Белка песенки поет...
Близятся святки. А у меня в голове давно вертелся сюжет про наших мальчиков, который вполне вписывается в определение святочного рассказа, ибо что такое святочный рассказ? Там должны быть бедные страдающие дети, все плохо, а потом - чудо или счастливый случай, ну и хороший конец. Так? Бедных страдающих детей в каноне с избытком...
Туман над Ла-Маншем
Персонажи: Гай, Робин, Мач, Мэтью Бракенбери (позаимствован из аудиокниги «Осада» Саймона Герье – читает Ричард Армитидж). Упоминаются Мэриан, Вейзи и фриар Тук.
Рейтинг: детский
Жанры: джен, AU, пре-канон, святочный рассказ
Размер: мини
Слова песни – С. Поволоцкой
Малькольм Локсли не посещал с дружеским визитом туземцев Андаманских островов, а упокоился в Святой земле году этак в 1188, но перед этим у него неожиданно проснулась совесть…
Второй день город был весь окутан густым молочно-сизым туманом. Он обволакивал дома, людей, животных, по своей прихоти то удалял, то приближал звуки, менял очертания предметов. В первый день солнце еще тщилось пробиться сквозь блеклый тягучий морок, окрашивая его в ядовито-желтый, а позднее, ближе к вечеру, – в тревожно-оранжевый цвет. На следующее утро капитуляция была безоговорочной: едва Гисборн распахнул дверь, его сразу же охватила слепая холодная мгла. читать дальшеНевольно закашлявшись, молодой человек двинулся вперед, но вскоре был вынужден остановиться, чувствуя, что теряет ориентацию. Впереди сейчас уже должна была бы показаться рыночная площадь, но вместо нее он наткнулся на покосившийся забор, за которым сиротливо паслась какая-то чахоточная коза. Сделав еще несколько шагов почти наугад, Гай почувствовал, как дорога начинает идти под уклон. Что за черт? Смешно, но он и правда заблудился в этом городишке, с его тремя улицами, парой церквей и старым портом, где из-за осенних штормов скопилось две дюжины разномастных судов и с полсотни утлых рыбацких лодчонок. Гай стремительно повернул назад, но кривая, вся раскисшая от дождя улица снова вела его куда-то совершенно не туда. Матерясь про себя, – хорошие манеры давно остались в прошлом – неудачливый рыцарь какое-то время еще проплутал в окрестных переулках, пока наконец не вышел к цели.
У воды клубы тумана были еще плотнее. Торопясь, Гай поскользнулся на досках причала и едва не свалился в разверзнувшуюся у самых ног темноту.
Откуда-то сбоку раздалось хриплое хихиканье, больше похожее на карканье ворон, потом сиплый голос с жестким нормандским выговором окликнул его:
– Куда разбежался, приятель? Или впрямь думаешь переплыть Ла-Манш?
Фамильярность простолюдина (а по говору это мог быть только простолюдин) бесила, но Гисборн пока еще держал себя в руках:
– Я ищу капитана «Мелюзины»… Мне сказали, за двадцать денье они возьмут меня на борт… Мне нужно в Дувр или в Гастингс. Не важно, в любой из пяти портов.
За серой стеной тумана опять донесся издевательский хохот.
–Ты что, парень, белены объелся? Пока не развиднеется, никаких шансов. При такой погоде в море никто не выйдет.
– Но мне сказали, «Мелюзина»…
Откуда-то сзади, с пристани уже другой, резкий, властный голос с тем же местным акцентом уверенно произнес:
– Проваливайте отсюда! Я еще из ума не выжил.
Конечно, будь они на твердой земле, Гай просто размазал бы этих бездельников по стенке. Но жизнь наемника в первую очередь учит трезво рассчитывать собственные силы. Это на суше крестьян можно вешать целыми пачками – на смену одному тут же прибегут трое голодранцев, готовых взяться за любую работу. А здесь… Помнится, как-то на его глазах в похожей ситуации ребята Меркадье сожгли целый прибрежный поселок, но так и не нашли шкипера, который бы согласился дойти с ними до Финистера.
Ничего не оставалось, как возвращаться назад, в заплеванный портовый кабак и торчать там еще несколько дней, пока не переменится погода. За это время… –он скрипнул зубами. Он понимал, что капризная девка-фортуна снова обходит его стороной. Вейзи ждать не будет и очень может быть, когда Гисборн наконец доберется до Лондона, милорд издевательски рассмеется ему в лицо и пошлет неудачника к черту.
Вернувшись таверну, Гай увидел: широкая лавка у самой стены, где он продремал всю ночь, теперь была занята шумной компанией вояк из Брабанта. Связываться с ними не улыбалось: с подобными молодчиками он неплохо познакомился в отряде у того же Меркадье. Честнее было бы сказать – в банде: кем еще был тот разношерстный сброд, с которым в непрестанных боях, грабежах и попойках Гай провел последние несколько лет?
