Debes, ergo potes
Автор: Merelena
Название: Бог на ладони (Что чересчур пафосно, да? ))) Ладно, может потом поменяю.)
Персонажи: Гай Гисборн, шериф Вэйзи, Робин Локсли, Мэриан Найтон и др.
Размер: миди (я надеюсь)
Рейтинг: приключения, драма и пр.
Жанр: PG-13
Дискламер: на чужих персонажей и историческую достоверность не претендую.
Саммари: попытка объединить две параллельные сериальные реальности. По заявке Diviana на новогодний фикатон 2012-2013.
читать дальше
***
Главный колокол Святой Марии педантично отбил три удара, услужливо напоминая святой братии о том, что настало время лауд* , а помощнику шерифа Ноттингемского, безразлично пялившемуся на початый кувшин хваленого пойака** , стоящий перед ним на грязной столешнице, о скором приходе нового утра.
Наступающий день сулил Гаю Гисборну воротящую с души рутину: торжественное стояние в позе деревянного истукана за спинкой шерифского кресла во время очередного приема хнычущих жалобщиков, порядком осточертевшие попытки выловить Гуда, визит в Клан и показательную акцию устрашения неблагонадежных, коих за последние две недели прошло уже не меньше полудюжины. При всем при этом капитану городской стражи надлежало также выкроить время для инспекции казарм и лично проконтролировать тренировки вверенных его заботам рекрутов, которых следовало в рекордные сроки превратить из неуклюжих пейзан в образцовых вояк, призванных охранять покой милорда Вэйзи от посягательств злоумышленников.
Гай знал, что миссия эта была обречена на провал с самого начала, но спорить с шерифом, которому после кражи Ноттингемского договора за каждой подворотней чудился притаившийся Гуд, у него получалось еще хуже, нежели муштровать свалившихся ему на голову деревенских олухов.
То, что с недавних пор любая компания горожан числом свыше одного, собравшаяся на пороге дешевого трактира, вызывала у шерифа нервный тик и желудочные колики вкупе с требованием немедленно разобраться с распоясавшимися заговорщиками, лишь добавляло хлопот капитану городской стражи. Учитывая делишки компании Черных рыцарей и роль в них барона Вэйзи, сложившаяся ситуация могла бы показаться забавной, вот только смеяться Гаю решительно не хотелось.
К слову сказать, отменить очередное собрание своих последователей шериф не успел, и теперь с десяток собратьев по заговору, которых нужно было чем-то занять в свободное от обсуждения далеко идущих планов время, вот уже несколько дней слонялись по коридорам Ноттингемского замка, распугивая кухарок и горничных.
Возможно, интересуйся Гай политикой чуть больше, а своими проблемами чуть меньше, он принял бы ближе к сердцу печаль барона и ревностно взялся за исполнение служебных обязанностей, но увы, в настоящий момент его мысли всецело были заняты дамой, бесследно исчезнувшей вслед за злополучным договором.
Если сказать точнее, следы исчезновения были, и являлись дополнительным источником беспокойства. Представить леди Мэриан, спускающейся по связанным простыням с высоты пятидесяти футов, было не то чтобы сложно, а решительно невозможно. А ведь именно это, по словам очевидцев, и произошло. Уже который день сэр Гай пребывал в невеселых раздумьях и сомнениях. Неужели он настолько плохо знал свою пусть бывшую, но все-таки невесту? И если так, что еще она от него скрывала? Но главный вопрос, который не давал спокойно спать помощнику шерифа – где сейчас скрывается эта своевольная леди?!
Торгующий вразнос горшечник обзавелся аккуратным отпечатком волчьей морды под левым глазом и симпатичным кровоподтеком на пол-лица только за то, что осмелился утверждать, будто спустившись вниз из окна башни, дама скрылась в неизвестном направлении, сидя верхом на лошади за спиной проходимца по всем приметам напоминавшего Робина Локсли. Показания прочих свидетелей, опрошенных вслед за горшечником, сильно разнились: одни сообщали, что леди ускакала одна, воспользовавшись чьей-то оставленной без присмотра кобылой, другие говорили, будто сопротивляющуюся девицу затащили в седло силой. При этом похититель оказывался то шатеном среднего роста в зеленой куртке, то бородатым верзилой в драном плаще, то пучеглазым хлюпиком в смешной шапчонке. Некая бойкая лоточница, то ли надеясь на награду, то ли просто в порыве вдохновения, заявила, что видела, как даму подсаживает в седло некий импозантный господин с золотой серьгой в ухе. Подтвердить свои слова предприимчивая особа не смогла, равно как и описать точные приметы таинственного незнакомца. Потратив добрую половину дня и побеседовав по душам с двумя дюжинами ни на что не годных дармоедов, Гай вынужден был признать, что пользы от его расследования нет ни на грош. Если что-то и можно было утверждать наверняка, так это то, что у похитителя имелось две руки, две ноги и голова на плечах. Была также немалая доля вероятности, что эта голова могла принадлежать Локсли, но верить в такую возможность не хотелось.
Сбежать после того как он обещал защитить ее от шерифа и признался в чувствах о которых безуспешно пытался забыть последние шесть месяцев…
Как Мэриан могла так с ним поступить?
Маленький кинжал с изукрашенной драгоценными стекляшками рукоятью до сих пор лежал у Гая за пазухой. Узнай о нем Вэйзи, и наследнице манора Найтон не избежать близкого знакомства с ноттингемскими подвалами. Сейчас он допускал, что напоминать рыдающей над телом отца девушке о виселице было не слишком уместно. Любой бы на ее месте испугался. Но устраивать побег? Впрочем, это бегство было не первым на его памяти. Леди и раньше выкидывала подобные коленца, но всегда возвращалась домой.
