежал в Найтон, Мэриан ему не поверила. А оказалось, что все еще хуже...

«Милая, добрая Мэриан, с ее повышенным чувством справедливости… Он был шокирован, узнав, что девушка уже три года в одиночку сражалась с шерифом под маской Ночного Стража. Немного еды, лекарств – не всем, но самым нуждающимся. Об этом до недавнего времени не знал даже ее отец, а он, Робин - выдал ее Гисборну...»

[Irina77]

***
Шервудская вольница неслась по темному коридору, скудно освещенному чадящими факелами. Кажется, им везло и на этот раз. До закрытия городских ворот оставалось еще достаточно времени, чтобы попытаться вытащить подругу. Телега с дровами, которую ожидали еще днем, подъехала к хозяйственным пристройкам лишь под вечер, к неудовольствию стражи и обслуги, собиравшейся отправиться на заслуженный отдых. Проникнув в замок под видом носильщиков, компания добралась до тюремных казематов. Очевидно, после их первой неудачной попытки, стража не ожидала от разбойников наглости явиться второй раз за день, поэтому короткая стычка в подвалах почти не наделала шума. Но, не добежав до бокового крыльца шагов двадцать, команда чуть не налетела на Гисборна. Тот направлялся в подземелья – нужно было все—таки выяснить, что за птицу схватили его люди сегодня днем.

— Черт! – вырвалось у Алана, когда он едва не врезался в капитана стражи.
Разбойники попятились. Гай, столкнувшись с неожиданным препятствием, выхватил из ножен меч.
«Ну, все, пропали», — мелькнула тоскливая мысль у Мача.

Какое—то время сэр Гай и команда лесных партизан молча смотрели друг на друга. Было очевидно, что помощник шерифа успеет вызвать охрану еще до того, как шервудцы пустят в ход оружие. Маленький Джон тяжело вздохнул и лишь сильнее сжал свою дубинку. Им не привыкать прорываться с боем. Еще вчера именно так бы и произошло. Завязалась бы драка, в которой могли погибнуть как Гисборн, так и они сами. Уцелевшие разбойники оказались бы в застенках. Но сейчас, после сегодняшнего безумного дня обе стороны лишь настороженно выжидали, какой шаг сделает их противник.

Гисборн быстро пришел в себя, и его лицо приобрело обычное непроницаемое выражение. Взгляд Гая переходил с одного разбойника на другого. Угрюмое лицо Джона, испуганное, и в то же время вызывающее – этого смешного оруженосца Гуда. Казалось странным, как этот задохлик выжил в Святой Земле. Встревоженные и напряженные лица Уилла и Алана. В глазах последнего, кажется, еще какая-то надежда… Или это просто неверный свет факела? А вот и сарацинский мальчишка, из-за которого вся эта кутерьма. Впрочем, это же девчонка… Шериф изрядно веселился, когда рассказывал о ней.

— Знаешь, Гиззи, тот красавчик, которого стража схватила в Локсли… Он оказался совсем не мальчиком. Неудивительно, что разбойники так хотели ее вернуть. Даже пролезли ради этого через мусоропровод. Эти долгие, холодные ночи… — Вейзи картинно обхватил себя руками и воздел глаза к потолку.
— Или может, Гуду надоела эта ханжа Мэриан, и он завел себе новую подружку? – хихикнул шериф.

При воспоминании об этом Гай поморщился.

А куда подевался Локсли? Приятель счел себя слишком великим для таких дел, или команда снова пошла в самоволку? А ведь достаточно крикнуть стражу, и вся эта компания к радости шерифа будет за решеткой.

Пауза затягивалась. Гисборн вновь перевел взгляд на Алана, едва заметно кивнул головой, и… отступил назад, в тень боковой галереи. Мгновение опешившая команда стояла на месте, не понимая, что происходит. Как всегда, пройдоха и жулик опомнился первым.
— Бежим к лестнице и вниз, быстро!
— Джон, шевелись, — Уилл ткнул приятеля в бок, — пока Гисборн не передумал, и не позвал охрану.
— Не передумал? – пискнула Джак, припуская следом. — Я не понимаю…
— Долго объяснять, — уже на бегу шикнул Уилл, хватая ее за руку. – Выбираться надо.
Компания кубарем скатилась по лестнице, и пересекла двор. Небольшая потасовка у подъемной решетки, и они выбрались за пределы замковых стен. Никем не замеченный, помощник шерифа наблюдал за всей этой суматохой из крытой галереи. Что ж, сегодняшний долг он вернул. А завтра… все будет по—прежнему. Осталось сделать еще кое-что.

Гай нашел мастера Седрика в его каморке. Судя по виду ноттингемского палача, на этот раз он страдал не от избытка возлияний, а от удара Джоновой дубинки, ненадолго отправившей его в небытие. А при виде Гисборна палач окончательно решил, что пришел его смертный час.
— Ми… милорд? – вскочив с табурета, мастер Седрик едва не опрокинул его и не свалился сам.
— Полагаю, Седрик, завтра шериф будет очень недоволен побегом заключенного. Он ведь находился под твоим надзором?
От страха язык тюремщика словно прилип к гортани, и он лишь беззвучно раскрывал рот.
— И Вейзи наверняка захочет увидеть на виселице кого-нибудь другого. – Последние слова сэр Гай произнес очень тихо.
Мастер Седрик глупым человеком себя не считал, и справедливо рассудил, что начальство просто так в его каморку заявляться не станет. Ведь замковая охрана тоже виновата, а значит, можно попытаться выкрутиться… Поэтому палач лишь понятливо кивнул головой, и просипел:
— Что я должен сделать, милорд?

***

— Куда ты собрался? – спросил Тук, когда Робин потянулся к своему сарацинскому луку.
— В Ноттингем.
— Городские ворота уже давно закрыты, Робин. Тебе придется ждать до утра. Конечно, если ты не хочешь впотьмах свалиться с крепостной стены и свернуть себе шею. Сейчас ты ничего не можешь сделать. А если твоим друзьям удалось выбраться оттуда, и вы разминетесь по дороге? Глянь, какой поднимается туман.
Фриар был прав, и Локсли это понимал. Выбрались его друзья из города или нет, стража наверняка сейчас стоит на ушах.
— Лучше выждать, — повторил Тук. – Если до рассвета твои ребята не явятся, пойдем в Ноттингем вместе.
Робин сделал глубокий вздох и вновь сел у костра, угрюмо уставившись в потрескивающий костер. Вскоре со стороны дороги показался огонек, а затем послышались голоса. Локсли обернулся на шум и встал, по—прежнему сжимая в руках свой лук.
— Мастер Робин, — Мач вылетел на середину поляны и растерянно замер. Ему было совершенно непонятно, какой реакции ждать от хозяина на этот раз. Алан, исподлобья глянув на командира, молча затушил прихваченный в городе факел. На вопрос друзей, зачем он ему понадобился, лишь буркнул:
— Не хватало еще ноги переломать в темноте, бегая по лесу.
Джон, Уилл и Джак топтались неподалеку. Неловкую паузу нарушил Тук:
— Вы как раз вовремя. Похлебка уже готова. Сейчас нам всем не помешает поужинать, а потом вы расскажете, как вам удалось выбраться.
— Мач, — обратился он к оруженосцу, — принеси тарелки, сын мой.

Разбойники молча расселись у костра. Робин не выдержал первым:
— Вы не должны были уходить… — и, помолчав, добавил, — без меня.
— Может, оно и к лучшему, что тебя с нами не было, — с неожиданной неприязнью ответил Алан. – Ты непременно затеял бы драку с Гисборном, и сейчас мы сидели бы в каменном мешке.
— Робин, — неожиданно вмешалась Джак, — это правда, то, что мне рассказали ребята? Про покушение на вашего короля… И, что не будь Гисборна, между нами мог бы быть мир?
— Да, — Робин кивнул.
— Сначала ты говорил про сарацин, — продолжал бухтеть Алан, — затем, что это был Гисборн. А завтра ты придумаешь что-то еще. Может, лучше сразу скажешь, что просто сводил личные счеты?
— Это не личные счеты, а политика! – огрызнулся Робин уже скорее по привычке, поскольку сейчас ощущал лишь усталость и выдохшийся гнев на то, что так получилось.
— Пожалуйста, — Мач чуть не плакал, — не надо больше про политику. Этак мы скоро поубиваем здесь друг друга на радость Вейзи.
— Молодой человек прав, — поддержал оруженосца Тук, — не время для ссор.
— Гисборн – изменник и предатель, — голос Робина прозвучал глухо, — но… Я должен был послушать Мэриан и согласиться на обмен.

Команда на мгновение замерла, подняв глаза от тарелок и тут же снова в них уткнулась. Остаток ужина прошел в молчании.
— Так как вам удалось выбраться из замка? – после трапезы фриар задал интересующий его вопрос.
— Гисборн позволил нам уйти, — ответил за всех Уилл.
— Что? – Локсли недоверчиво смотрел на своего бывшего виллана, а теперь – соратника по оружию. – Гисборн?
— Я и сам поначалу не поверил, — скороговоркой зачастил Мач. – Как Алан налетел на него в том коридоре, так я и подумал, что конец нам пришел. Что сейчас Гисборн вызовет стражу, и живыми мы оттуда не выберемся. А он… — оруженосец запнулся, не найдя подходящих слов.
— Он просто сделал вид, что не видел нас, — закончил Уилл.
Обескураженный Робин запустил руки в растрепанные волосы и взъерошил их еще больше. Мир очередной раз перевернулся с ног на голову.

***

Тяжелый день подошел к концу. Гай уже закончил обход замка и проверку караулов, решив про себя дать завтра приказ сержантам увеличить время тренировок и отработки боев на мечах для солдат гарнизона и новобранцев. И никому не давать поблажек. Лентяи и олухи!