Разбитная подавальщица в засаленном платье кивком головы указала ему на стол возле самой двери. На новом месте немилосердно сквозило в спину, из недр кухни тянуло удушливым чадом. Денег, если не считать тех самых двадцати денье, отложенных на переправу через Ла-Манш, оставалось всего на три дня. Опустив веки, Гисборн украдкой оглядел зал: сидевший у окна молодой торговец в одежде горохового цвета выглядел достаточно благополучно и вместе с тем безобидно. «И в кошеле у него, как пить дать, найдется достаточно монет, чтобы протянуть еще неделю…» – еле слышно прошептал голос, все чаще и чаще раздававшийся теперь в голове у Гая. Рыцарь стиснул зубы: совсем недавно ему казалось, он никогда не дойдет до подобной мерзости…
***
Резко вздрогнув, Гисборн открыл глаза. Merde! – в следующий раз, если он так забудется в этом притоне, ему точно перережут глотку. Прямо перед ним стоял человек в плаще крестоносца. В полутьме, скрытое капюшоном, его лицо было плохо различимо, но что-то во всем облике, в его кошачьих движениях, в наклоне головы казалось неуловимо знакомым. Кто это, друг, враг? У полунищего рыцаря давно уже не было друзей, а враги – врагов в свои двадцать девять он успел нажить порядком. Сжимая в правой руке тонкое лезвие стилета, Гай подобрался, выжидая. Человек в плаще молчал, пауза затягивалась и пальцы все крепче сжимались на рукояти…
– Робин! – за столом у самой стены – тем самым, за которым с утра торчала компания фламандских рутьеров, – раздался взрыв смеха. Человек в плаще обернулся, капюшон сполз с его русой, вихрастой головы, открывая лицо. От изумления, у Гая перехватило дыхание.
Локсли. Робин из Локсли. Сын лорда Хантингтона. Самовлюбленный хвастунишка. Заводила всех их ребяческих затей, щедро делившийся всем, что у него было. Задира и хулиган. Мечтатель и выдумщик. Маленькая сволочь, из-за которой Гая чуть не вздернула разъяренная толпа. Болтун, легкомысленно рассказавший своему отцу о том, что прокаженный Роджер Гисборн снова вернулся в поместье. Товарищ детства, едва не ставший братом.
Гай медленно поднялся с места, рукоять тонкого стального клинка по-прежнему покоилась в его ладони.
Приятели Локсли снова что-то крикнули из-за своего стола, Робин, словно пробудившись от сна, отмахнулся, сверкнув в их сторону шальной белозубой улыбкой, но тут же помрачнел и как будто смутился. Его взгляд исподлобья можно было бы назвать виноватым, но подобная мысль показалась Гаю настолько дикой, что он задушил ее в зародыше.
– Гисборн, это я. Узнал?
Сглотнув, Гай чуть заметно кивнул. Конечно, как же не узнать этого засранца! Он изменился, вырос, даже возмужал, но его проклятое обаяние…
– Поговорить надо. Я давно ищу тебя, а вышло вот так, случайно.
Снова этот взгляд как у больного щенка. Помимо воли, Гай ощутил, как в каком-то далеком, заросшем могильным бурьяном закутке сознания сдвинулось что-то. С некоторых пор он страшно боялся этих сдвигов, по опыту зная, что за ними всегда приходит боль, с которой его организм уже устал бороться. Неприятно усмехнувшись, Гисборн процедил:
– Нам есть о чем разговаривать?
Локсли дернулся, но тут же взял себя в руки. Между бровями обозначилась резкая складка.
– Нам нужно поговорить! – настойчиво повторил он, отводя взгляд.
Аккуратно задвинув стилет в потайную складку рукава, Гай привычным жестом скрестил руки на груди.
– Что, прямо здесь? – как он ни старался произнести эти слова безразличным тоном, у него это получилось не вполне и Робин тоже что-то почувствовал, так что его голос моментально обрел знакомую деловитую уверенность:
– Пойдем, пройдемся немного. Я… в общем, я многое должен тебе рассказать… Гай.
Собственное имя ударило в грудь не хуже арбалетного болта. Одним резким движением рыцарь припечатал собеседника к притолоке.
– Не смей мне в друзья набиваться, мерзавец! Забыл, как добрые вилланы из Локсли меня чуть не вздернули за твои проделки?! Или как ты натравил орду поджигателей на моего отца?!
– Да я за этим тебя и ищу!
– Что?! – Гай задохнулся от бешенства. – Ты ищешь меня? За этим? Это как? Явился напомнить, что я отправил на тот свет твоего папашу? Что по моей вине погибли мои собственные отец и мать? Да у меня их смерть каждый день перед глазами! Я никогда себе не прощу! А ты… Что ты вообще знаешь об этом?!
Схватив молодого Хантингтона за плечи, Гисборн изо всех сил рванул его к себе. От неожиданности Робин потерял равновесие, но падая, он успел зацепить ногой противника, и молодые люди кубарем покатились по грязному полу, сбивая с ног случайно подвернувшихся посетителей портовой таверны. Ее привычные ко всему завсегдатаи с энтузиазмом отреагировали на разгорающуюся потасовку. В единый миг большая часть столов в зале оказалась опрокинутой, немудреная посуда превратилась в метательные снаряды, только что мирно пьянствовавшие собутыльники с увлечением принялись дубасить друг друга чем попало, а молоденькая подавальщица, присев за одной из больших пивных бочек, заходясь от восторга, что есть мочи орала: «Бей!».
Подобные кабацкие драки, с борьбой без правил, с использованием любого оружия, Гисборну давно были не в новинку, а вот Робин явно еще не поднаторел в этой науке, хотя и схватывал на лету. Чувствуя близкую победу, Гай уже изготовился полоснуть противника по шее своим кривым сарацинским ножом, но в это мгновение сзади на его голову обрушился мощный удар.
***
Очнулся он возле какой-то стены. Было темно, совсем рядом слышался плеск воды, туман немного начала редеть и из него проступали силуэты окрестных зданий, причалов, кораблей. Обнаружив, что руки и ноги ничто не связывает, Гай попытался слегка приподняться.
– Смотри-ка, приходит в себя! – Раздался откуда-то сбоку чей-то озабоченный голос.