Гай не сразу понял, что теперь Мэриан незачем возвращаться в Ноттингем и до последнего надеялся, что она объявится хотя бы на похоронах Эдварда. Помощник шерифа был почти готов простить своевольную упрямицу. Скажи Мэриан слово, и он мог бы забыть даже о кинжале, с помощью которого Найтон – этот старый мямля, совершил побег из темницы. Сэр Гай прождал полдня, рыча на несчастного старенького патера, всякий раз, когда тот пытался намекнуть, что тянуть с началом службы с каждым часом становится все неприличнее. В конце концов Гисборн сдался, и Найтона похоронили на маленьком кладбище, неподалеку от сожженного год назад манора. Наверняка он сам пожелал бы для себя другого, но по странному стечению обстоятельств в последний путь старика проводили несколько угрюмо молчащих слуг, пришибленный приходской священник и враг, некогда мечтавший жениться на его дочери.
Леди Мэриан так и не появилась, а от мысли, что он возможно больше никогда ее не увидит, на душе у Гая сделалось особенно тоскливо и мерзко. Он еле удержался, чтобы не прикрикнуть на могильщика, который слишком долго возился с простым деревянным крестом, и едва закончилась церемония, дал шпоры коню, галопом проскакав несколько миль от Найтона до Ноттингема.
Избавиться от скверных мыслей так и не удалось, но от службы помощника шерифа никто не освобождал. Остаток дня Гай провел, обходя известные городские притоны в которых мог показаться Гуд или кто-нибудь из его шайки. Новые неприятности с вездесущим Локсли милорду были ни к чему и это давало хоть и небольшой, но повод для радости: с благословения Вэйзи очередное полночное сборище Черных рыцарей можно было с чистой совестью пропустить.
Беседа по душам с респектабельным хозяином «Дороги в Иерусалим», а также с некоторыми из его коллег, владеющими заведениями поплоше, в поимке Гуда никак не помогла, зато не прошла даром для казны шерифа, в одночасье прибывшей на 60 полновесных фунтов, и для шерифского помощника, вслед за которым в караулку у северных ворот обливающийся потом стражник втащил запечатанный воском кувшин, торжественно поднесенный «господину рыцарю» владельцем недавно открывшейся «Головы сарацина».
Расхваленное французское пойло, несмотря на клятвенные заверения, что оное с великой оказией было доставлено в Англию прямиком из Медока, отдавало перебродившей смородиной и оказалось на вкус редкостным дерьмом. Однако, по скромному суждению Гисборна, где бы пронырливый трактирщик ни добывал свою проклятую отраву, капитана городской стражи это не касалось до тех пор, пока на каждый фунт налоговых отчислений, безвозвратно оседающих в недрах замковой сокровищницы, приходилась пара скромных серебряных шиллингов, пополняющих запасы сундучка в тайной комнате манора Локсли. Впрочем, сегодня даже заветный сундучок не имел большого значения…
***
- Сэр Гай! Милорд! – подсвечивающий себе чадящим факелом стражник живо напомнил Гисборну мышь, безуспешно пытавшуюся утопиться в кадушке. Струйки воды, стекающие на пол с плаща подчиненного, и мерный перестук за неплотно прикрытыми ставнями подтверждали, что тучи, собиравшиеся с самого обеда, наконец-то решили пролиться дождем.
Что понадобилось исполнительному стражу от едва задремавшего начальства, Гай не знал и знать не желал: тяжелый глиняный кувшин с остатками живительной влаги, наугад нашаренный на грязной столешнице, полетел в настырного остолопа в лучших традициях милорда Вэйзи. Грохот разбившейся о дверной косяк кухонной утвари, свидетельствовал о том, что попасть в цель с первого раза не удалось. Это было тем более обидно, что другого метательного снаряда под рукой не оказалось.
Слегка ободренный неудачей командира стражник отступил на полшага, но уходить не собирался и теперь переминался с ноги на ногу, стоя на пороге.
- Чего тебе? – зловещим тоном поинтересовался Гай, когда окончательно уверился, что отделаться от докучливого идиота малой кровью не удастся.
Никаких идей, насчет того зачем караульному понадобился капитан, которого при обычном раскладе подчиненные старательно избегали, у Гисборна не было. Вряд ли эта бестолочь примчалась к нему со сверхважным поручением от милорда шерифа. Вэйзи в отличие от него бессонницей не страдал, а в эту ночь, кроме всего прочего, был еще и слишком занят, чтобы посылать кого-то на поиски запропастившегося помощника. Во всяком случае, сэр Гай сильно на это рассчитывал, поскольку общаться с начальством лучше все-таки на трезвую голову.
- Там это…, - стражник озабоченно ткнул обернутым в латную рукавицу пальцем через плечо, старательно подыскивая слова.
- Ну?! – теряющий терпение Гисборн угрожающе привстал с колченогой скамьи, многозначительно упершись костяшками пальцев в столешницу. Не то чтобы он намеревался немедленно использовать кулаки как аргумент, придающий словам командира особый вес, но поддерживать репутацию было необходимо.
Угроза как всегда подействовала безотказно:
- Повозка, сэр! – сдавленно пискнул подчиненный, непроизвольно схватившись рукой за горло. – Требуют пустить в город!
- Дьявол тебя побери, Хопкинс! – Гисборн с чувством ругнулся. – Ты что не знаешь, когда открываются ворота?
- Так до первого часа еще далеко. Грешно заставлять святых людей ждать под дверью в такую погоду.- Принялся неуверенно оправдываться не в меру ответственный Хопкинс.
- Там что какие-то святоши? – уяснив главную причину сомнений подчиненного, сэр Гай невольно поморщился. Совсем некстати припомнилось, что последнее лицо духовного звания – милейшая настоятельница какого-то захудалого женского монастыря, название которого он даже не пытался запомнить, с которой ему довелось общаться по долгу службы, оказалась на поверку мошенницей, обчистившей сокровищницу шерифа до последнего пенни. Стоит ли упоминать, что львиная доля ответственности за это печальное происшествие была возложена на капитана городской стражи, не сумевшего обеспечить надлежащую охрану?