Спускаясь с крепостной стены, Гисборн бросил взгляд в сторону, заметив тени у подножия виселицы. Завтра Вейзи с раннего утра начнет визжать из—за побега арестанта, и требовать повесить виновных. Что ж, он сообщит милорду, что следствие уже проведено и виновные наказаны. Шериф получит свои жертвы. Конечно, мастер Седрик будет держать язык за зубами, а тем двум оборванцам, чьи трупы были найдены утром возле города, все равно, как их назовут, в чем обвинят и когда похоронят. Днем раньше, днем позже… Наконец, возня на площади прекратилась. С севера подул холодный ветер, и Гай плотнее запахнулся в плащ. Можно было возвращаться к себе.

[Неправильная богиня]

Irina77,

Не было. Робин в Акре остался.

был у кого-то вариант, что он свинтил домой после убийства заложников, вот и спросила.

[Неправильная богиня]

Irina77,

Не было. Робин в Акре остался.

был у кого-то вариант, что он свинтил домой после убийства заложников, вот и спросила.

[Неправильная богиня]

спасибо за проду!

[sciurus_vulgaris]

Все наши любезные читатели, очевидно, доедают новогодний "оливье" и потому не спешат излить свои восторги или праведный гнев по поводу того, что вскрылись столь шокирующие подробности из жизни народного героя и легенды Англии. Поэтому я на правах "беты" просто подарю букетик:
Ириша, у тебя все получается!

[TerraVita]

И правда, из-за праздников долго не заходила на сайт. Ирина, классно все придумано и очень живо написано! Очень интересно переиначен сюжет. Только хочется побольше подробностей, а то как-то все очень внезапно происходит и о том, что у героев в головах, остается догадываться. Хорошо, что сразу приличный кусок, прочитала не отрываясь. Предвкушаю продолжение!

[Irina77]

TerraVita, Рада вас видеть))

Только хочется побольше подробностей, а то как-то все очень внезапно происходит и о том, что у героев в головах, остается догадываться.

Да, так получилось, что последние две главы были готовы у меня раньше, нежели "Нормандия" и "Святая земля".
Пересказывать же события "предыдущих серий", начиная с возвращения Робина в Англию, я сочла излишним, сразу решив перейти к "развилке".
Возможно, это было ошибкой. Но в головы героев я непременно залезу )))

[Irina77]

Глава 7.

— Что ты собираешься делать? — голос Тука отвлек Робина от размышлений.

Локсли не спалось. Конечно, за годы похода и время, проведенное в лесу, ему не раз доводилось отдыхать и в куда менее удобных местах. Но только на душе было неуютно.
Что ни говори, а сегодня он показал себя не с лучшей стороны, как друг и как командир. Он взял на себя ответственность за всех людей в своем отряде — тех, кому и так некуда было идти и неоткуда ждать помощи, и подвел их. Они последовали за ним, ведь он дал им надежду и цель, за которую стоит бороться, а теперь сам нарушил принципы о чести и справедливости, которым учил своих друзей.


Тогда как Гисборн, цепной пес шерифа и каратель, имея возможность раз и навсегда покончить с его командой, не сделал этого. Почему? Робин предпочел бы не выяснять. Хотелось вовсе стереть этот день из памяти, словно его и не было.

«Так или иначе, Гисборн — изменник, и служит Вейзи. Остальное не имеет значения…»

Все товарищи Робина уже мирно спали, разбредясь по своим уголкам, только он и Тук по-прежнему сидели у почти догоревшего костра. Рассказ о нападении на королевский лагерь францисканец выслушал молча, задав лишь два или три коротких вопроса.
— Ну, так что теперь?
— С Гисборном?
— И с ним тоже, — фриар кивнул головой.
— Предатель короля не заслуживает того, чтобы жить, — разбойник ответил неохотно, словно через силу. — Проще убить.
— И ты сделаешь это, зная, что свободой твои друзья обязаны именно ему? И, не вспомни он про ту женщину из Локсли, мы бы не успели довезти Мэриан до лекаря?

Робин молчал. События сегодняшнего дня настолько нарушили привычную для него картину, что воспринять эту новую ситуацию не получалось. Он понимал одно — что по-прежнему уже не будет. Но думать об этом не хотелось совершенно.
— Эдвард рассказал мне, что Гисборн - единственный, кто стоит между ними и нынешним шерифом, — продолжал фриар. — Других защитников у них нет. А Найтон и его дочь не раз вызывали неудовольствие Вейзи.
— Ты давно с ним знаком? — Гуд решил сменить тему.
— С кем? — уточнил Тук.
— С отцом Мэриан.
— Почти двадцать лет. Тогда я только стал монахом, а Эдвард — шерифом.
— А моего отца… его ты знал?
— Угу, — Тук кивнул. — Только тебя, кажется, в это время не было в Локсли…

***

День занялся теплый, но пасмурный и туманный. Это давало разбойникам небольшую передышку. Вряд ли солдаты шерифа потащатся в лес через эту белесую хмарь. А значит, есть время развести костер, и как следует просушить ставшую влажной от ночной сырости одежду.

От идеи наведаться в Найтон-мэнор пришлось отказаться. И не только потому, что возле дома Эдварда стояла охрана, как сообщил Тук. Робин сомневался, что старый рыцарь вообще захочет его слушать. А если и выслушает — не поверит. К тому же, прибавилась еще одно дело, которое следовало решить как можно быстрее — новый лагерь. Да, вчера помощник шерифа позволил разбойникам уйти. Но это еще не означало, что Гисборн не мог явиться сюда снова, уже со стражей.

Наконец, туман начал рассеиваться. Когда они покидали старую стоянку, фриар убеждал их затеряться на время, пока все не утихнет.

«А затем, — говорил он, — может случиться новое происшествие, и об этом вспоминать будут меньше».

Сам Тук с ними не пошел, сказав, что несколько дней поживет у отца Уильяма, священника из Локсли. А когда Мэриан поправится, они смогут найти его в аббатстве. Оно давно привлекает его своей обширной библиотекой и скрипторием. К тому же, является попечителем приюта для прокаженных, что находится неподалеку от Ноттингема. И его умения, приобретенные за время странствий, могут оказать пользу тем несчастным. Да и помимо этих отверженных есть немало страждущих душ, нуждающихся в утешении и лекарственных снадобьях.

Перебравшись на другую сторону сухого оврага, разбойники прошли чуть больше мили по едва заметной тропке, вьющейся в самой чащобе. Пещеры возле реки, куда они пришли поначалу, оказались либо слишком маленькими, либо узкими. А две располагались так низко, что в дождливый период их могло залить водой. К тому времени, когда команда нашла подходящую, день уже начал клониться к вечеру.

***

— Ненавижу эту пещеру, — проворчал Мач, сбрасывая с себя тюк с поклажей. — Здесь темно и, знаете ли, ужасно.
— Мы проголосовали, Мач, — ответил Робин, входя следом с зажженным факелом. — И ты остался в меньшинстве, один против пяти.
— Да, но… Мне нужно было дать два голоса. Нет, даже три — потому что она мне очень-очень не нравится.
Локсли поднял факел, освещая их временный приют. Стайка испуганных летучих мышей заметалась под сводами пещеры и вылетела вон. Маленький Джон, присев от неожиданности, торопливо перекрестился.
— Летучие мыши. Ненавижу… летучих мышей, — продолжал бурчать оруженосец.
— Мач, не стони. Уже темнеет и может пойти дождь, а здесь тепло и сухо. И как видишь, мышей тоже больше нет.

Воткнув факел в расщелину между камнями, Робин вышел, чтобы еще раз осмотреть место их нового лагеря. Скорбно вздохнув, шервудский повар тоже поплелся к выходу. Следовало набрать тех камней, что он заметил возле пещеры неподалеку, и соорудить очаг.

«А еще развести огонь и приготовить обед. Только было бы из чего готовить этот… обед, ведь припасы подходят к концу. Уж то хорошо, что ручей есть неподалеку».

Тем временем их друзья убрали из своего нового пристанища залежи мусора и следы пребывания прежних «жильцов». Пусть пещера выглядела не слишком большой, но для их компании места вполне хватало. Да и выбирать им не приходилось.
Плохо было то, что в ней не было второго выхода. И обнаружив их убежище, солдаты шерифа легко могли отрезать им все пути к отступлению, лишив лесную вольницу малейшей надежды на удачный исход боя.
Покончив с осмотром, Робин вернулся в пещеру, где уже потрескивал костер.

«Мышеловка… Только в роли мышей окажемся мы. И крыльев, чтобы улететь, у нас нет. А значит, по-настоящему надежный лагерь придется строить самим».

***

Мэриан открыла глаза, поморщившись от яркого света. Она была дома. А судя по тому, что наполовину откинутый полог уже не защищал от солнечных лучей, день близился к полудню. Стул поблизости пустовал, и лишь оставленный на его спинке шерстяной платок говорил, что его хозяйка была здесь совсем недавно.

Девушка отвернулась от окна, припоминая недавние события. Как прибежал Мач и, чуть не заикаясь, кое-как объяснил ситуацию. Растерянные лица ребят, подавленных неудачной вылазкой в замок и поведением своего командира. Робин, не похожий на себя самого, и сэр Гай, везущий ее куда-то. Из-за тряски, боли и уплывающего сознания она не решалась повернуть голову, и видела перед собой лишь черное пятно дублета с оторванной застежкой. Дробный перестук копыт сливался со звоном в голове, а потом все провалилось в темноту.

«Сколько же времени прошло с тех пор?» — Мэриан, поерзав в кровати, попыталась приподняться и сесть. Левый бок тут же отозвался тянущей болью.
«Ночной Страж! И Гисборн теперь это знает!» — при воспоминании о выкрике Робина сердце ухнуло куда-то в пустоту, а затем тоскливо сжалось. А от осознания безвыходности ситуации и беспомощности, в душу начал заползать страх. Они с отцом и так были в опале, а теперь еще и это.

Да еще недавняя история с тем ожерельем. Конечно, Робин успел вернуть ей украшение, но лучше бы он вовсе не забирал его. В тот день дело для нее закончилось вынужденной помолвкой с Гисборном, а не тюрьмой или чем похуже. Только… она и сейчас не была уверена, поверил ей сэр Гай или просто сделал вид. Но чего ждать теперь?