Из темноты тут же вынырнул Хантингтон со своей вечной дурашливой ухмылочкой. Осторожно приблизился, приподняв руки, демонстрируя всем своим видом, что питает самые мирные намерения. Рядом с ним обрисовался незнакомый крестоносец – видимо тот, что так славно приложил Гисборна по затылку. Присев рядом, Робин протянул фляжку:
– Пей, зараза! Так и знал, что ты мне в горло вцепишься.
Гай криво ухмыльнулся:
– Надеюсь, Локсли, ты еще не стал отравителем?
Младшего Хантингтона передернуло, но он все же сдержался, хотя на скулах и заходили желваки.
– Выслушай меня! Это касается твоих родителей. –Предвидя реакцию собеседника, Локсли предостерегающе поднял руку. – Да погоди, погоди, ты тоже всего не знаешь! Думаешь, мне самому хочется к этому возвращаться?
Закушенная губа, резкая незнакомая складка между бровями, и снова, снова этот отчаянный, совершенно больной взгляд, от которого Гая внезапно охватила страшная, неподъемная усталость. Глубоко вздохнув, он выпрямился, повернул голову и взглянул Робину прямо в глаза.
Помедлив немного, очевидно подыскивая слова, тот наконец выдавил:
– Долго придется рассказывать, мы замерзнем тут сидеть. Давай, хлебни и пройдемся немного, пока Мэт разыщет слуг. Тебе, может, хоть полегчает, а я… – Робин до крови закусил губу и отвернулся, словно пытаясь что-то разглядеть в редеющем тумане. – Мой отец умер… как оказалось, совсем недавно… от проказы… Перед смертью он хотел, чтобы я разыскал тебя.
***
Они долго бродили туда-сюда по кривой немощеной улочке, ведущей от пристаней к рыночной площади, даже не замечая, в который раз проходят немудреный маршрут. В ночной тишине их шаги гулко отдавались от сырых, сочащихся влагой стен. Изморось каплями оседала на одежде, на лицах… В этом сумеречном царстве казалось невозможным представить, как где-то там, когда-то, в другой жизни на них, тогда еще совсем мальчишек, надвигалась огромная, сметающая все на своем пути стена огня и с ревом рушились массивные дубовые перекрытия. В гуле и грохоте, среди беспомощных воплей собравшейся толпы Гаю все эти годы мерещился короткий пронзительный женский вскрик, случайно донесенный пахнущим гарью ветром. После этого никакие его поступки не имели значения.
Мама. Красавица с сияющими любовью глазами. Ее волосы пахнут лавандой, а мягкие, теплые руки нежно треплют волосы на макушке сына. Она смеется и напевает:
Под вечер над рекой прохлада и покой,
Белея, облака уходят вдаль грядой.
Стремятся, но куда? Струятся как вода,
Летят как стая птиц, и тают без следа…
В рваных клочьях тумана над притихшим заливом показался тонкий серпик молодой луны. Гай глубоко выдохнул и искоса взглянул на стоящего рядом молодого Хантингтона. Робин, невидящими глазами, смотрел куда-то прямо перед собой, в темноту, где начинали смутно угадываться очертания корабля. На его заросшей недельной щетиной щеке капли дождя прочертили две кривые дорожки, слабо поблескивающие в полутьме. Зябко передернув плечами, он опустил голову:
– Знаешь, хреново, когда тебя бросил отец. Который к тому же невольно, но оказался убийцей…
Паршивая история, что уж говорить. Малькольм Локсли все-таки был… да собственно был именно тем, кем Гай его всегда и считал. Однако ненависть к этому человеку, когда-то захлестывавшая Гисборна-младшего черной волной, почему-то не приходила. Зато Гай совершенно точно знал, что чувствует теперь Робин, и это знание тоже не приносило удовлетворения. От воды тянуло холодом и одиночеством.
Они так бы и простояли здесь до самого рассвета, если бы не подошедший к ним наконец приятель Хантингтона. Он, видимо, долго поджидал их где-то поблизости, но потом все же решил, что пора брать дело в свои руки:
– Ребята, поздно уже. Робин, пошли спать. Мы тут с Мачем какой-то амбар нашли, нам его хозяева сдали на ночь. И вы тоже, сэр, – обратился он к Гисборну, – прошу, присоединяйтесь к нам! Все лучше, чем в этом разбойничьем притоне.
Робин, чье лицо моментально обрело обычное неунывающее, слегка нагловатое выражение, сверкнул белозубой улыбкой:
– Айда с нами! Я тебе столько задолжал… Начиная с манора.
Гай нехотя усмехнулся в ответ:
– На том свете угольками рассчитываться будешь, Локсли.
– Гисборн, про манор я серьезно! – знакомым движением Робин упрямо вскинул подбородок и взглянул Гаю в глаза.
– Кончайте трепаться! –Не выдержал рассудительный молодой крестоносец. – Идемте спать. Завтра все обсудите.
Гай был слишком измотан, чтобы терзаться мыслями о том, насколько уместным или желанным будет его общество, и потому, ни о чем уже не думая, пошел вместе с Робином и его товарищем. Добравшись до места, он молча расстелил свой плащ поверх ближайшей копны и повалился спать. На зыбкой грани сна и яви он еще успел подумать о том, что немудреные пожитки очевидно безвозвратно утрачены, а ночевать в компании Локсли и его вооруженных людей может быть не самым верным решением… Но в сущности ему было уже наплевать.
***
Проснулся он от яркого солнца, светившего прямо в лицо через небольшое оконце под самой крышей. Слегка повернув голову, Гай увидел рядом с собой знакомый сверток – его вещи, оставленные накануне в портовом трактире. В глубине амбара какой-то малый в замызганной шапочке сосредоточенно доставал из мешка всякую снедь, аккуратно раскладывая ее на чистой холстине. Лицо этого парня показалось Гисборну смутно знакомым.