- Так точно, сэр! – стражник энергично закивал, радуясь, что сумел верно донести мысль до окончательно проснувшегося начальства. – Говорят, им срочно нужно к шерифу.
- Угу, - буркнул Гисборн, нашаривая на полу неосмотрительно скинутые сапоги, - а я всю жизнь мечтал встретиться с Папой…
- Сэр? – Не вполне понимавший смысл последней сентенции капитана, стражник озадаченно почесал грязной пятерней под сползшим на ухо шлемом. Гай вперил тяжелый взгляд в недоумевающего караульного и обреченно вздохнул. Несмотря на то, что тупоумные крестьяне и разорившиеся мастеровые из числа которых в последнее время набиралась городская стража, худо-бедно научились держать в руках алебарды и уже не роняли их себе и соседям на ноги, ожидать от них чего-то большего определенно не стоило.
- Сам посмотрю, - отрывисто бросил Гисборн, махнув на Хопкинса рукой.
Как любил говаривать милорд шериф: « Если хочешь, чтобы что-то было сделано как надо, сделай это сам».
Когда локальная победа в битве с собственными сапогами была наконец-то одержана, сэр Гай обнаружил исполнительного стража, по-прежнему подпирающим дверной косяк.
– Все еще здесь? А ну, марш на стену! – выразительная ухмылка, перекосившая породистую физиономию вспыльчивого сэра, не сулила подчиненному ничего хорошего.
Дважды упрашивать Хопкинса не пришлось: старательно шаркнув стоптанными подметками, доблестный страж скоропостижно ретировался, прихватив с собой единственный факел хоть как-то освещавший караулку.
- Кретин, - вполголоса прокомментировал Гисборн, поскользнувшись в грязной луже, которую оставил после себя сбежавший караульный.
На смотровую площадку барбакана Гай поднимался, натянув на нос капюшон и лелея в душе надежду, что Хопкинс ошибся, и ему придется иметь дело либо с возомнившим о себе купчишкой, либо с мелким дворянчиком, выползшим из отдаленного манора, поглазеть на диковинки большого города. И того, и другого при желании можно было легко прижать к ногтю и даже извлечь из этого какую-никакую выгоду, хоть бы и моральную. Однако благостные надежды увяли на корню, стоило ему увидеть пару крепких мулов, впряженных в тяжелую повозку, и ожидавшего подле нее мужчину в дорожном плаще, из-под которого явственно проглядывали полы серой монашеской рясы. Дюжий возница, сидящий на козлах, с пользой для дела использовал выдавшуюся свободную минутку и мирно клевал носом, предоставив своему бодрствующему спутнику привилегию разбираться со стоящей у ворот охраной.
Едва взглянув на полночных гостей, Гисборн пришел к заключению, что они ему решительно не нравятся. Чем? Да хотя бы тем, что из-за них пришлось покинуть сухую и относительно теплую караулку и мокнуть на ветру под мерзким моросящим дождем.
- Кто такие? – в лучших командирских традициях рявкнул сэр Гай, обращаясь к дожидавшимся внизу путникам.
Быть подстреленным затаившимся я в темноте лучником Гай не боялся. Погода не располагала к упражнениям в стрельбе, а после случившейся прошлой весной истории с покушением на шерифа, вряд ли у кого-то из местных достанет смелости нападать на его помощника. Разве что у Гуда, но тот, как известно, считает ниже своего достоинства бить из-за угла. Вместо этого граф Хантингтон развлекается тем, что исподтишка устраивает властям мелкие пакости, которые со временем становятся все крупнее и неприятнее.
- Брат Анхель и брат Томас, - немедленно откликнулись снизу.
Монах, стоявший рядом с повозкой, откинул скрывавший лицо капюшон и сделал несколько шагов вперед, оказавшись в центре освещенного факелами пространства перед закрытыми воротами. Почему-то Гай не сомневался, что говорившего зовут братом Анхелем, хотя тот и не представился персонально.
– Мы посланники архиепископа Йоркского! - Возвестил вновь прибывший громким, хорошо поставленным голосом, в котором чувствовалась привычка к длинным речам. - Нам необходимо попасть в город и переговорить с шерифом Ноттингемским!
После такого заявления мелькнувшая было мысль, что перед ним припозднившиеся гости милорда, была отброшена как несостоятельная. Если у Гая и оставались еще какие-то сомнения, то сейчас они развеялись окончательно. Этот серенький человечек с незапоминающимся лицом, аккуратно выбритой тонзурой и голосом сорбоннского лектора, мог быть только монахом и никем иным, а судя властным ноткам, проскальзывающим в интонациях, брат Анхель привык, чтобы к его словам внимательно прислушивались.
Что касается последнего, тут особого выбора у Гая не было. Нельзя сказать, чтобы помощник шерифа Ноттингемского отличался особой набожностью, но архиепископ Йоркский не дьякон какой-то заштатной церквушки: с мнением его представителя приходилось считаться, не говоря о том, что помощь служителям Господа долг любого доброго христианина.
- Надеюсь, святым братьям известно в котором часу открываются городские ворота? – Без особого энтузиазма буркнул Гисборн. Изобразить искреннюю радость по случаю лицезрения важной духовной особы не получилось, но стоящего внизу монаха это ничуть не смутило.
- Непредвиденные обстоятельства не позволили нам вовремя быть у городских стен, сын мой, - брат Анхель не оправдывался, а всего лишь констатировал факт.
- Так пущать или не пущать? – засуетился неизвестно когда появившийся рядом Хопкинс.
Гай смерил исполнительного идиота тяжелым взглядом и махнул рукой:
- Открывай.
***
Пока кряхтящие от натуги караульные крутили ворот, возвращая на место тяжеленную опускную решетку, помощник шерифа вел с гостями любопытную беседу. Основной его целью было выяснить, что именно архиепископ Йоркский в лице двух своих посланников забыл в Ноттингеме.