На лестнице за дверью послышались шаги, и девушка замерла в тревожном ожидании. И с облегчением выдохнула, когда порог ее комнатки переступил отец.

«Значит, они не арестованы… или это просто отсрочка?»

— Папа?
Старый рыцарь, увидев, что Мэриан пришла в себя, широким шагом приблизился к кровати и обнял девушку.
— Дочка, как ты нас напугала. Я уж думал, что потерял тебя…
Некоторое время Мэриан молча сидела, уткнувшись в плечо отца. Страх немного отступил, но все же…
— Мы не арестованы?
— Нет. Хотя, признаюсь, когда Гисборн явился сегодня со стражей, мы подумали худшее. Но, как оказалось, он уезжает по поручению шерифа. И… твой костюм… сэр Гай забрал его, еще вчера утром.
— Вчера? И… как давно я…
— Уже третий день пошел.

Тяжело вздохнув, Мэриан отстранилась. Обхватив руками колени, с тоской отвернулась к окну.
— Но, как я понял, — продолжил Найтон, — Вейзи еще ничего не знает.
— Сэр Гай ему не сказал?
— Думаю, что нет, — Эдвард качнул головой.
— И что теперь с нами будет?
Сэр Эдвард ничего не ответил. — «Пока что арест им не грозил. А там… даст Бог, все образуется».

***
Поставив на стол кувшин с водой, Матильда принялась менять своей подопечной повязку. Осмотрев рану, она удовлетворенно кивнула.
— Тебе что-нибудь известно о Робине и ребятах? — спрашивать об этом у отца Мэриан не стала, но находиться в безвестности ей тоже не хотелось.
— Только то, что все они на свободе. Вот уж не знаю, каких грибов объелся этот шалопай у себя в лесу, — бурчала знахарка себе под нос. — До сих пор не могу поверить. Словно с ума все посходили. Сначала один плут мне чуть дверь не вынес, а затем этот носатый тебя принес… И в кои-то веки на человека был похож, словно и не Гисборн вовсе…

[Irina77]

***
Покончив со своими обязанностями, знахарка вернулась в свой домик, пообещав заглянуть завтра. После перевязки девушку потянуло в сон, и некоторое время она лежала, пытаясь собрать разбегающиеся мысли.

Робин… несколько лет назад он ушел на войну, разорвав их помолвку. Сколько Мэриан помнила, ее бывший жених всегда мечтал о славе и подвигах. Вот и тогда, лишь объявили сбор, загорелся идеей отправиться в Святую Землю.

Год, когда Ричард стал королем, выдался для них непростым и тревожным. Отец не рассказывал ей много, но Мэриан видела, что он очень обеспокоен. Часто и подолгу находился в разъездах, возвращаясь хмурым и озабоченным. В городе и замке то и дело слышались разговоры о предстоящем походе. Они не смолкали и за столом, касаясь то сбора десятины — которой не избежали даже церкви, то повышения налогов.

Отец Ансельм, их замковый капеллан, как-то заикнулся о благе жертвования на это богоугодное дело, на что отец сухо заметил:
— Вряд ли Господь хочет, чтобы ради него мирные люди умирали от голода.
Ведь лето и осень, по словам отца, и без того выдались не слишком урожайными. А зима обещала быть суровой.
Да еще случайно услышанные ею обрывки фраз о том, что несколько шерифов были смещены со своих постов…

Она как-то пыталась поделиться тревогой с Робином, но тот лишь посмеялся над ее мнительностью. Сказав, что повышение налогов — лишь временная мера. И внести вклад в отвоевание Иерусалима у неверных — долг каждого доброго христианина. А если те шерифы были смещены, значит, не выполняли свои обязанности должным образом. Ведь король Ричард не допустил бы несправедливости. А сэр Эдвард — честный и порядочный человек, которому тревожиться незачем.

«Конечно же, — убеждал ее жених, — он уверен в этом. Просто она, Мэриан, еще недостаточно взрослая, чтобы разбираться в политике. Да и незачем это для девушки».

Граф Хантингтон был так воодушевлен предстоящим походом, что не замечал ничего вокруг.
— Представляешь, Мэр, я буду одним из телохранителей Ричарда!

Незадолго до Рождества король покинул Англию, и Робин ушел вместе с ним.
Весной армии двух королей выступили в поход и, казалось, что наступило затишье. Хотя до них продолжали доходить известия о том, что кто-то из друзей или знакомых отца лишился своего поста. А затем и ее отец потерял должность шерифа. И Мэриан окончательно стало ясно, что прежняя беззаботная жизнь кончилась.

Локсли вернулся лишь пять лет спустя. Появился на пороге ее дома, как ни в чем не бывало, словно ушел только вчера. И в первый же день умудрился рассориться не только с Вейзи, но и с советом дворян.

Тогда ей показалось, что он совсем не изменился. Как и раньше, с ним было легко и просто, а вскоре у них появилось общее дело — борьба с шерифом и помощь тем, страдал от его произвола. Локсли всегда был готов помочь простым людям, и они любили его. Конечно, обретенная слава несказанно льстила ему, и разбойники, да и она сама не раз упрекали командира в тщеславии. Но разве это имело большое значение по сравнению со спасенными жизнями?
Только Робин, которого она увидела в лесу три дня назад, совсем не походил на того доброго парня, которого она привыкла видеть. Одержимый идеей заговора, он не желал слышать никаких доводов, и словно позабыл о своих друзьях.

И сейчас Мэриан не знала, что же ей делать дальше, и как вести себя с этим незнакомым ей Робином.

«Конечно, если эта возможность еще представится…»

Прим. * Возле Ноттингема действительно имелся приют для прокаженных - Св.Леонарда.

[Неправильная богиня]

спасибо за главу)))

[sciurus_vulgaris]

Еще одна глава вышла, и хоть я ее уже читала, но все равно хочу поблагодарить автора Спасибо, Ириша!

[Irina77]

Глава 8

Лошади шли мерной рысью по накатанной дороге. Сопровождение груза из Ротерхема до границы графства заняло два дня. Скоро они избавятся от этой обузы, и о мороке с конвоями по дорогам можно будет забыть до весны.

Вот миновали перелесок, очередную деревушку, совсем скоро появится мост через реку Сор…

Когда Гай вернулся в Англию после долгих лет отсутствия, родные края представляли собой печальное зрелище. Убогие домишки, плохо возделанные поля, разбитые дороги… Как он выяснил в ближайшей таверне, здесь уже почти год хозяйничал новый шериф – барон Вейзи.
При воспоминании о Вейзи капитан стражи помрачнел. Барон зарился на место шерифа Ноттингема еще много лет назад, во время первого мятежа принцев. Но тогда старый король отдал должность лорду Найтону, и Вейзи решил выждать.

"А теперь сэр Эдвард смещен, и находится практически в опале. Только, если старик полагает, что за этим стоит принц Джон, то он ошибается. Не так уж много власти было в то время у младшего принца. Хотя Вейзи заручился его поддержкой еще в Нормандии, где выколачивал из населения Саладинову десятину для короля Генриха…"

Когда Гай решил наняться на службу к Вейзи, он уже представлял, с кем ему придется иметь дело. Во время своих скитаний рыцарю довелось не только слышать о бароне, но и пару раз сталкиваться с ним. И в другой ситуации Гисборн бы трижды подумал, прежде чем связываться с новым шерифом. Но желание отвоевать свое место под этим неярким английским небом, обрести положение в обществе, независимость… И перестать, наконец, продавать свой меч то одному, то другому лорду в обмен на призрачные перспективы… Инстинкт самосохранения вопил, что он конечно, может получить на службе у этого коротышки несколько желанных акров земли, но только где-нибудь в лесочке… или на кладбище.

Но возможность вернуть "свой дом" оказалась сильнее здравого смысла. А теперь он слишком во многое ввязался, и ловушка захлопнулась. И выбраться из нее можно было, разве что ногами вперед.
- …и не забывай про это "художество", Гиззи, - напутствовал его шериф перед поездкой, указав на его правую руку.

**

Сдав груз под охрану очередному конвою, отряд Гая остановился неподалеку от Лафборо. Оставив стражу на постоялом дворе, помощник шерифа направился к одному из домиков, стоящих поблизости. Ждать, пока дверь откроется, долго не пришлось.

- Гай? – хозяин дома, темноволосый, высокий и худой, с горящими глазами, больше был похож на генуэзца, нежели на уроженца туманного Альбиона.

Алхимик посторонился, впуская нежданного гостя. Гисборн переступил порог дома и огляделся. С Ламбертом он познакомился около года назад, во время одной из поездок по поручению шерифа. И, по мнению Гая, изобретатель был именно тем, кто мог оказать ему услугу, не задавая ненужных вопросов.

Младший сын аптекаря, он, как и его брат, должен был продолжить дело отца. И его детство, а затем и юность прошли среди реторт, ступок с пестиками и перегонных кубов – в которых то и дело что-то булькало. Но приготовление мазей, порошков и микстур, равно как и выращивание лекарственных трав, казалось юноше слишком скучным. Куда больше его привлекали собственные эксперименты и странствия. Старший Ламберт хоть и посматривал на это косо, изысканиям младшего отпрыска все же не препятствовал. Тем более что некоторые из них принесли ему неплохую выгоду.
Алхимик не слишком удивился, когда гость изложил ему суть проблемы. Казалось, его мало волнуют дела житейские, если только не связаны с очередным экспериментом.

**

Когда содержимое склянки вылилось на татуировку, рыцарь взвыл. Обезумев от дикой боли, он покачнулся, пытаясь удержаться на ногах. Послышался грохот упавшего табурета, жалобно звякнули сброшенные со стола чашки. Гисборн уже не понимал, что ему торопливо говорил Ламберт. Развернувшись и схватив его здоровой рукой за худую шею, Гай одним резким движением припечатал алхимика к стене. Перепуганный изобретатель натужно хрипел, тщетно пытаясь что-то сказать и избавить свое горло от стальной хватки взбешенного рыцаря.