– А я вас помню, сэр Гай! – радостно отозвался тот, перехватив устремленный на себя взгляд. – Я – Мач. Мы с вами еще играли в детстве. Помните пруд в Локсли? Как мы с хозяином Робином вас там чуть не утопили? Мы понарошку хотели, конечно. – Парень, кажется, немного смутился. – Хозяин Робин меня в оруженосцы взял, хоть все и смеются. Сыру хотите? У нас сыр совсем свежий. И вина немного есть. И маслины соленые. Хотите?
Гай потер пальцами виски и медленно поднялся со своей импровизированной постели, отряхнулся, огляделся по сторонам. Робина и его спутника нигде не было видно. Угадав невысказанный вопрос, оруженосец Локсли с видимым удовольствием пояснил:
– Мастер Робин с лордом Мэтью пошли в порт. Хозяин говорит: раз мы вас так удачно нашли, здесь больше нечего делать, нужно на юг, в Бордо подаваться, к герцогу Ричарду. Мы вообще-то в Святую землю в поход собрались. Мастер Робин даже помолвку разорвал, ему за это от леди Мэриан так прилетело!
Значит, граф Хантингтон собрался вслед за герцогом Ричардом в крестовый поход… – Гай пожал плечами и неожиданно для себя улыбнулся краешком рта: какой Робин в сущности еще мальчишка! Увидев в этой улыбке прямое поощрение, оруженосец разболтался еще больше:
– Леди Мэриан Найтон – это дочка нашего шерифа. Вы ее вряд ли помните, при вас их еще кажется не было в Ноттингеме. Она очень строгая! Конечно, она сильно рассердилась. Но ведь рыцарская честь важнее помолвки! Только вот пока мы с хозяином и лордом Мэтью добрались сюда, здесь такое началось… Я уж и перестал понимать, кто тут с кем и за что воюет… – Мач сокрушенно вздохнул и опустил глаза. – Мастер Робин конечно во всем разбирается. Да только и он, я же вижу, уже злиться начал. А тут еще этот фриар бродячий, Туком зовут, к нам явился. Не встречали такого? Цветом кожи черный совсем, чудной. Известия о покойном лорде Малькольме привез. После этого мы вас разыскивать и стали… –Откромсав здоровенный шмат ветчины, Мач положил его на хлеб и протянул Гисборну. – Да вы не стесняйтесь, кушайте на здоровье! Я тут по случаю достаточно всякой провизии прикупил, нам надолго хватит!
Смешной парень в дурацкой шапочке (ведь он зачем-то носил ее даже в детстве!) с увлечением продолжал что-то рассказывать. Не особо вслушиваясь, Гай размышлял о том, что погода переменилась и вероятно уже сегодня из Барфлера какое-нибудь судно отправится через Ла-Манш. Можно еще попытаться догнать ускользающую удачу и разыскать в Лондоне Вейзи, вот только…
Стоя в дверях и щурясь от непривычно-яркого солнечного света, Гисборн вдруг совершенно четко осознал: вся эта затея со службой капитаном личной охраны барона Вейзи – дурацкая авантюра, которая ни к чему хорошему не приведет. Инстинкт самосохранения давно подсказывал рыцарю: на службе у этой плешивой сволочи он возможно, и приобретет кое-какие деньжата и относительную власть, но с такой же вероятностью однажды утром его обезображенный труп просто прикопают в каком-нибудь укромном лесочке. Но тогда зачем? Что толкало его в объятия этого шепелявого, пахнущего грязным, давно немытым телом коротышки с огоньком маньяка во взгляде? В глубине души Гай знал ответ.
С противоположного конца улицы показались Хантингтон и вчерашний крестоносец, представившийся как Мэтью Бракенбери. Завидев Гисборна, Робин довольно ухмыльнулся:
– Проснулся, спящий красавец? А мы и тебе корабль нашли, отплывает с отливом, идет в Саутгемптон. Ты все еще в Лондон?
Гай отрицательно мотнул головой.
– Нет? – Робин хитро прищурился. – Слушай, тогда может с нами? Я вчера еще хотел предложить, да как-то постеснялся.
Боже правый! И когда это Локсли стеснялся чего бы то ни было?! А может и правда, махнуть с ними в Бордо? Там, на юге, скорее всего опять война – бесконечные распри между непокорными аквитанскими вассалами, герцогом Ричардом, королем Генрихом и королем Филиппом. Робин и его приятель Бракенбери пока вряд ли понимают, с чем им придется столкнуться. К тому же заклятый друг детства умеет нарываться на всякие… скажем так, «приключения». Но может не зря он, Гай из Гисборна, провел там столько лет и у него получится удержать двух юнцов от самых очевидных глупостей?
Туман над Ла-Маншем
Персонажи: Гай, Робин, Мач, Мэтью Бракенбери (позаимствован из аудиокниги «Осада» Саймона Герье – читает Ричард Армитидж). Упоминаются Мэриан, Вейзи и фриар Тук.