- Как помощник шерифа, я должен поинтересоваться, что привело вас в наш город, братья, - Скрепленная оттиском официальной печати грамота, которую Гисборн прочел в свете шипящего под дождем и плюющего искрами факела, недвусмысленно подтверждала статус и полномочия прибывших монахов.
- Приказ его высокопреосвященства, разумеется. Архиепископом движет забота о пастве и мы обязаны проверить некоторые его предположения. - Должность собеседника не произвела на монаха ровным счетом никакого впечатления. Не глядя на помощника шерифа, брат Анхель продолжал мерно перебирать длинными худыми пальцами изящные гагатовые четки.
- Предположения? – немедленно насторожился Гисборн. – Какого рода?
Только соглядатаев, сующих нос не в свои дела, им сейчас и не хватало…
- Если не возражаешь, сын мой, об этом я побеседую с шерифом, - вежливость брата Анхеля, балансировала на грани оскорбления, но придраться к нему было невозможно. После такого заявления, настаивать на своем, означало проявить неуважение к особе духовного звания.
- Как пожелаете, святой отец, - сквозь зубы процедил Гисборн, вынужденный снести явное пренебрежение к собственной персоне. – Но вам придется подождать. Милорд Вэйзи не встает до восхода солнца.
- Пожалуй, наше дело может подождать еще несколько часов, - Гай ожидал возражений, но уступчивость посланника архиепископа Йоркского стала для помощника шерифа сюрпризом. Ведь несмотря на подчеркнутую скромность брата Анхеля, Гисборн мог бы поклясться, что смирением здесь и не пахнет. К отказам посланник архиепископа не привык. На это недвусмысленно намекали как язвительный тон и начальственная речь, так и очертания кинжала, едва заметные под грубым одеянием пилигрима. Брат Томас, в отличие от своего спутника, в словесном фехтовании был не силен, но этот мелкий недостаток с лихвой компенсировался висящим на его поясе шестопером, способным заткнуть рот многим говорунам. По крайней мере, на Томаса против Малыша Джона Гисборн бы поставил. Эти монахи явно были не из тех, кто безропотно проглотит насмешку или подставят обидчику вторую щеку.
- Путешествовать по дорогам Ноттингемшира нынче небезопасно, - проследив за взглядом собеседника, брат Анхель тронул рукоять скрытого под плащом кинжала. – Даже мирные служители Господа, не обремененные дорогим имуществом, вынуждены соблюдать осторожность.
- В скором времени разбойники будут пойманы и повешены, - Бодро заверил Гай. Он искренне надеялся, что его слова прозвучат достаточно убедительно, чтобы произвести впечатление на посланника архиепископа.
- Насколько мне известно, вы не слишком-то преуспели в поимке Робина Локсли, - с печалью в голосе произнес монах, выказав потрясающую осведомленность в делах графства. – На вашем месте я бы проявил большую настойчивость, сэр Гай. Вы должны понимать, что беспомощность властей ведет к безнаказанности, а безнаказанность порождает вседозволенность.
Выслушивать нравоучения из уст заезжего монаха, Гисборну хотелось еще меньше чем терпеть регулярные выволочки от милорда Вэйзи, поэтому он поспешно сменил тему:
- «Голова сарацина» - отличный трактир, - Гай ткнул пальцем в темноту, указывая на подсвеченную тусклым фонарем вывеску, таращащую подведенные зенки из ближайшей подворотни. - Можете переночевать там, а утром вас проводят к милорду Вэйзи.
К слову сказать, кухня папаши Уолтера и впрямь была недурна, а в комнатах хотя бы не было клопов. Возможно, выпивка подкачала. Тем заманчивее было испытать на святых отцах действие французского пойла, идущего по два пенни за пинту.
Месть, без сомнения, была мелочной, но отказать себе хотя бы в такой жалкой сатисфакции Гисборн не мог.
- Нет, - улыбка на смиренной физиономии брата Анхеля приобрела насмешливое выражение.
Тон заявления, равно как и его смысл, Гаю решительно не понравились. Где это слыхано, чтобы тщедушный монах, будь он хоть трижды посланником архиепископа Йоркского, приказывал рыцарю?!
- Почему? – Гисборн сложил руки на груди, с болезненным интересом ожидая продолжения. На длинном носу рыцаря повисла увесистая дождевая капля, но смахнуть ее без того, чтобы не уронить свое достоинство в глазах самоуверенного монаха, было решительно невозможно.
- Во-первых, «Голова сарацина», не то место, где подобает искать прибежища лицам духовного звания, во-вторых, наша миссия требует секретности. Гостиница, даже самая лучшая, ее не обеспечит, зато уединенные апартаменты в замке будут как нельзя кстати, - брат Анхель в кои-то веки снизошел до подробного пояснения, но особого удовлетворения помощнику шерифа это не принесло. Витиеватая речь монаха оставляла стойкое неприятное послевкусие и ощущение того, что над ним в очередной раз утонченно посмеялись, а быть объектом насмешек сэр Гай не любил. Он шмыгнул носом и смерил посланника архиепископа тяжелым взглядом, прикидывая насколько меньше было бы проблем, относись шервудские бродяги к своей работе с должным вниманием. Гуду, конечно же, и в голову не пришло задерживать нищих церковников, едущих на расхлябанной телеге.
Должно быть сомнения, которые испытывал помощник шерифа, красноречиво отразились на его бледной физиономии, потому что простым пояснением брат Анхель не ограничился:
- Это не просьба об одолжении, сэр Гай, - монах вздохнул, сетуя на непонятливость собеседника. - Отказываясь помогать нам, вы рискуете навлечь на себя серьезные неприятности.
На это заявление Гисборн мог бы возразить, что без его помощи верные слуги Господни до сих пор коротали бы время, сидя на травке под городскими стенами, а он, Гай Гисборн, преспокойно досматривал бы третий сон в душной караулке, провонявшей солдатским потом. Однако на плечах у помощника все же была голова, а не горшок с французским пойаком, и эта голова, достаточно прояснившаяся на свежем воздухе, настоятельно подсказывала, что ссориться с полномочным представителем архиепископа Йоркского крайне нежелательно.