На один короткий миг тиски, сжимавшие шею Ламберта, ослабли, и он смог прохрипеть:

- Вода… - он попытался скосить глаза, указывая на нечто за спиной Гисборна. – Там… у стены… ведро с во-д-ой…

В затуманенном болью сознании Гая что-то прояснилось, и он повернул голову в направлении, указанном алхимиком. И как только рыцарь убрал руку, тот, потирая горло и кашляя, сполз по стене на пол.
Холодная вода принесла облегчение, и туман в голове начал рассеиваться. Но о том, что скоро придется вытащить из спасительной прохлады обожженную руку, думать не хотелось.

- Гай, - с трудом отдышавшись, Ламберт поднялся на ноги. – Я же тебе заранее сказал про ведро с водой, ты забыл?

Гисборн молча сидел на скамье, откинувшись к стене и смежив веки. Стиснув зубы, он клял про себя и треклятого Гуда, который вечно лезет, куда его не просят… и Вейзи с его темными делишками, провалиться ему в преисподнюю… и короля Ричарда, из-за которого, собственно, все и случилось…

"Король… - невзирая на боль от ожога, Гай не мог сдержать злой усмешки. – Монарх, до смерти затравивший собственного отца, словно оленя на охоте. Ричарду так не терпелось сорвать с его головы корону и увенчать ею себя. А едва получив полную власть, он пустил с молотка все, что можно продать – земли, замки, должности… И ради похода в Святую Землю вытряс из своих подданных все, что они могли отдать – до последней монетки. Локсли – идиот, если ничего этого не видит".

Рыцарь неохотно открыл глаза. Ламберт успел принести на замену еще одну посудину с водой, и сейчас гремел на столе своими плошками.
Время шло. Пора было уходить – хотелось вернуться в Ноттингем до темноты. Его отряд наверняка уже озаботился долгим отсутствием своего командира. Глотнув непонятного питья, предложенного Ламбертом, и дождавшись, пока тот наложит мазь и забинтует ему руку, Гай покинул домик алхимика.

**

В город вернулись лишь к вечеру. В сумерках вид замка производил еще более тягостное впечатление. В храме Св. Марии колокол прозвонил к вечерне, давая сигнал к закрытию городских ворот. Позади опустилась подъемная решетка.

"Desine sperare qui hic intras…" - пронеслось в голове. От боли, которая волной проходила по всей руке, стоило лишь ею пошевелить - мысли путались. Хотелось надеяться, что Вейзи не станет его долго задерживать.

- Гисборн! – до тошноты знакомый вопль прорезал вечернюю тишину, едва кавалькада въехала на замковый двор.

Подняв голову и кивнув, Гай спешился, стараясь поменьше беспокоить больную руку. Передав уставшего Ричи на попечение конюха, он направился в покои шерифа.

**
Прим.
"Desine sperare qui hic intras…" - (лат.) - "Оставь надежду, всяк, сюда входящий".
Автор в курсе, что Данте жил в конце 13 века и писал на итальянском. )) Но сюжетно необходима была устойчивая фраза, характеризующая ситуацию и настроение героя.

[sciurus_vulgaris]

Автор в курсе.... да мы и не сомневались, просто была надежда, что Гай соберется, пошлет Робика вместе с Вейзи Шервудским лесом и опишет все свои страдания на 100 лет раньше великого флорентийца!

[Irina77]

sciurus_vulgaris, кто знает, кто знает... Может, Гаюшка и пишет по ночам... А потом в тайник складывает )))

[Irina77]

Глава 9

***
Полдень в Шервудском лесу начался со спора, грозящего перерасти в очередной разлад.
- Это неправильно, хозяин, - Мач с обидой смотрел на командира.
- Я не стану в этом участвовать, - бурчал Джон.
- Мы не будем грабить его, - втолковывал своим друзьям Робин. – Мне просто нужно поговорить с Эдвардом, а сейчас это трудно сделать. Надо просто задержать его, когда он будет возвращаться в поместье, вот и все.
- Так он тебе и поверит, - Алан отбросил в сторону изжеванную травинку. - Да и слушать не захочет. И что ты тогда будешь делать? Привяжешь старика к дереву?
- Поверит сэр Эдвард или нет, - подал голос обычно молчаливый Уилл, - для него и Мэриан это ничего не изменит. Чего ты хочешь добиться, рассказывая ему о покушении?
- Возможно, он сумеет что-то выяснить. То, что поможет раскрыть заговор против короля. Пусть он больше не шериф, но среди его знакомых должны быть преданные Ричарду люди.
Это выглядело убедительным.

***
Лорд Найтон возвращался из Ноттингема. Встреча со старым другом, лордом Мертоном, затянулась, и теперь он торопился домой. Заметив посреди дороги поваленное дерево, бывший шериф остановил коня и огляделся. Можно, конечно, повернуть назад, и поехать по окольной тропе – до развилки не так уж и далеко. Или же попытаться обойти нежданное препятствие? Между тем серый конь Эдварда фыркнул и повел ушами.

- Тихо, Грэй, тихо, - старый рыцарь положил ладонь ему на шею. – Это всего лишь упавшее дерево.
- Сэр Эдвард, - раздался сзади хорошо знакомый голос.

Найтон обернулся. Из-за деревьев вышли разбойники. Маленький Джон виновато посмотрел на бывшего шерифа и опустил взгляд. Судя по лицам его товарищей, им тоже была не по нраву эта ситуация, и они настороженно поглядывали на своего командира.
Опальный граф глубоко выдохнул. Щекотливая ситуация на глазах превращалась в какой-то злой балаган. Дурачиться и дурачить других Робин любил и умел, но лорд Найтон вряд ли заслуживал подобного обращения...

- Мне жаль, что приходится встречаться с вами вот так, сэр Эдвард. Но вы не желаете меня видеть, а нам нужно объясниться.
- Объясниться?! – голос старого рыцаря звенел от гнева.
- Я виноват... - Робин покаянно тряхнул давно не стриженой головой. - Мэр... Вы знаете, как я люблю ее! Я сам не знаю, что на меня нашло, клянусь вам!

Грустная улыбка шервудского вожака была такой по-мальчишечьи искренней, что лорд Найтон поневоле почувствовал, что не может противиться той глубокой симпатии, которую он до самых последних событий всегда испытывал к этому молодому человеку.
- Но и вы, сэр Эдвард, тоже должны меня понять! Все солнечное обаяние Робина вдруг погасло, взгляд стал колючим. - Речь идет о государственной измене! Гисборн участвовал в покушении на короля...

- Это не извиняет того, что ты сделал с моей дочерью, Робин!

Жесткие слова Найтона хлестнули не хуже пощечины. Локсли до крови закусил губу. Он не привык чувствовать себя виноватым. Он и без Эдварда знает прекрасно, что его поступку нет оправдания. Да что там, если уж на то пошло, то и его поведение с Гисборном... Пытать беспомощного, связанного пленника, кем бы тот ни был... Слово «честь» для Робина не было пустым звуком и до недавнего времени, он - черт возьми! - никому не давал повода...

Отвращение к самому себе, ненависть ко всему, что случилось, что уже невозможно изменить, досада на самых близких людей, на их непонимание, их терпимость к такому очевидному, такому вопиющему злу... Локсли почувствовал, как его снова окутывает морок яростного, клокочущего бешенства. Давя в себе это страшное чувство, он опустил глаза и на мгновение, казалось, потерял способность что-либо слышать и видеть вокруг себя...

- Вы всегда были справедливы, милорд! - Мач неожиданно выступил вперед и встал рядом со своим командиром. Почувствовав на себе всеобщее внимание, он немного смутился, но потом, видя, что молодой лорд Хантингтон его не прерывает, снова воспрял, набрал полную грудь воздуха и возбужденно затараторил:
– Все это знают! Вы никогда не отказывались выслушать даже последнего преступника! А мой хозяин... Он борется за справедливость, понимаете?! Воюет за короля и Англию! Здесь целый заговор! Вы должны его услышать! Его и всех нас! И меня, меня тоже! Ведь я тоже виноват, это я позвал леди Мэриан остановить Робина, когда тот едва не убил этого Гисборна... Но я ведь хотел как лучше... Я не хотел, чтобы Робин... Понимаете, после Святой Земли мы все стали... ну, немножко не в себе... Робин, не смотри на меня так, пожалуйста! Ну, я вот, к примеру, точно стал немножко не в себе...

Чуть не плача, Мач переводил отчаянный, умоляющий взгляд с лорда Найтона на своего хозяина, видимо, опасаясь, что ему сейчас опять попадет от того за бестолковое вмешательство. Все молчали. Наконец, бывший шериф кивнул и спешился с лошади:
- Хорошо. Я его выслушаю.

***

- Почему вы мне не верите? - вспылил Гуд, увидев, как Найтон отрицательно покачал головой.
Отец Мэриан сидел на одном из валунов, что торчали здесь прямо из-под земли, словно шляпки гигантских грибов.

«Мы все слишком его разбаловали. Ему всегда все сходило с рук. И он так молод. Все еще верит в свое и чужое бессмертие...», - горькая усмешка скользнула по лицу лорда Найтона. Осторожно взвешивая слова, он попытался объяснить:
- Потому что я еще не забыл, что такое война и дисциплина, Робин. Да и король – бывалый воин, и в походах с самого детства. Такие люди вскакивают при малейшем лязге оружия. А ты утверждаешь, что он спал, когда поднялась тревога. И не шелохнулся, даже когда бой шел в его собственной палатке!

- Все так и было! Ну да, накануне мы здорово надрались, в конце концов, меня вырубило, и я не проверил, как сменились караульные... - Робин пожал плечами, поморщился. Вино было трофейным, дрянь редкостная, возможно, туда что-то подмешали. - Да, я знаю, мы не должны были так поступать! Мы вообще много чего были не должны... Война... Это грязная, тяжелая работа... К ней привыкаешь, но все равно порой хочется забыться. Надраться до скотcкого состояния и забыться. И хотя бы на мгновение представить, что это все — один тяжелый сон... И, что проснувшись, ты окажешься дома, и все будет как раньше...