Рейтинг: детский
Жанры: джен, AU, пре-канон, святочный рассказ
Размер: мини
Слова песни – С. Поволоцкой
Малькольм Локсли не посещал с дружеским визитом туземцев Андаманских островов, а упокоился в Святой земле году этак в 1188, но перед этим у него неожиданно проснулась совесть…
Второй день город был весь окутан густым молочно-сизым туманом. Он обволакивал дома, людей, животных, по своей прихоти то удалял, то приближал звуки, менял очертания предметов. В первый день солнце еще тщилось пробиться сквозь блеклый тягучий морок, окрашивая его в ядовито-желтый, а позднее, ближе к вечеру, – в тревожно-оранжевый цвет. На следующее утро капитуляция была безоговорочной: едва Гисборн распахнул дверь, его сразу же охватила слепая холодная мгла. читать дальшеНевольно закашлявшись, молодой человек двинулся вперед, но вскоре был вынужден остановиться, чувствуя, что теряет ориентацию. Впереди сейчас уже должна была бы показаться рыночная площадь, но вместо нее он наткнулся на покосившийся забор, за которым сиротливо паслась какая-то чахоточная коза. Сделав еще несколько шагов почти наугад, Гай почувствовал, как дорога начинает идти под уклон. Что за черт? Смешно, но он и правда заблудился в этом городишке, с его тремя улицами, парой церквей и старым портом, где из-за осенних штормов скопилось две дюжины разномастных судов и с полсотни утлых рыбацких лодчонок. Гай стремительно повернул назад, но кривая, вся раскисшая от дождя улица снова вела его куда-то совершенно не туда. Матерясь про себя, – хорошие манеры давно остались в прошлом – неудачливый рыцарь какое-то время еще проплутал в окрестных переулках, пока наконец не вышел к цели.
У воды клубы тумана были еще плотнее. Торопясь, Гай поскользнулся на досках причала и едва не свалился в разверзнувшуюся у самых ног темноту.
Откуда-то сбоку раздалось хриплое хихиканье, больше похожее на карканье ворон, потом сиплый голос с жестким нормандским выговором окликнул его:
– Куда разбежался, приятель? Или впрямь думаешь переплыть Ла-Манш?
Фамильярность простолюдина (а по говору это мог быть только простолюдин) бесила, но Гисборн пока еще держал себя в руках:
– Я ищу капитана «Мелюзины»… Мне сказали, за двадцать денье они возьмут меня на борт… Мне нужно в Дувр или в Гастингс. Не важно, в любой из пяти портов.
За серой стеной тумана опять донесся издевательский хохот.
–Ты что, парень, белены объелся? Пока не развиднеется, никаких шансов. При такой погоде в море никто не выйдет.
– Но мне сказали, «Мелюзина»…
Откуда-то сзади, с пристани уже другой, резкий, властный голос с тем же местным акцентом уверенно произнес:
– Проваливайте отсюда! Я еще из ума не выжил.
Конечно, будь они на твердой земле, Гай просто размазал бы этих бездельников по стенке. Но жизнь наемника в первую очередь учит трезво рассчитывать собственные силы. Это на суше крестьян можно вешать целыми пачками – на смену одному тут же прибегут трое голодранцев, готовых взяться за любую работу. А здесь… Помнится, как-то на его глазах в похожей ситуации ребята Меркадье сожгли целый прибрежный поселок, но так и не нашли шкипера, который бы согласился дойти с ними до Финистера.
Ничего не оставалось, как возвращаться назад, в заплеванный портовый кабак и торчать там еще несколько дней, пока не переменится погода. За это время… –он скрипнул зубами. Он понимал, что капризная девка-фортуна снова обходит его стороной. Вейзи ждать не будет и очень может быть, когда Гисборн наконец доберется до Лондона, милорд издевательски рассмеется ему в лицо и пошлет неудачника к черту.
Вернувшись таверну, Гай увидел: широкая лавка у самой стены, где он продремал всю ночь, теперь была занята шумной компанией вояк из Брабанта. Связываться с ними не улыбалось: с подобными молодчиками он неплохо познакомился в отряде у того же Меркадье. Честнее было бы сказать – в банде: кем еще был тот разношерстный сброд, с которым в непрестанных боях, грабежах и попойках Гай провел последние несколько лет?
Разбитная подавальщица в засаленном платье кивком головы указала ему на стол возле самой двери. На новом месте немилосердно сквозило в спину, из недр кухни тянуло удушливым чадом. Денег, если не считать тех самых двадцати денье, отложенных на переправу через Ла-Манш, оставалось всего на три дня. Опустив веки, Гисборн украдкой оглядел зал: сидевший у окна молодой торговец в одежде горохового цвета выглядел достаточно благополучно и вместе с тем безобидно. «И в кошеле у него, как пить дать, найдется достаточно монет, чтобы протянуть еще неделю…» – еле слышно прошептал голос, все чаще и чаще раздававшийся теперь в голове у Гая. Рыцарь стиснул зубы: совсем недавно ему казалось, он никогда не дойдет до подобной мерзости…
***
Резко вздрогнув, Гисборн открыл глаза. Merde! – в следующий раз, если он так забудется в этом притоне, ему точно перережут глотку. Прямо перед ним стоял человек в плаще крестоносца. В полутьме, скрытое капюшоном, его лицо было плохо различимо, но что-то во всем облике, в его кошачьих движениях, в наклоне головы казалось неуловимо знакомым. Кто это, друг, враг? У полунищего рыцаря давно уже не было друзей, а враги – врагов в свои двадцать девять он успел нажить порядком. Сжимая в правой руке тонкое лезвие стилета, Гай подобрался, выжидая. Человек в плаще молчал, пауза затягивалась и пальцы все крепче сжимались на рукояти…
– Робин! – за столом у самой стены – тем самым, за которым с утра торчала компания фламандских рутьеров, – раздался взрыв смеха. Человек в плаще обернулся, капюшон сполз с его русой, вихрастой головы, открывая лицо. От изумления, у Гая перехватило дыхание.
Локсли. Робин из Локсли. Сын лорда Хантингтона. Самовлюбленный хвастунишка. Заводила всех их ребяческих затей, щедро делившийся всем, что у него было. Задира и хулиган. Мечтатель и выдумщик. Маленькая сволочь, из-за которой Гая чуть не вздернула разъяренная толпа. Болтун, легкомысленно рассказавший своему отцу о том, что прокаженный Роджер Гисборн снова вернулся в поместье. Товарищ детства, едва не ставший братом.