То, что инициатива наказуема, помощник шерифа Ноттингемского усвоил давно, поэтому проявлял ее только в случае крайней необходимости. Нынешний случай, как ни крути, относился именно к таковым. Как бы ни было соблазнительно предоставить Вэйзи лично разбираться с монахами, позволить себе прервать заседание Черных рыцарей мог только Гуд.
Сэр Гай Гисборн, хвала небесам, Гудом не являлся.
«Какого собственно дьявола?! Вся эта история не стоит и выеденного яйца», - Гаю почти удалось себя убедить. Стоять и дольше мокнуть в этой промозглой сырости просто не имело смысла.
С одной стороны дополнительных гостей в замке не ждали, с другой в притязаниях брата Анхеля не было ничего необычного или противоестественного. В конце концов, какое дело собравшимся в замке Черным рыцарям до двух монахов, попросившихся на ночлег? Правда оставался еще шериф Ноттингемский, который очень не любил сюрпризы, если только сам их не преподносил… Но он-то как раз останется недоволен при любом раскладе. В этом можно было даже не сомневаться.
- Следуйте за мной, - помедлив немного, Гай вздернул подбородок и развернулся на каблуках. Повернувшись спиной к повозке и сидящим на ней монахам, помощник шерифа углубился в лабиринт узких улочек, не сильно переживая о том, успевают ли святые отцы за своим провожатым. В организаторских способностях брата Анхеля и исполнительском мастерстве брата Томаса он не усомнился ни на секунду. Судя по мерному цокоту подков по булыжной мостовой и жалобному скрипу возка, цепляющегося осями за углы зданий, отставать телега вовсе не собиралась.
Ворота во двор Ноттингемского замка им открыл суматошно отдавший честь стражник, вовремя распознавший своего капитана во главе странной процессии. В этом был один из маленьких плюсов его репутации: любой, от распоследнего караульного до коменданта крепости, стремился угодить цепному псу шерифа, и никому даже не пришло бы в голову поинтересоваться, кого и зачем тащит за собой в замок посреди ночи сэр Гай.
---------------------------------------------------
* Первая утренняя служба «laudes» проводилась около 3 часов утра. За ним следует первый час или «prima» - утреннее богослужение, начинающееся около 6 часов утра.
** Одно из известнейших красных вин региона Медок. На самом деле автор не осведомлен о названиях вин, которые производились на этой территории в 12 веке, а потому нимало сумняшеся оставил именно это наименование.
продолжение от 20.02.13
- Мулами займется конюх, - бросил Гай, едва повозка, прогрохотав по булыжникам, остановилась напротив центрального входа. Сделано это было отнюдь не из желания облегчить жизнь брату Томасу: здравый смысл подсказывал помощнику шерифа, что афишировать количество уже прибывших в замок гостей не стоит. Гисборн, разумеется, не верил, что посланники архиепископа Йоркского окажутся по совместительству лазутчиками Ричарда, но осторожность никогда не бывает излишней.
Помощник шерифа поднялся на несколько ступенек вверх по лестнице, затем вернулся назад, и, дожидаясь, когда святые братья соизволят к нему присоединиться, принялся машинально попинывать оказавшуюся в пределах досягаемости бухту пенькового шпагата. Что поделаешь, милорд опять надумал подновить эшафот и на этот раз подошел к задаче с размахом. Добрая треть замкового двора была завалена досками, ящиками с гвоздями и прочей строительной дрянью. Судя по задумчивому виду озиравшегося по сторонам брата Анхеля, тот тоже по достоинству оценил и масштаб работ, и грандиозность затеи.
Гисборн внезапного созидательного азарта шерифа не разделял. Строительный мусор под ногами за две недели успел ему порядком осточертеть, но Гай честно старался не обращать внимания на небольшие неудобства, вроде мастеровых, валящихся с лесов наподобие переспелых груш в самый неподходящий момент. Больше всего удручало то, что случалось это, как правило, в момент, когда помощнику шерифа срочно требовалось пройти мимо. Слава богу, хотя бы ночью во дворе было тихо – на круглосуточном ведении работ Вэйзи не настаивал.
Пока сэр Гай предавался желчным размышлениям, из хлипкого одноэтажного пристроя, в котором обреталась прислуга, вывалился встрепанный мальчишка-привратник. Юнец, в чьи обязанности входило встречать прибывающих гостей, с ходу атаковал монахов и попытался завладеть небольшим сундучком, который брат Томас только что выгрузил из повозки. Легкость, с которой монах управлялся со своей поклажей, ввела мальчишку в заблуждение. Он явно переоценил свои возможности, за что теперь расплачивался. Гисборн заинтересованно наблюдал за тем, как бедолага безуспешно пытается хотя бы сдвинуть злополучный сундучок с места. После третьей неудачной попытки, брат Томас снисходительно усмехнулся, аккуратно отодвинув недоумка в сторону к явному его облегчению.
- В замке не так много подходящих комнат, как может показаться, - Гисборн счел за благо заранее развеять иллюзии подошедшего брата Анхеля.
- Наши запросы весьма скромны, сэр Гай. Крыша над головой и кусок хлеба – Спаситель и тот не требовал большего, - заверил монах помощника шерифа, проявив поистине христианскую непритязательность.
Гисборн машинально кивнул в ответ и щелкнул пальцами, подзывая к себе заскучавшего недоросля. Несколько отданных вполголоса распоряжений и мальчишка, сверкая прохудившимися подметками, помчался вверх по лестнице. К указаниям помощника шерифа замковая прислуга относилась чрезвычайно серьезно.