[Irina77]

Гуд замолчал. Его лица, скрытого в густой тени, было не разглядеть. Немного подождав, сэр Эдвард подсказал:
- Вы много выпили. Ты уснул. Что было дальше?
- Меня разбудил какой-то шум. Я схватил оружие и выбежал из палатки. Снаружи уже шел бой. Несколько наших ребят отбивались от сарацин, судя по их одежде. Выстрелом из лука мне удалось уложить еще одного или двух нападавших, но потом кто-то подобрался ко мне со спины и пырнул ножом в бок. Удар скользнул по кольчуге, иначе у меня были бы хорошие шансы сразу отправиться к праотцам. Должно быть, убийца решил, что со мной покончено… Подбежал Мач, помог мне подняться, и я бросился к палатке короля. Мой противник был уже там, и у нас завязался бой. А потом я потерял сознание и очнулся уже в госпитале.

- Хорошо, допустим. Ты проснулся, услышав шум. А остальные? Кто был в ту ночь на посту? Они что, все были мертвецки пьяны? – лорд Найтон повернулся в сторону Мача.

- Я не знаю, милорд, - растерялся оруженосец. – Я проснулся от крика хозяина, что сарацины напали на наш лагерь. Я выскочил – кругом беготня, крики, кто-то с кем-то дерется. Робина ранили… он послал меня за подмогой, а сам бросился в королевский шатер… А когда я привел туда наших воинов, король Ричард уже был на ногах, а хозяин - без чувств. Он потерял столько крови…

- Кто-нибудь еще там находился? Возможно, охранники были убиты или ранены, а Робин не заметил их в темноте?
- Не знаю я! – крикнул оруженосец в отчаянии. – Меня заботил только хозяин, и я не смотрел по сторонам!
- Никого из ребят там не было! В палатке были только король и Гисборн! – взорвался Гуд.
- Робин, - обратился старый рыцарь к опальному графу. - Ты очень спешишь с выводами, а между тем все, что ты рассказываешь, не укладывается в голове. Охрана напивается до бесчувствия и оставляет своего короля. И это в военное время, в чужой земле! А после всего Ричард лишь отсылает тебя домой, а не четвертует за измену...

Робин скрипнул зубами. Старый лорд смотрел в корень. Это Мач и Мэриан могли искренне верить в то, что король, любя графа Хантингтона, так пекся о его здоровье, что приказал оставить армию и возвращаться долечиваться домой. Правда была куда горше на вкус. Ричард отплатил за спасение своей жизни тем, что просто замял это дело...

Старый лорд внимательно посмотрел Робину в глаза::

- Теперь ты увидел какую-то татуировку и кричишь, что это был Гисборн...
- Потому что это и был Гисборн! Я узнал его! Когда этот замаскированный убийца напал на меня, во время драки я успел полоснуть его по руке мечом - удар пришелся как раз по татуировке. Я узнал бы ее из тысячи! И сейчас на руке у Гисборна я видел ту же самую тварь, только рассеченную шрамом, шрамом от моего меча! Гисборн - это и есть тот наемный убийца!

Заметив скептический огонек в глазах лорда Найтона, Робин взорвался:
- Вы только что назвали меня изменником, сэр Эдвард! И вы правы. Я проявил преступное небрежение. Но Гисборн, он участвовал в покушении на жизнь короля! Он чуть не стал его настоящим убийцей! Он заслуживает казни, а вместо этого...
- Робин, ты опять слишком забегаешь вперед! - отец Мэриан неожиданно смягчил тон, понимая, что иначе весь этот разговор бесполезен.
- Я не называл тебя изменником. Я лишь сказал, что обычно, - он подчеркнул голосом это слово, - обычно король Ричард скор на расправу и командир охраны, проспавшей нападение, легко мог поплатиться головой. Тебе не дает покоя эта история, потому что задетой оказалась твоя честь. Ты совершил то, что по меркам военного времени, считается преступлением. Король пощадил тебя, но при этом изгнал из своей охраны, о службе в которой ты мечтал с самого детства. Историю с покушением замяли, но этот позор ты никак не можешь забыть. Теперь тебе показалось, что ты нашел того самого убийцу. И тебе кажется, что как только ты разоблачишь его, раскроешь тот заговор, то король простит тебя. И ты, наконец, сам себя простишь...

- Дело вовсе не в этом! - Едва выкрикнув эти слова, Локсли с отвращением понял, что лжет. Лжет Найтону, лжет своим друзьям, лжет самому себе. Дело было именно в этом, но остановиться он уже не мог. Проклятье, ну почему всё, всё так или иначе связанное с Гаем всегда заставляло его поступать так низко, подло... Робин просто взвыл от душившей его ненависти.
– Гисборн! Он уже участвовал в одном покушении, где гарантии, что он не замешан в новом заговоре?!
- С какой целью, Робин? - определенно, сэр Эдвард смотрел на него как на умалишенного.
- И вы еще так ничего и не поняли?! Из-за таких, как Гисборн, в Святой Земле до сих пор льется кровь. Сторонникам принца Джона невыгоден мир, иначе король вернется, и полетят головы.

- Нет, Робин, - голос бывшего шерифа снова стал сухим и жестким. – Даже сторонникам принца Джона невыгодна война в Святой Земле, которая разоряет не только крестьян, но и их тоже. Ты не задумывался, откуда Ричард берет средства на эту войну? Она идет уже несколько лет, и все потому, что король в первый же год рассорился со всеми своими союзниками. Со всеми! Ты сам видел, сколько воинов прибыло на Святую Землю. С такими силами Иерусалим давно мог быть возвращен христианам. Но союзники покидали Ричарда один за другим, становясь его врагами.

- Значит, вы против короля? – Локсли скрипнул зубами.
- Я не против него, Робин. И дай-то бог, если его возвращение будет таким, каким ты себе его представляешь. Но в той истории, что ты рассказал мне, слишком много странного. – Видя, как на скулах Робина заходили желваки, сэр Эдвард предостерегающе поднял руку. ¬- Слишком много странного.
- Вы хотите сказать, милорд, - негромко спросил Уилл, неожиданно вмешавшись в разговор, - что в этом мог быть замешан кто-то из королевской охраны?
- Это невозможно! - Мач едва не подскочил от возмущения. – Короля окружают честные люди!

- Так или иначе, - нехотя ответил лорд Найтон, - покушение не могло произойти без участия кого-то из королевского лагеря. Того, кто помог все устроить. Хорошо знающего привычки и распорядок короля. Не говоря уже о том, как подобраться к его шатру, да еще ночью, и так, чтобы вся охрана спала беспробудным сном...
- В таком случае, какой смысл посылать убийцу из Англии? – задал еще один вопрос Скарлет. – Проще найти его прямо на месте.

Локсли потер лицо и запустил пальцы в русые волосы, мучительно пытаясь совладать собой. История с покушением стала выглядеть еще более мерзкой, если это только было возможно.
Видя, что Робин впал в глубокую задумчивость, сэр Эдвард поднялся и направился к лошади.
- Поздно уже. Мэриан станет беспокоиться. Засиделся я с вами...

Несостоявшийся зять лорда Найтона поднялся проводить своего «гостя». Нужно было извиниться за все. За Мэр. За эту дурацкую выходку с засадой. Впервые за много лет, Робин никак не мог подобрать нужных слов.
– И вот еще, - тихо, но очень настойчиво проговорил сэр Эдвард, пока молодой человек помогал ему сесть в седло. ¬- В этой истории я, может быть, даже поостерегся докапываться до истины. И, во всяком случае, я запрещаю тебе вмешивать во все это мою дочь.
- Мэриан сама хочет помогать людям, - возразил Гуд.

- Все равно. Робин, это не детская игра! Пойми, Мэриан – моя дочь. И я не хочу потерять ее, даже ради спасения Ричарда. В конце концов, ты – взрослый мужчина, и можешь сам о себе позаботиться. Даже если король не вернется, ты всегда найдешь применение своим способностям и навыкам, ну а если и сложишь за Ричарда свою буйную голову ¬- это твое право так рисковать. Мэриан – другое дело. Она очень молода, и может не понимать всей опасности ситуации. И что с ней будет, если она останется без защиты? Девушка не может проводить жизнь в военных походах, и годами скрываться в лесу от шерифа. Я не хочу для своего единственного ребенка такой судьбы - ютиться у костра, лишившись дома и семьи.

Робин, отвернувшись в сторону, промолчал. Сэр Эдвард хотел сказать что-то еще, но лишь покачал головой и тяжело вздохнул.
- Я чуток провожу вас, милорд, - молчавший до сей поры Маленький Джон встал. – Надо убрать с дороги то дерево, а то, не ровен час… Уилл, подсобишь мне? – здоровяк повернулся к Скарлету.
Тот согласно кивнул и, прихватив свой топорик, присоединился к нему.

***

Алан и Мач о чем-то переговаривались у костра. Взлохмаченный и взъерошенный Гуд молча сидел в отдалении. Незаметно подошла Джак и присела рядом.
- Не суди сэра Эдварда слишком строго, Робин. Его можно понять. К тому же, он прав – женщинам не место в лесу.
- Но ты женщина, и живешь в лесу вместе с нами, - Локсли повернулся к сарацинке.
- Потому, что у меня нет выбора, если ты забыл, – отрезала Джак и отвернулась. – Как и у твоих ребят. Но они, по меньшей мере, находятся у себя на родине. Думаешь, я не хотела бы вернуться к своим родным?

Робин закусил губу и исподлобья посмотрел на девушку.
- Мой отец тоже не желал бы для меня такой судьбы, - продолжила Джак, не глядя на Гуда. – Но крестоносцы убили мою семью, а меня продали в рабство. Я рассказывала тебе, почему переоделась мальчиком? Чтобы выжить. Останься я в женской одежде, то не имела бы на это ни единого шанса. И если Эдвард выбрал для дочери меньшее из двух зол – не стоит его осуждать.