Гай медленно поднялся с места, рукоять тонкого стального клинка по-прежнему покоилась в его ладони.
Приятели Локсли снова что-то крикнули из-за своего стола, Робин, словно пробудившись от сна, отмахнулся, сверкнув в их сторону шальной белозубой улыбкой, но тут же помрачнел и как будто смутился. Его взгляд исподлобья можно было бы назвать виноватым, но подобная мысль показалась Гаю настолько дикой, что он задушил ее в зародыше.
– Гисборн, это я. Узнал?
Сглотнув, Гай чуть заметно кивнул. Конечно, как же не узнать этого засранца! Он изменился, вырос, даже возмужал, но его проклятое обаяние…
– Поговорить надо. Я давно ищу тебя, а вышло вот так, случайно.
Снова этот взгляд как у больного щенка. Помимо воли, Гай ощутил, как в каком-то далеком, заросшем могильным бурьяном закутке сознания сдвинулось что-то. С некоторых пор он страшно боялся этих сдвигов, по опыту зная, что за ними всегда приходит боль, с которой его организм уже устал бороться. Неприятно усмехнувшись, Гисборн процедил:
– Нам есть о чем разговаривать?
Локсли дернулся, но тут же взял себя в руки. Между бровями обозначилась резкая складка.
– Нам нужно поговорить! – настойчиво повторил он, отводя взгляд.
Аккуратно задвинув стилет в потайную складку рукава, Гай привычным жестом скрестил руки на груди.
– Что, прямо здесь? – как он ни старался произнести эти слова безразличным тоном, у него это получилось не вполне и Робин тоже что-то почувствовал, так что его голос моментально обрел знакомую деловитую уверенность:
– Пойдем, пройдемся немного. Я… в общем, я многое должен тебе рассказать… Гай.
Собственное имя ударило в грудь не хуже арбалетного болта. Одним резким движением рыцарь припечатал собеседника к притолоке.
– Не смей мне в друзья набиваться, мерзавец! Забыл, как добрые вилланы из Локсли меня чуть не вздернули за твои проделки?! Или как ты натравил орду поджигателей на моего отца?!
– Да я за этим тебя и ищу!
– Что?! – Гай задохнулся от бешенства. – Ты ищешь меня? За этим? Это как? Явился напомнить, что я отправил на тот свет твоего папашу? Что по моей вине погибли мои собственные отец и мать? Да у меня их смерть каждый день перед глазами! Я никогда себе не прощу! А ты… Что ты вообще знаешь об этом?!
Схватив молодого Хантингтона за плечи, Гисборн изо всех сил рванул его к себе. От неожиданности Робин потерял равновесие, но падая, он успел зацепить ногой противника, и молодые люди кубарем покатились по грязному полу, сбивая с ног случайно подвернувшихся посетителей портовой таверны. Ее привычные ко всему завсегдатаи с энтузиазмом отреагировали на разгорающуюся потасовку. В единый миг большая часть столов в зале оказалась опрокинутой, немудреная посуда превратилась в метательные снаряды, только что мирно пьянствовавшие собутыльники с увлечением принялись дубасить друг друга чем попало, а молоденькая подавальщица, присев за одной из больших пивных бочек, заходясь от восторга, что есть мочи орала: «Бей!».
Подобные кабацкие драки, с борьбой без правил, с использованием любого оружия, Гисборну давно были не в новинку, а вот Робин явно еще не поднаторел в этой науке, хотя и схватывал на лету. Чувствуя близкую победу, Гай уже изготовился полоснуть противника по шее своим кривым сарацинским ножом, но в это мгновение сзади на его голову обрушился мощный удар.
***
Очнулся он возле какой-то стены. Было темно, совсем рядом слышался плеск воды, туман немного начала редеть и из него проступали силуэты окрестных зданий, причалов, кораблей. Обнаружив, что руки и ноги ничто не связывает, Гай попытался слегка приподняться.
– Смотри-ка, приходит в себя! – Раздался откуда-то сбоку чей-то озабоченный голос.
Из темноты тут же вынырнул Хантингтон со своей вечной дурашливой ухмылочкой. Осторожно приблизился, приподняв руки, демонстрируя всем своим видом, что питает самые мирные намерения. Рядом с ним обрисовался незнакомый крестоносец – видимо тот, что так славно приложил Гисборна по затылку. Присев рядом, Робин протянул фляжку:
– Пей, зараза! Так и знал, что ты мне в горло вцепишься.
Гай криво ухмыльнулся:
– Надеюсь, Локсли, ты еще не стал отравителем?
Младшего Хантингтона передернуло, но он все же сдержался, хотя на скулах и заходили желваки.
– Выслушай меня! Это касается твоих родителей. –Предвидя реакцию собеседника, Локсли предостерегающе поднял руку. – Да погоди, погоди, ты тоже всего не знаешь! Думаешь, мне самому хочется к этому возвращаться?
Закушенная губа, резкая незнакомая складка между бровями, и снова, снова этот отчаянный, совершенно больной взгляд, от которого Гая внезапно охватила страшная, неподъемная усталость. Глубоко вздохнув, он выпрямился, повернул голову и взглянул Робину прямо в глаза.
Помедлив немного, очевидно подыскивая слова, тот наконец выдавил:
– Долго придется рассказывать, мы замерзнем тут сидеть. Давай, хлебни и пройдемся немного, пока Мэт разыщет слуг. Тебе, может, хоть полегчает, а я… – Робин до крови закусил губу и отвернулся, словно пытаясь что-то разглядеть в редеющем тумане. – Мой отец умер… как оказалось, совсем недавно… от проказы… Перед смертью он хотел, чтобы я разыскал тебя.