По здравом размышлении, от идеи исполнить просьбу брата Анхеля буквально, поселив гостей в хлеву и снабдив мешком черствых сухарей, пришлось отказаться. Так что при всей величине замка, вариантов и в самом деле оказалось не так много как хотелось бы. Сэр Гай оторвал взгляд от Томаса, до сих пор ковырявшегося возле повозки, и посмотрел наверх.
Почудилось или в угловом окне башни и впрямь мелькнул свет?
За каким-то дьяволом и совершенно не к месту вспомнился случайно подслушанный утром разговор двух прачек, возившихся с грязным бельем на заднем дворе. Младшая, испуганно округлив глаза, рассказывала старшей, что ночью видела крадущееся по главной галерее привидение в серых одеждах. В своей прозрачной руке призрак нес зажженную свечу, горевшую ровным зеленоватым пламенем.
Чем занималось приведение помимо того, что напугало дуреху до полусмерти, или почему одежды призрака были именно серые, а не розовые, или, скажем, белые, Гисборн так и не узнал: завидев помощника шерифа, обе прачки прекратили болтать и принялись работать колотушками с удвоенным усердием.
От созерцания призрачных огоньков его отвлек скрип двери, медленно поворачивающихся на давно не смазанных петлях. Обернувшись на звук, Гай изумленно моргнул и тут же вполголоса чертыхнулся, забыв о том, что святая церковь осуждает богохульство.
Молчаливый брат Томас, наконец-то отдавший в распоряжение конюха своих драгоценных мулов, небрежно придерживал в руках цепь, на противоположном конце которой находился затравленно озирающийся субъект неопределенного возраста, одетый в живописные лохмотья. Узник болезненно морщился, щурясь на свет факелов, и старался держаться от своего тюремщика на максимально возможном расстоянии.
Картина выходила на редкость живописная, но удивляться тому, что брат Анхель не поставил помощника шерифа в известность относительно своего третьего спутника, определенно не стоило. Перед внутренним взором сэра Гая промелькнул шериф, отвешивающий подчиненному смачный подзатыльник: не поинтересоваться заранее содержимым повозки – непростительная оплошность, достойная Хопкинса, но никак не капитана городской стражи.
- Что это? – мрачно выдавил Гисборн, обращаясь к безмятежно улыбающемуся монаху. С благостными иллюзиями насчет церковников сэр Гай расстался еще в нежном отроческом возрасте и прекрасно понимал, что агнцы божьи среди них встречаются едва ли не реже, чем среди простых смертных, но с подобным он столкнулся впервые. Слишком уж не вязалось христианское милосердие во взгляде брата Анхеля с видом подвывающего патлатого существа в железном ошейнике.
- Всего лишь узник архиепископа, - монах неодобрительно качнул головой. – Не следует беспокоиться на его счет.
– Безбожник и мерзкий еретик, - припечатал брат Томас. – Будь моя воля, сатанинское отродье давно бы уже поджарилось на медленном огне.
Заявление дюжего монаха прозвучало тем более неожиданно, что до сей поры он не произнес ни слова, так что Гай даже начал сомневаться есть ли вообще у него язык.
Заключенный, услышав походя вынесенный вердикт, нервно облизнул растрескавшиеся губы, шаря по сторонам полубезумным взглядом.
- Не тебе судить о подобных вещах, Томас, - мягко пожурил собрата Анхель. – Спасения достойна всякая душа, а костер не всегда лучший путь избавления от скверны.
Что есть лучший путь в понимании брата Анхеля, Гисборн не знал, зато об этом, судя по всему, имел представление посаженный на цепь оборванец: прежде чем Томас успел отреагировать, узник ринулся к помощнику шерифа, ища защиты у незнакомца, которого видел впервые в жизни:
– Я добрый христианин, сэр рыцарь, и всегда им был!
Извлеченный из-под лохмотьев крест, зажатый в трясущейся ладони, подтверждал слова несчастного, но это не имело ровным счетом никакого значения.
Сэр Гай брезгливо поморщился, стряхнув с рукава чужие скрюченные пальцы и отвернулся, успев заметить как гаснут ожидание и надежда в устремленном на него взгляде.
- Их ложь порой бывает убедительна, - чуть заметное покачивание головы и затихшего узника оттащили подальше от помощника шерифа, чтобы тут же наградить парой смачных зуботычин.
Теперь Гисборн не сомневался, что святые отцы с шерифом отлично поладят.
- Понятно, - Гай сухо кивнул. Как ни прискорбно, последние остатки гнусного французского пойла окончательно выветрились, а на трезвую голову визит таких гостей выглядел совсем уж отвратно. Помощник шерифа всерьез забеспокоился, а не совершил ли он ужасную ошибку, притащив святых братьев в замок.
– Желаете поместить вашего еретика в темницу? – Шериф не даром сокрушался бесталанности ученика - сыграть безразличие удалось из рук вон плохо.
- Ни в коем случае, сын мой, - брат Анхель кротко улыбнулся, сделавшись удивительно похожим святого мученика Уара* с намалеванной заезжим итальянцем фрески в церкви Святой Марии. – Этот человек чрезвычайно важен. Он всегда должен находиться подле меня.
---------------------------------------------------
* Святой Уар (лат. Varus) - раннехристианский святой, считающийся заступником некрещеных и иноверцев.
продолжение от 24.02.13
***
Сколько бы милорд Вэйзи ни указывал на патологический кретинизм своего помощника, поверить в то, что брат Анхель оговорился, выдав часть некоего тщательно оберегаемого плана, было попросту невозможно. Более вероятным представлялось, что монах всего-навсего тешил свое не в меру раздутое самолюбие, дожидаясь расспросов, но выставлять себя на посмешище, рискуя вновь нарваться на вежливый отказ, Гисборн не желал. Гаю оставалось лишь сделать вид, что намеки монаха прошли мимо его ушей, и продолжать уверенный подъем по бесконечной лестнице, ведущей на верхние этажи донжона.
- Мы пришли, - коротко доложил он идущему следом монаху, остановившись у приоткрытой двери.