- Я не знаю, что там произошло, в лагере твоего короля, и почему он был без охраны, - сарацинка словно говорила сама с собой. - И у меня нет причин служить ему. Он принес войну и горе на нашу землю. Но старый рыцарь прав, все это выглядит очень странно. И потом… почему заговорщики не устранили этого Гисборна, как ненужного свидетеля? Ведь от исполнителей принято избавляться, чтобы не навлечь подозрений на себя…

Уилл и Джон уже вернулись, и сейчас сидели рядом со своими товарищами. Робин молчал. Не дождавшись ответа, Джак тихо ушла.

[Irina77]

Глава 10.

Гай возвращался в Локсли. После пережитой кошмарной ночи, и не менее тяжелого дня оставаться в замке не хотелось.
Вчера его правой руке изрядно досталось - адская жидкость алхимика оставила на ней большой ожог. Боль была такой сильной, что отдавала даже в ключицу, а попытка пошевелить рукой вызывала приступ дурноты – и ненадолго забыться удалось лишь под утро. Не слишком помогла даже лечебная мазь и маковая настойка Ламберта. Конечно, алхимик "утешил" его, что все заживет, но вот только когда? Оставалось лишь терпеть.
До поместья оставалось каких-то полторы мили, когда он заметил на пути нежданную помеху. Гая охватила злость.
- Только этого еще не хватало!

Было очевидно, что дерево рухнуло вовсе не из-за сильного ветра. Тут явно поработали топором, и не одним. И кому это могло понадобиться – гадать не приходилось. Повернув коня, рыцарь двинулся по объездной тропе. Для повозки она была слишком узкой, но всадник мог проехать по ней без труда.
- Чертов Локсли! Все неймется ему!

Вновь выбравшись на дорогу, сэр Гай остановился. Ему уже сообщили, что леди Мэриан пришла в себя, и даже начала вставать – и теперь он остро хотел ее увидеть. Казалось, что с того несчастного дня прошла целая вечность.
В конце концов, решил Гай, поместье сэра Эдварда уже совсем рядом. А потом можно спокойно отправиться в Локсли, приказать управляющему гнать в шею всякого, кто посмеет его беспокоить… и забыть обо всем. Если получится заснуть.

***

Мэриан нетерпеливо ходила по каминному залу. "Отец давно уже должен был вернуться. Сейчас так рано темнеет, да и дождь может пойти – небо с самого утра затянуто тучами. Неужели в Ноттингеме что-то случилось? Или с отцом? Жаль, что он поехал один, и не взял с собой кого-то из слуг".

Набросив на себя теплую шаль, девушка вышла во двор. Пряные травы в маленьком садике возле дома источали терпкий аромат. Мэриан рассеянно провела ладонью по их лиловым и белым головкам. "Нужно будет часть растений пересадить в горшки, и на зиму занести в дом".
На дороге раздался шум – кто-то ехал верхом. За поворотом еще никого не было видно, но прислушавшись, леди Найтон нахмурилась. Это не мог быть ее отец – он никогда не ездил так быстро. Топот приближался, и вскоре из-за угла пристройки показался всадник.

Повернув к дому, сэр Гай заметил Мэриан. Девушка стояла на крыльце и, казалось, ждала кого-то. "Уж явно не меня", - подумалось рыцарю. Тем не менее, своевольная леди не торопилась сбежать, как обычно, а продолжала дожидаться, пока он подойдет. Спешившись и бросив поводья подбежавшему стражнику из тех, что были приставлены охранять Найтон-мэнор, Гисборн направился к крыльцу.

В другое время Мэриан действительно бы зашла в дом, но сейчас это выглядело неуместно. Да и некрасиво, если на то пошло. Все-таки Гай спас ее в тот день и, если верить отцу – не выдал шерифу.
- Я рад, что вам уже лучше, миледи… - в горле рыцаря пересохло, и вместо последних слов получилось хриплое карканье.

Мэриан вздрогнула. Заметив испуганный взгляд девушки, Гай поежился, понимая, что выглядит сейчас не лучшим образом. Даже его подчиненные, уж на что привычны ко многому, но и те весь день поглядывали на него с опаской.
Помощник шерифа и впрямь выглядел неважно. Мрачный, осунувшийся, словно после тяжелой бессонной ночи, под глазами круги. А свою правую руку, как успела заметить девушка, рыцарь держал как-то странно, словно оберегая и пряча ее под плащом.
Не желая мириться с неопределенностью, леди Найтон хотела сразу выяснить, что все-таки ожидало ее и отца. Она даже заранее выбрала нужные слова, но оказалась не готова увидеть Гисборна в таком виде. И вместо этого спросила:
- Что у вас с рукой?

Как она помнила, именно на ней была татуировка и шрам, о котором говорил Робин. А сэр Гай последние дни был в поездке. И сейчас Мэриан охватило сомнение и беспокойство.
- Вы опять столкнулись с… разбойниками?
- Что? – сэр Гай, не ожидавший такого вопроса, растерялся.
- Ваша рука, - терпеливо повторила девушка. – Что вы с ней сделали?
- Это? Просто несчастный случай, Мэриан. Небольшой ожог. Так… получилось, - Гисборн неожиданно смутился.
Почувствовав сострадание к нему, Мэриан лихорадочно думала, как поступить. Решение пришло само.
- Пойдемте на кухню, - она потянула рыцаря за левый рукав дублета.
- Зачем? – Гисборн недоуменно заморгал.
- Чтобы осмотреть вашу руку и наложить повязку. Матильда оставила немного снадобий, и объяснила, что и как нужно делать.
- Мне уже ее наложили, - ответил Гай, но все-таки пошел следом. - Вчера.
- Вы не знаете, что их нужно менять каждый день? - Мэриан начала сердиться. На себя, на Робина… и на Гисборна тоже. На эту сложную ситуацию, в которой они все оказались…

Отправив служанку наверх за всем необходимым, девушка посадила рыцаря к столу.
К счастью, огонь на плите горел, и приготовление лечебного отвара не заняло много времени. В комнате запахло лесом и травами.
- Пейте пока, - она поставила перед Гаем кубок с подогретым вином и принялась снимать повязку, наложенную накануне Ламбертом. Характер и размеры увечья ее шокировали.
И это он называет "небольшой ожог"?

Стараясь не подавать виду и прикусив губу, она осторожно промыла теплым настоем обожженное и воспаленное место, удаляя остатки прежней мази.
Все это время Гисборн, оперевшись здоровой рукой о стол, искоса наблюдал за Мэриан. Выпитое вино с пряностями теплом растеклось по телу. Сэр Гай испытывал странное чувство. Возможно, всему виной была прошедшая ночь, когда он не мог толком уснуть из-за боли, и лишь ненадолго впадал в забытье. Утро не принесло облегчения, и к концу дня хотелось лишь завалиться в какой-нибудь закуток, чтобы никто не тревожил. И послать к дьяволу шерифа вместе с его интригами.

К тому же, чувствовать, что о тебе кто-то заботится – оказалось так непривычно. Он уже и забыл, когда это случалось в последний раз.
"Вокруг Локсли сейчас крутилась бы целая толпа", - внутри вновь всколыхнулась удушающая волна неприязни к бывшему другу.
Тем временем девушка налила в небольшую плошку немного маслянистой жидкости, смочила в ней лоскут ткани и наложила на рану. Взяв принесенные горничной чистые и выстиранные бинты, принялась перевязывать.
- Ну, вот и все, - Мэриан закрепила повязку. – Завтра нужно будет ее поменять. Я дам вам с собой бутылочку с маслом.
- А может, - рыцарь запнулся, - я лучше сюда приеду?

Леди Найтон подняла голову, но ответить не успела. У входной двери послышался шум и вскоре в кухню вошел сэр Эдвард. Бывший шериф с первого взгляда оценил обстановку, но спрашивать ни о чем не стал, ограничившись вежливым приветствием.
- Почему так поздно, папа? – Мэриан с беспокойством смотрела на отца. – Что-то случилось?
- Ничего, о чем стоило бы волноваться, - сняв плащ, хозяин дома передал его служанке. - Просто задержался по дороге.
- Надеюсь, что ваша поездка обошлась без серьезных происшествий, сэр Гай, - обратился он уже к рыцарю.
- Да, все прошло хорошо, - Гай потянулся за курткой. – Миледи, - он повернулся к девушке, - я… могу заехать завтра?
Мэриан, все еще сжимающая в руках флакончик с маслом, кивнула.
- Вряд ли вы успеете добраться до поместья, сэр Гай. Начинается дождь. – Сэр Эдвард внимательно смотрел на гостя. – Если хотите, можете остаться на ночь здесь.
Помощник шерифа, недолго подумав, согласился. Уезжать сейчас и правда, не хотелось, и не только из-за непогоды. Рыцарь справедливо опасался, что его самообладание и выдержка, которая весь этот день держалась на одном "честном слове", все-таки его подведет. А приехать в поместье, лежа на шее Ричи или, чего доброго, свалиться с него посреди дороги – вовсе не хотелось.
- Я скажу, чтобы о вашей лошади позаботились, - лорд Найтон вышел, чтобы заодно распорядиться и о комнате для гостя.

Пока отец отсутствовал, Мэриан сложила обратно в корзинку бинты с лечебными снадобьями и отнесла к себе в комнату. Поговорить с сэром Гаем она может и завтра, а сейчас момент и впрямь неподходящий.

Гисборну было неясно, подействовало на него так тепло очага, подогретое вино, или то душистое масло – но боль уплывала куда-то далеко. Неимоверно захотелось спать. Что говорил бывший шериф, провожая его в гостевую комнату, Гай уже толком не слышал. Кое-как стянув с себя сапоги, он рухнул на кровать, мгновенно провалившись в сон.
За закрытыми ставнями тихо шелестел дождь.