***
Они долго бродили туда-сюда по кривой немощеной улочке, ведущей от пристаней к рыночной площади, даже не замечая, в который раз проходят немудреный маршрут. В ночной тишине их шаги гулко отдавались от сырых, сочащихся влагой стен. Изморось каплями оседала на одежде, на лицах… В этом сумеречном царстве казалось невозможным представить, как где-то там, когда-то, в другой жизни на них, тогда еще совсем мальчишек, надвигалась огромная, сметающая все на своем пути стена огня и с ревом рушились массивные дубовые перекрытия. В гуле и грохоте, среди беспомощных воплей собравшейся толпы Гаю все эти годы мерещился короткий пронзительный женский вскрик, случайно донесенный пахнущим гарью ветром. После этого никакие его поступки не имели значения.
Мама. Красавица с сияющими любовью глазами. Ее волосы пахнут лавандой, а мягкие, теплые руки нежно треплют волосы на макушке сына. Она смеется и напевает:
Под вечер над рекой прохлада и покой,
Белея, облака уходят вдаль грядой.
Стремятся, но куда? Струятся как вода,
Летят как стая птиц, и тают без следа…
В рваных клочьях тумана над притихшим заливом показался тонкий серпик молодой луны. Гай глубоко выдохнул и искоса взглянул на стоящего рядом молодого Хантингтона. Робин, невидящими глазами, смотрел куда-то прямо перед собой, в темноту, где начинали смутно угадываться очертания корабля. На его заросшей недельной щетиной щеке капли дождя прочертили две кривые дорожки, слабо поблескивающие в полутьме. Зябко передернув плечами, он опустил голову:
– Знаешь, хреново, когда тебя бросил отец. Который к тому же невольно, но оказался убийцей…
Паршивая история, что уж говорить. Малькольм Локсли все-таки был… да собственно был именно тем, кем Гай его всегда и считал. Однако ненависть к этому человеку, когда-то захлестывавшая Гисборна-младшего черной волной, почему-то не приходила. Зато Гай совершенно точно знал, что чувствует теперь Робин, и это знание тоже не приносило удовлетворения. От воды тянуло холодом и одиночеством.
Они так бы и простояли здесь до самого рассвета, если бы не подошедший к ним наконец приятель Хантингтона. Он, видимо, долго поджидал их где-то поблизости, но потом все же решил, что пора брать дело в свои руки:
– Ребята, поздно уже. Робин, пошли спать. Мы тут с Мачем какой-то амбар нашли, нам его хозяева сдали на ночь. И вы тоже, сэр, – обратился он к Гисборну, – прошу, присоединяйтесь к нам! Все лучше, чем в этом разбойничьем притоне.
Робин, чье лицо моментально обрело обычное неунывающее, слегка нагловатое выражение, сверкнул белозубой улыбкой:
– Айда с нами! Я тебе столько задолжал… Начиная с манора.
Гай нехотя усмехнулся в ответ:
– На том свете угольками рассчитываться будешь, Локсли.
– Гисборн, про манор я серьезно! – знакомым движением Робин упрямо вскинул подбородок и взглянул Гаю в глаза.
– Кончайте трепаться! –Не выдержал рассудительный молодой крестоносец. – Идемте спать. Завтра все обсудите.
Гай был слишком измотан, чтобы терзаться мыслями о том, насколько уместным или желанным будет его общество, и потому, ни о чем уже не думая, пошел вместе с Робином и его товарищем. Добравшись до места, он молча расстелил свой плащ поверх ближайшей копны и повалился спать. На зыбкой грани сна и яви он еще успел подумать о том, что немудреные пожитки очевидно безвозвратно утрачены, а ночевать в компании Локсли и его вооруженных людей может быть не самым верным решением… Но в сущности ему было уже наплевать.
***
Проснулся он от яркого солнца, светившего прямо в лицо через небольшое оконце под самой крышей. Слегка повернув голову, Гай увидел рядом с собой знакомый сверток – его вещи, оставленные накануне в портовом трактире. В глубине амбара какой-то малый в замызганной шапочке сосредоточенно доставал из мешка всякую снедь, аккуратно раскладывая ее на чистой холстине. Лицо этого парня показалось Гисборну смутно знакомым.
– А я вас помню, сэр Гай! – радостно отозвался тот, перехватив устремленный на себя взгляд. – Я – Мач. Мы с вами еще играли в детстве. Помните пруд в Локсли? Как мы с хозяином Робином вас там чуть не утопили? Мы понарошку хотели, конечно. – Парень, кажется, немного смутился. – Хозяин Робин меня в оруженосцы взял, хоть все и смеются. Сыру хотите? У нас сыр совсем свежий. И вина немного есть. И маслины соленые. Хотите?
Гай потер пальцами виски и медленно поднялся со своей импровизированной постели, отряхнулся, огляделся по сторонам. Робина и его спутника нигде не было видно. Угадав невысказанный вопрос, оруженосец Локсли с видимым удовольствием пояснил:
– Мастер Робин с лордом Мэтью пошли в порт. Хозяин говорит: раз мы вас так удачно нашли, здесь больше нечего делать, нужно на юг, в Бордо подаваться, к герцогу Ричарду. Мы вообще-то в Святую землю в поход собрались. Мастер Робин даже помолвку разорвал, ему за это от леди Мэриан так прилетело!