Гисборн не был здесь с тех пор, когда впервые выслушал сбивчивый доклад испуганной горничной о пропаже девицы Найтон. Приставленная к Мэриан дурища заподозрила неладное далеко за полдень, когда проспавшая завтрак миледи не спустилась и к обеду.
Высланный вперед мальчишка-слуга уже успел зажечь стоявшую на резном деревянном столике лампу, тусклый огонек которой безуспешно пытался задуть гуляющий по комнате ночной ветерок. Глянув на колышущиеся гобелены и тревожные тени, пляшущие на стенах, Гисборн потихоньку выругался: несмотря на клятвенные заверения кастеляна, окно через которое был совершен побег, по-прежнему зияло ничем не прикрытой дырой.
Проблема сквозняков, по крайней мере, разрешилась стремительно: не склонный к раздумьям и отличавшийся завидной практичностью брат Томас оценил обстановку и примерился к свисающей с потолочной балки шпалере, временно оставив в покое забившегося в угол подопечного. Пыльный гобелен, не покидавший насиженного места с момента вступления в должность милорда Вэйзи, печально прошуршав, скатился на пол. Удовлетворенно хмыкнувший монах наступил расхлябанной сандалией на канарейку, старательно вышитую серебряной гладью по голубому бархату основы, и принялся пристраивать гобелен в оконном проеме. Глядя на творящееся безобразие, помощник шерифа тяжело вздохнул, прикидывая заставят ли его платить за причиненный ущерб из личного кармана.
- Надеюсь, благородной даме не пришлось из-за нас спешно покидать жилище? – оглядев комнату, брат Анхель выразительно приподнял бровь.
Сомнения монаха были вполне обоснованны: леди Мэриан на сей раз и впрямь не тянула со сборами. Гай проследил за направлением взгляда брата Анхеля и понимающе усмехнулся:
- Не беспокойтесь, святой отец, миледи покинула нас задолго до вашего визита и вряд ли вернется назад. Я пришлю горничную убрать лишние вещи.
- Это будет уместно, - без тени иронии изрек посланник архиепископа, аккуратно складывая поверх крикливого ярко-алого наряда, перекинутого через спинку кресла, заляпанный грязью дорожный плащ. Теперь можно было как следует разглядеть вооружение гостя, и Гисборн понял, что недооценил брата Анхеля, когда прикидывал его шансы противостоять разбойникам. Монах носил в ножнах на поясе отнюдь не зубочистку, а настоящий сакс* длиной чуть менее двух футов и достаточно тяжелый, чтобы пробить им звенья кольчуги, не говоря уже о легком кожаном доспехе. Несмотря на то, что подобное оружие вышло из моды еще при прадедушке нынешнего короля, своей эффективности от этого оно ничуть не утратило. Впрочем, тут все дело упиралось в умение, без которого даже самый лучший меч оставался всего лишь бесполезной железякой.
- Довольны ли вы замковым кузнецом, сэр Гай?
- Вполне, - вопрос застал помощника шерифа врасплох и Гисборн ответил прежде, чем успел подумать или удивиться перемене темы.
Брат Анхель удовлетворенно кивнул. Не дождавшись продолжения, сэр Гай передернул плечами, криво усмехнулся и закрыл за собой дверь, не удосужившись пожелать гостям спокойной ночи.
-------------------------
* Скрамасакс (сакс) ( scramasax, sax) — тяжелый боевой нож с односторонней заточкой.
***
- Гисбоооорн! – зычный вопль милорда добавил сумятицы в метания и без того переполошенной челяди.
Громкий стук, нарушивший предрассветную тишину, был для обитателей замка тем более неожидан, что исходил из бывших покоев леди Мэриан, которые пустовали уже третью неделю.
Толстые каменные стены, против ожидания, звук не гасили, а только усиливали, и он продолжал свое триумфальное шествие, отдаваясь раскатистым эхом в самых неожиданных закоулках замка.
«Дьявол побери этих чертовых святош!» - Гисборн с досадой отшвырнул в сторону едва надкушенную цыплячью ножку и бросился вон из кухни, провожаемый осуждающим мявом раскормленного рыжего кота, с королевским достоинством возлежавшего меж рядов надраенных медных кастрюль.
В отличие от наглой пушистой твари и милорда шерифа сэр Гай имел четкие представления относительно источника нарушающих спокойствие звуков.
Прошло не более часа с того момента, как помощник шерифа удалился, оставив двоих церковников в компании свихнувшегося заключенного и печально колышущегося в оконном проеме гобелена, так что на локальный военный конфликт в стенах собственного замка он никак не рассчитывал. А между тем, шум поднялся такой, что впору было предположить, будто в донжон ворвался отряд диких шотландских горцев.
Перед входом в бывшие апартаменты мисс Найтон Гисборн остановился и для приличия пару раз приложился кулаком к двери. На большее его не хватило. Дверь, отворенная пинком сапога, жалобно скрипнула.
- Какого… - Сэр Гай проглотил просившееся на язык ругательство и недоверчиво уставился на массивное металлическое кольцо с пропущенной сквозь него цепью, вбитое в стену за каминной полкой.
Причина, по которой брат Анхель расспрашивал о кузнеце, теперь не вызывала сомнений: мастер Фицпатрик, за глаза прозванный гарнизонными острословами тетеревом, не отвлекаясь на посторонние мелочи, вроде внезапно врывающегося в комнату помощника шерифа, деловито прилаживал к кольцу тяжелый замок, призванный удерживать на месте цепь и посаженного на нее безбожником.
Природная тугоухость имела свои плюсы, и трудолюбивый работяга до сих пор пребывал в блаженном неведении относительно приключившегося в замке переполоха.
Действительно, очень удобно… Иной раз, слушая брызжущего слюной Вэйзи, сэр Гай и сам не отказался бы на время оглохнуть.
Брат Анхель поднялся навстречу Гисборну, заложив пальцем истрепанную книжонку в ветхом переплете, которую читал за мгновение до его появления.