***
Гай проснулся, когда сквозь щели в ставнях уже пробивался яркий солнечный свет. Не сразу вспомнив, как оказался в незнакомой комнате, рыцарь попробовал пошевелить рукой. Боль от ожога если не прошла совсем, то была вполне терпимой. Гисборн с облегчением перевел дух. Пора было возвращаться в замок. Шериф наверняка будет недоволен его долгой отлучкой. К тому же, с ежегодной недельной ярмаркой, что должна начаться на днях, забот у капитана стражи прибавилось.
И, если боль не усилится снова, он сможет даже не обращать на ожог внимания за всеми этими делами. Правда, в своей способности держать в больной руке меч или сражаться, у Гая оставались сомнения. Но рыцарь надеялся, что этого не понадобится.

[Irina77]

***

- Мэриан, пообещайте мне кое-что, - когда с завтраком и перевязкой было покончено, сэр Гай и леди Найтон вышли во двор.
- Что? – девушка вопросительно посмотрела на Гисборна.

Когда Гай сказал ей, что сжег костюм Ночного Стража, леди Найтон несколько растерялась. Она ожидала угроз, обвинений, и была готова защищать себя и отца, если потребуется. Отстаивать свою правоту - ведь теперь не было смысла лгать и изворачиваться, выдумывая оправдания, как прежде.
Но Гисборн, обычно самоуверенный, жесткий и резкий, на этот раз был совсем… Мэриан не могла подобрать нужного слова… "другим"? Как и в тот день, когда он вез ее к Матильде. Это было так не похоже на человека, выполняющего жестокие приказы шерифа.

- Пообещайте, что забудете про эту дурацкую затею с Ночным Стражем.
- Дурацкую? – скулы Мэриан порозовели от возмущения.
- Хорошо, - неожиданно покладисто согласился Гай. – Опасную затею.
Гисборн запрокинул голову и резко выдохнул:
- Как только вам это в голову пришло, Мэриан?! И как ваш отец позволил…
- Папа ничего не знал! – перебила его девушка. – Правда! Я не хотела… чтобы он беспокоился.
- Еще "лучше", - невесело усмехнулся Гай. – Вы сами не понимаете, чем это может кончиться.
- Я просто думала о том, как помочь бедным людям, у которых отнимают последнее! – запальчиво крикнула Мэриан. – Честные люди вынуждены обманывать и воровать, чтобы выжить. Они даже дышать боятся, в страхе, что шериф и на это введет налог!
- Мэриан, - Гай коснулся здоровой рукой ее лица, - у меня нет возможности караулить вас постоянно. И я хочу быть уверен, что вы оставите эту безумную идею с Ночным Стражем. Если все раскроется и дойдет до шерифа, я не смогу спасти ни вас, ни вашего отца. Ммм?
Глубоко вздохнув, девушка кивнула.
- Обещаю.

[Irina77]

Глава 11

Англия, Ноттингемшир, сентябрь 1192 г.

Осень выдалась на редкость теплой, благоприятствуя ежегодной ярмарке, которая на этот раз не ограничилась рыночной площадью, но и вышла за пределы городских стен.
На реке, чуть пониже Лентонского аббатства, была сооружена временная дощатая пристань, куда прибыли торговцы самым разным товаром. Несмотря на осень, уровень воды в Тренте оставался высоким, и сейчас у причала стояли грузовые баржи.
Очевидно, часть торговцев сочла более разумным и безопасным везти товары водным путем, нежели по суше. С восточного побережья доставляли вино и другие товары из Франции и Фландрии. А были и такие, что привозили редкости и из более дальних земель.

Робин неторопливо шел по шумному рынку. Ярмарочное поле было заполнено торговыми палатками, рядами столов под навесами, там и тут стояли повозки и ручные тележки. Деревянные клетки с домашней птицей, горки капустных кочанов, корзины с яблоками, репой, горохом, мешки лесных орехов и желудей, круги и головы сыра. Ткани, шерсть, разная хозяйственная и домашняя утварь. Словно и не было этих долгих лет его отсутствия в Англии.

Опальный граф остановился, закрыл глаза и вздохнул. Пять лет назад он ушел со своим королем на войну, мечтая о славе и подвигах. А кто не желал в те дни отвоевать Иерусалим и Святую Землю? Эти названия волновали кровь, словно воинский клич и звук боевого рога.
Еще во время его службы пажом, а затем – оруженосцем у лорда Брекенбери, он заслушивался его рассказами. Сам прославленный воин и гостеприимный хозяин, он принимал у себя и других рыцарей-крестоносцев. От их рассказов захватывало дух, а перед глазами, словно наяву, проносились видения походов и сражений. И старые легенды, что они с другом читали в детстве – словно оживали.

Перед уходом он разорвал помолвку с Мэриан за три месяца до свадьбы, чем сильно ее обидел. Но ведь долг крестоносца гораздо важнее – он тщетно пытался убедить в этом девушку. А потом был ад войны, который до сих пор приходил к нему в ночных кошмарах. Тела мертвых, крики раненых… и равнодушно взирающее на них выцветшее от зноя небо. Многие из его боевых товарищей остались лежать в той земле, и воззвания священников уже не вызывали былого воодушевления.
А год назад, во время нападения на королевский лагерь, он был тяжело ранен и не мог продолжать поход. Напротив, король приказал ему вернуться домой.
Ноттингем, который он нашел по возвращении, мало походил на тот, что он покинул. Шериф, сменивший на посту лорда Найтона, ввел драконовские порядки, запугал местных дворян до икоты, и обложил крестьян непомерными налогами.

Локсли невесело усмехнулся, вспомнив, как встретили его Мэриан и ее отец. Оказалось, что за их домом следили. А после совета ноблей он получил еще и нагоняй от бывшей невесты. Девушка упрекнула его в легкомыслии и глупости, сказав, что он понятия не имеет, с кем связывается. И что вести себя на совете подобным образом – не дело. Это немыслимо - спорить с Вейзи и полагать, что ему все сойдет с рук. Новый шериф очень быстро дал понять и лордам, и крестьянам, чем грозит малейшее неповиновение и посягательство на его авторитет.
Однажды сэр Эдвард попытался пойти ему наперекор, пригрозив обратиться к королеве Элеоноре. Тогда шериф проглотил это, но следующий раз мог стоить старому Найтону жизни.

Позже Локсли не раз ссорился с девушкой – она полагала, что своими действиями Робин лишь ухудшает ситуацию. Мэриан с отцом надеялись, что граф Хантингтон со своим статусом и положением сможет найти законный способ противостоять шерифу и сплотить вокруг себя местных дворян. Но все пошло не так, и сейчас он – вне закона.
А нынешний помощник шерифа? Он появился в этих краях вскоре после Вейзи и быстро получил прозвание "Ноттингемского волка".
Гисборн… Робин и предположить не мог, что их встреча произойдет вот так, при таких обстоятельствах, сразу обозначив границы. Много лет назад они расстались врагами, и не без его, Робина, вины. Поговори он с другом вовремя, возможно, сейчас им не пришлось бы стоять во вражеских лагерях. Но он тянул с разговором до последнего, пока не стало слишком поздно. И теперь это выводило из себя.

Малькольм Локсли в те дни долго разыскивал сбежавших Гая и Изабеллу, но безуспешно. Робину порой казалось, что отец винит в этом его, ведь почти все находящиеся тогда во дворе были свидетелями ссоры и безобразной драки. Незаметно подошел к концу октябрь, и отец отправил его пажом в поместье лорда Брекенбери. Там были новые друзья, новые впечатления. И эта история стала забываться.
А спустя несколько лет его отец пропал без вести, присоединившись к новому мятежу принца Ричарда против короля Генриха. Тело отца не было найдено на поле боя, но живым его тоже никто больше не видел. Малькольм был признан погибшим. Теперь вся ответственность за людей Локсли и владения Хантингтонов лежала на молодом наследнике.
Еще месяц назад Робину и в голову бы не пришло вспоминать об этом. Раньше все было просто, как на войне. Здесь крестьяне были их друзьями, а в замке находились враги. Остальное было неважно.

Участие Гая в делах Вейзи поначалу вызывало лишь неприязнь и глухое раздражение. До того дня, как он обнаружил на руке бывшего друга татуировку с головой волка. Такую же, как у сарацина, что пытался убить короля. И это настолько выбило его из колеи, что он готов был опуститься до пыток и убийства, лишь бы докопаться до сути.
В те дни Мэриан чудом осталась жива, а он едва не растерял друзей. Тогда как Гай словно вновь стал таким же мальчишкой, каким был в детстве. Пусть и ненадолго. И что делать с этим теперь, Робин не знал.

К счастью, последующие недели позволили ему отвлечься от тягостных мыслей, и вновь обрести доверие друзей. Их недавняя задача – постройка и укрепление нового лагеря, вновь объединила их, заставив если не забыть, то сгладить недавнее происшествие. Работы там хватило для всех. Убежище вышло на славу – надежно укрытое от ветра, дождя и посторонних глаз, и в то же время не слишком далеко от проезжего тракта. А система оповещения и ловушек, что смастерили Уилл и Джон, заранее предупреждала о появлении на дороге путешественников и незваных гостей.
Удручало лишь то, что за последние две недели ему так и не удалось навестить бывшую невесту, а недавний разговор с ее отцом вышел тяжелым.
Невдалеке мелькнула знакомая фигурка в сером платье – Мэриан. Робин решил подойти поближе и попытаться обратить на себя внимание девушки. Ловко пробираясь по шумному торговому ряду, меж зевак и снующих разносчиков, он приближался к небольшому прилавку, возле которого та остановилась. Лорда Найтона поблизости не было видно, и Робин счел это удачей. Подойдя по возможности ближе, разбойник зашел за угол одной из палаток. Кто знает, может ему удастся условиться с Мэриан о встрече и поговорить.

[Irina77]

***
На ярмарочной площади царило оживление. Споры торгующихся, возгласы зазывал сливались в веселый гул, словно жужжание огромного пчелиного улья. Глядя на воодушевление, с которым окрестные жители предавались этому занятию, Мэриан и сама поддалась общему настрою. Да и шериф, как ни странно, пока не особо беспокоил деревни вблизи Ноттингема.
Но теперь все необходимое было куплено, и они с отцом собирались возвращаться в поместье. Осталось закончить лишь одно дело.