Значит, граф Хантингтон собрался вслед за герцогом Ричардом в крестовый поход… – Гай пожал плечами и неожиданно для себя улыбнулся краешком рта: какой Робин в сущности еще мальчишка! Увидев в этой улыбке прямое поощрение, оруженосец разболтался еще больше:
– Леди Мэриан Найтон – это дочка нашего шерифа. Вы ее вряд ли помните, при вас их еще кажется не было в Ноттингеме. Она очень строгая! Конечно, она сильно рассердилась. Но ведь рыцарская честь важнее помолвки! Только вот пока мы с хозяином и лордом Мэтью добрались сюда, здесь такое началось… Я уж и перестал понимать, кто тут с кем и за что воюет… – Мач сокрушенно вздохнул и опустил глаза. – Мастер Робин конечно во всем разбирается. Да только и он, я же вижу, уже злиться начал. А тут еще этот фриар бродячий, Туком зовут, к нам явился. Не встречали такого? Цветом кожи черный совсем, чудной. Известия о покойном лорде Малькольме привез. После этого мы вас разыскивать и стали… –Откромсав здоровенный шмат ветчины, Мач положил его на хлеб и протянул Гисборну. – Да вы не стесняйтесь, кушайте на здоровье! Я тут по случаю достаточно всякой провизии прикупил, нам надолго хватит!
Смешной парень в дурацкой шапочке (ведь он зачем-то носил ее даже в детстве!) с увлечением продолжал что-то рассказывать. Не особо вслушиваясь, Гай размышлял о том, что погода переменилась и вероятно уже сегодня из Барфлера какое-нибудь судно отправится через Ла-Манш. Можно еще попытаться догнать ускользающую удачу и разыскать в Лондоне Вейзи, вот только…
Стоя в дверях и щурясь от непривычно-яркого солнечного света, Гисборн вдруг совершенно четко осознал: вся эта затея со службой капитаном личной охраны барона Вейзи – дурацкая авантюра, которая ни к чему хорошему не приведет. Инстинкт самосохранения давно подсказывал рыцарю: на службе у этой плешивой сволочи он возможно, и приобретет кое-какие деньжата и относительную власть, но с такой же вероятностью однажды утром его обезображенный труп просто прикопают в каком-нибудь укромном лесочке. Но тогда зачем? Что толкало его в объятия этого шепелявого, пахнущего грязным, давно немытым телом коротышки с огоньком маньяка во взгляде? В глубине души Гай знал ответ.
С противоположного конца улицы показались Хантингтон и вчерашний крестоносец, представившийся как Мэтью Бракенбери. Завидев Гисборна, Робин довольно ухмыльнулся:
– Проснулся, спящий красавец? А мы и тебе корабль нашли, отплывает с отливом, идет в Саутгемптон. Ты все еще в Лондон?
Гай отрицательно мотнул головой.
– Нет? – Робин хитро прищурился. – Слушай, тогда может с нами? Я вчера еще хотел предложить, да как-то постеснялся.
Боже правый! И когда это Локсли стеснялся чего бы то ни было?! А может и правда, махнуть с ними в Бордо? Там, на юге, скорее всего опять война – бесконечные распри между непокорными аквитанскими вассалами, герцогом Ричардом, королем Генрихом и королем Филиппом. Робин и его приятель Бракенбери пока вряд ли понимают, с чем им придется столкнуться. К тому же заклятый друг детства умеет нарываться на всякие… скажем так, «приключения». Но может не зря он, Гай из Гисборна, провел там столько лет и у него получится удержать двух юнцов от самых очевидных глупостей?
@темы: Робин Гуд, Мач, Фанфики, Гай Гисборн
-
-
11.12.2018 в 08:41Да... Жаль только, что в каноне она проснулась у него слишком поздно. И ведь там он не был болен проказой...
Все хорошо, что хорошо кончается )) А Вейзи - обойдется. Может, наши мальчики вернутся и совместными усилиями его выкинут ))
Только я бы немного подправила тег "more". Лучше перенести его на следующую строчку. Когда он стоит рядом с текстом впечатление, что текст резко обрывается, поскольку сам тег сливается с ним.
-
-
11.12.2018 в 19:56-
-
11.12.2018 в 22:48Irina77, а разве в каноне у Малькольма потом не проказа? Про форматирование учту. Спасибо.
-
-
12.12.2018 в 08:06-
-
12.12.2018 в 08:48Не проказа, во всяком случае у меня в этом боольшие сомнения. Там просто ожог в пол-лица.
Мы это как-то обсуждали, кажется. Будь он прокаженным, и помня об опасности заразы, он бы не стал даже дотрагиваться до мальчиков. А он их и связывает, и волочет куда-то. Да еще стрелами из трубки пуляется. Тогда как даже к вещам прокаженных прикасаться боялись.
-
-
12.12.2018 в 22:27Irina77, А ты права! Мне это в голову не приходило
-
-
13.12.2018 в 21:08-
-
13.12.2018 в 22:42Спасибо на добром слове, Мари Анж,
-
-
04.03.2019 в 10:02Я совсем недавно наткнулась на этот фандом (там долгая извилистая история, начавшаяся с ностальгии по Робину из Шервуда, понимания, что ф детстве сериал воспринимался как-то не так, восхищения Гисборном в исполнении Эдди, поиска картинок, клипов и фанфиков - о, а вот еще Гисборн! - и он просто улетный!). Так что сейчас я начитываю фанфики о сэре Гае, продвигаясь все дальше в глубь времен, и у меня сплошные открытия.
Замечательная история, хотелось бы, чтобы все так и было.
-
-
04.03.2019 в 10:06-
-
05.03.2019 в 14:33-
-
05.03.2019 в 16:35sciurus_vulgaris, читаю с огромным наслаждением уже третий день, так сказать все дальше и дальше по реке времени. Потом пойду в обратную сторону - клипы смотреть, особо ценное утаскивать, отзывы оставлять.