- Мэган, - завидев под одним из навесов знакомых крестьян, леди Найтон подошла к ним.
Миски, ложки, и другая деревянная утварь, вышедшая из их мастерской, имелась, наверное, в каждой хижине Локсли.
- Леди Мэриан? – плотник Освальд, сухопарый, жилистый малый в годах, повернулся навстречу девушке.
- Хотите что-нибудь купить, миледи, или заказать? – пробасил он.
- Нет, Освальд, не сегодня, - Мэриан отрицательно качнула головой. – Я просто хотела отдать вам долг.
- Долг? – Мэган, худощавая женщина под стать своему мужу, недоуменно нахмурилась. – О чем вы говорите, миледи?
- О том ожерелье. К сожалению, я не могу вернуть вам украшение. Но я возмещу его стоимость, - с этими словами леди Найтон положила на прилавок несколько монет.
- Робин мне рассказывал, что сэр Гай забрал эту вещь у твоей дочери.

Женщина переглянулась с мужем и кивнула.
- Все так, миледи. Это была единственная ценность в семье. Моя мать дала мне его на свадьбу, а я подарила дочке. И кто бы мог подумать, что все так обернется, вы уж простите, леди Мэриан. Я в тот день не раз пожалела, что не продала его Везунчику…
- А все ваша бабская дурость, - вмешался Освальд. - Говорил я Элери, чтобы не надевала его на людях, так ведь нет – захотела покрасоваться. Еще и в замок в нем пошла. Словно не знала, что шериф готов кидаться на каждый медяк, словно стервятник на падаль. И тебя, сколько упрашивал избавиться от проклятой безделушки, что не принесет она ничего хорошего. Так и получилось.
- Почему проклятой, Освальд? – Мэриан непонимающе смотрела на плотника.
- Так нашли ее на проклятом месте, - ответил тот, словно не заметив тычка в бок, коим наградила его жена.
- Там раньше господская усадьба стояла, а потом сгорела. Старый лорд Локсли тогда еще жив был. Собрал он нас, значится, по весне, и велел расчистить место пожарища. От камней, головешек, а уж слой пепла такой толстый был. Ну, а Эдвину, тестю моему досталось багром куски обгоревших балок вытаскивать. Не вручную же их выбирать. Вот и подцепил там эту висюльку с колечками. Мы думали, что он выбросит ее, от греха подальше, а он в поясной карман прибрал. Говорил, что добру пропадать, да и зараза все равно уничтожена.

- Какая зараза?
- Так хозяин того поместья прокаженным был. Подхватил эту напасть на войне и приехал совсем больным. Его было изгнали, так он вернулся. Не знаю, миледи, может он лишь попрощаться с семьей хотел, да только прибежала толпа с факелами и пожгли его, дом-то. Господа в том пожаре и погибли. Правда, сэр наш Гай да сестра его, тогда уцелели. Лорд Локсли было их к себе забрал, но потом дети исчезли из этих мест. Как-то поутру их не оказалось в доме, искали – не нашли.
- Кто тебя тянул за язык, Освальд? – напустилась на благоверного Мэган. - Старая эта история, и давно быльем поросла. И незачем ее ворошить.
- Старая, скажешь тоже, - хмыкнул плотник. – А то сама не понимаешь, с чего это Гисборн волком на всех смотрит и житья никому не дает.
- Да он, поди, и раньше таким был. Забыл, что его едва не повесили? Только вернувшийся отец и спас.
- Послушайте, - вмешалась совершенно сбитая с толку Мэриан. – При чем здесь сэр Гай?
- Так наш прежний хозяин был отцом этого Гисборна, миледи, - неожиданно севшим голосом ответила за мужа Мэган. - Сэром Роджером его звали. После смерти господ земли перешли к лорду Локсли, ну и мы вот, вместе с поместьем.
- Леди Мэриан, вам нехорошо? – женщина испуганно смотрела на побледневшее лицо девушки.

"Гисборн родом из Ноттингема, и она ни разу об этом не слышала. Отец тоже ничего не рассказывал. А сэр Гай с Робином делают вид, что раньше знать друг друга не знали… И получается, что Гисборн живет практически в "своем" доме?"
- А почему… - слова давались леди Найтон с трудом, - его едва не повесили?
- Странная история, леди Мэриан, - Освальд запустил пятерню в густую копну рыжих, седеющих волос и задумчиво почесал затылок.
- На празднике мать Гисборна хотела развлечь гостей заморской забавой – огненным колесом. Его как раз наверх поднимали, да не успели закрепить, как оно загорелось да и рухнуло вниз. Оказалось, кто-то выстрелом разбил горящий фонарь на том столбе, оттого все и случилось. Священника нашего тогда едва не убило. Обвинили во всем мастера Гая, хотя он и отрицал свою вину.
- Да кто же еще мог выстрелить, кроме окаянного Гисборна? Да и стрела была его, - рассердилась женщина.
- Ты видела, как он выпустил стрелу, Мэгги? Я – нет, - ответил ее муж. – Темно уже было, а луки со стрелами имелись и у других парней. Но скотина Лонгторн, бейлиф наш, уж больно злобствовал, требуя немедленной казни. Да только сэр Роджер с войны вернулся, и вышвырнул его вон. Ну а потом тот пожар случился. А наши деревенские мимо того пепелища еще долго ходить боялись.

[Irina77]

***
Подобраться поближе к Мэриан никак не удавалось, и Робин отступил назад.
"Похоже, разговор опять откладывается. В такой толчее и немудрено", - с досадой отвернувшись, он наткнулся на колючий взгляд помощника шерифа, стоящего неподалеку. Быстро осмотревшись по сторонам, Гуд не увидел поблизости стражников, и сейчас прикидывал пути к отступлению, хотя привлекать к себе внимание ему совсем не хотелось. Но к его недоумению, капитан стражи молча прошел мимо, направляясь к Мэриан. Мысленно Локсли обругал себя за оплошность – забыв об осторожности, он не заметил вовремя Гисборна, и едва не подставил Найтонов. Сочтя за лучшее вернуться в лагерь, разбойник покинул ярмарку.

***
Когда сэр Эдвард, обеспокоенный долгим отсутствием дочери, подошел к Гисборну, помощнику шерифа не составило труда выяснить у охраны, куда направилась непоседливая девица. И, кажется, он нашел ее вовремя.
Едва не столкнувшись на рынке с закадычным врагом, Гай тихо выругался. Первой его мыслью было вызвать стражу, но он тут же отказался от этой затеи. Будет много бестолкового шума, начнется давка, тогда как Гуд с ловкостью заправского паяца получит возможность быстро сбежать отсюда. А ноттингемская стража, призванная следить за порядком, вновь окажется в дураках.
Робина и его банды почти не было слышно и видно в последнее время. Во всяком случае, жалоб от купцов и путешественников не было, да и в замке разбойников не замечали. А в деревнях они если и появлялись, то не столь явно. Барон Вейзи, связав причину и следствие, не преминул язвительно заметить, что "оказывается, и от твоей прокаженной подружки может быть польза".

***
- Ну вот, помяни Гисборна к ночи… - еле слышно пробормотала Мэган, завидев высокую фигуру их нынешнего хозяина.
Леди Найтон попыталась взять себя в руки и успокоиться. Ей вовсе не хотелось, чтобы сэр Гай заметил ее состояние и начал допытываться, что здесь произошло.
Едва скользнув взглядом по склонившимся перед ним вилланам, Гисборн обратился к Мэриан:
- Миледи… Ваш отец всюду вас разыскивает.
- Ох, и правда… - Мэриан растеряно подняла взгляд на капитана стражи. – Я не думала, что задержусь так надолго.
- Тогда я провожу вас.
Кивнув на прощание селянам, девушка последовала за рыцарем. Когда сэр Гай скрылся в толпе, Освальд и Мэгги с облегчением перевели дух.

***
Вернувшись домой, Мэриан поднялась в свою комнату. Покупки она разберет позже, а пока хотелось умыться и привести в порядок не только себя, но и мысли. И без того непростая ситуация осложнилась еще больше.
- Значит, ты знал? – леди Найтон обратилась к отцу после ужина. – То, что сэр Гай родом из Ноттингема?
Старый рыцарь кивнул.
- А почему я раньше об этом не слышала? И сэр Гай с Робином молчат, - Мэриан отложила в сторону шитье.
- Возможно, потому, что об этом предпочли забыть и не вспоминать.
- Но ты мне тоже ничего не рассказывал.
- Решил, что ни к чему ворошить прошлое, - сэр Эдвард подбросил в камин поленьев.
Мэриан с беспокойством смотрела на отца. В последнее время он часто мерз, а недавно добавился и кашель.
- К тому же, мне известно не так уж и много. Я приехал в Ноттингем уже после того, как дети исчезли.
- Их выгнали?
- Откуда такие мысли, Мэриан? – лорд Найтон с недоумением посмотрел на дочь.
- Но ведь… дети не исчезают из дома просто так. Если к ним хорошо относятся, то какой смысл уходить? И потом… ты же знаешь, что сэр Гай стремится получить собственный манор, потому что… - Мэриан в замешательстве замолчала.
Бывший шериф тяжело вздохнул.
- Дочка, пообещай мне…
- Мне просто хочется разобраться, папа.
- Именно это меня и тревожит, - ответил Эдвард. – Мэриан, послушай. Сэр Гай и Робин – давно уже взрослые люди. И, что бы ни произошло между ними в детстве, этот вопрос они должны решить сами.

Прим.

* Ноттингемская ежегодная ярмарка, проходила осенью в теч. восьми дней, начиная с праздника Св.Матфея. (с 21 по 30 сентября).

[TerraVita]

Отличное продолжение, очень интересное! Ирина, Вы просто молодец, у Вас получается все лучше и лучше! Характеры раскрываются, ситуации очень жизненные. Понравилась задумка с украшением, она очень хорошо объясняет тот сюжет и, конечно, оправдывает Гая. Ждем, что же будет дальше.