- Обязательно было нужно делать это сейчас? – прошипел сэр Гай, выразительно глядя на плоды трудов исполнительного мастерового.
- Прошу прощения, я вас не расслышал, - церковник неспешно выковырял из ушей нечто наподобие мягких восковых затычек.
- Не вы ли, святой отец, недавно утверждали, что ваша миссия требует строгой секретности? – Мрачно поинтересовался Гисборн у посланника архиепископа Йоркского. Кроткая улыбка монаха, грозила спровоцировать у помощника шерифа приступ неконтролируемого бешенства, но до того, чтобы смачно послать монаха ко всем чертям он еще не дошел.
– Мы обязаны исключить любую возможность побега, - развел руками брат Анхель.
Сэр Гай желчно усмехнулся. Он и не сомневался, что у него нет ни единого шанса устыдить собеседника.
Если благочестивого монаха недовольство Гисборна ничуть не трогало, то мастер Фицпатрик, внезапно осознал масштабы совершенной ошибки. Быстро побросав в мешок принесенные инструменты, он с поспешностью не свойственной его положению, а также возрасту и комплекции, шмыгнул в распахнутую дверь в надежде оказаться как можно дальше от помощника шерифа, когда у того дойдут до него руки.
Далеко убежать не вышло: самообладанию бедолаги был нанесен еще один сокрушительный удар, когда едва выскочив за порог, он нос к носу столкнулся со сквернословящим пожилым господином, за которым топоча неслась отставшая на десяток шагов стража. Признав в мчащемся на него маленьком человечке барона Вэйзи, мастер Фицпатрик испуганно крякнул и поспешно присел, жалея, что не может сделаться невидимкой или хотя бы слиться со стеной.
К радости трудяги, шериф Ноттингемский пролетел мимо, не удостоив вниманием согнувшегося в поклоне холопа, а стражники привычно последовали за устремившимся вперед начальством. Лишь один, судя по всему новичок, не успевший усвоить местных порядков, чуток притормозил и сочувственно улыбнулся, указывая зазубренным казенным мечом на выход.
Почтенный кузнец благодарно затряс головой, и, не в силах поверить, что вышел сухим из воды, метнулся к ведущей во двор лестнице. Прыгая на негнущихся ногах через две, а то и три ступеньки, мастер Фицпатрик дал себе зарок, который впоследствии ни разу не нарушил – никогда впредь не открывать клиентам, стучащим в дверь посреди ночи.
***
Однако если мастер Фицпатрик мог возносить хвалу небесам за неожиданное избавление, то для сэра Гая неприятности только начинались.
- Гисборн! – возликовал милорд Вэйзи, опознав знакомую фигуру в черном, маячившую в дверном проеме. Комната, где так кстати обнаружился сэр Гай, конечно же, принадлежала леди Мэриан, вот только поднявшийся шум оказался никак не связан с внезапным возвращением дочки покойного Найтона. Это шериф Ноттингемский определил сразу, едва только глянул на постную физиономию субъекта, стоящего подле своего помощника.
Гисборн, к вящему удовольствию Вэйзи, ощутимо вздрогнул и поспешно обернулся. Дергать за ниточки и манипулировать помощником было забавно, но иной раз милорд Вэйзи искренне сокрушался его прямолинейности и удручающей предсказуемости.
- Сэр Гай, мальчик мой! - Ухваченный цепкой шерифской лапкой за ворот куртки, рыцарь судорожно сглотнул.
В голосе милорда прорезались не сулящие ничего хорошего вкрадчивые нотки:
– Что за балаган ты тут устроил? – Вэйзи выразительно скосил глаза на прикованного к стене оборванца. – Не припоминаю, чтобы позволял держать в замке ручных мартышек.
- Это не мартышка, милорд, - выдавил Гисборн, краем глаза подсмотрев, что за его унижением помимо полоумного заключенного и двух монахов наблюдает добрая дюжина солдат городской стражи. – Эти люди – представители архиепископа. Они хотят вас видеть.
- Вот как? - глумливо вопросил Вэйзи, но хватку все-таки ослабил, милостиво позволив помощнику вырваться на свободу.
Освободившийся Гисборн дернул подбородком, с трудом удержавшись от естественного желания потереть ноющую шею, и зло покосился на брата Анхеля. Благостный мерзавец стоял неподвижно и перебирал четки совершенно не горя желанием прийти ему на помощь. Объяснять шерифу, за каким дьяволом ему понадобилось тащить монахов в замок, пришлось самому.
- Ты идиот! - Выслушав сбивчивый шепот склонившегося к начальственному уху помощника, констатировал барон. – Четыре года в должности заместителя шерифа и надо было додуматься притащить монахов сюда! Право, Гисборн, плодить бастардов у тебя получается лучше, чем заниматься политикой…
- Милорд! – сэр Гай побледнел и пошел пятнами, но привычка к субординации не располагала к протестам, а потому он поспешно захлопнул рот и благоразумно смолчал. Сделано это было исключительно своевременно, потому что в задушевный диалог начальника и подчиненного вклинился брат Анхель, до сих пор только наблюдавший и делавший выводы.
- Меня предупреждали, что в этом городе будут не рады посланникам святой Церкви, – Монах возвысил голос. В глазах у него появился фанатичный блеск, которого Гай прежде не замечал. - Мне говорили, что Ноттингем превратился в пристанище порока. Теперь я и сам вижу этому подтверждение!
Стоящие за дверью вояки начали потихоньку перешептываться, обсуждая услышанное, а прикованный к стене страдалец принялся потихоньку подвывать, забившись в угол камина.
Обнаружив, что ситуация медленно, но верно выходит из-под контроля, шериф оторвал взор от мучительно покрасневшего помощника и немедленно расцвел одной из самых своих обворожительных улыбок:
- Тысяча извинений, святой отец! – для пущей убедительности барон взял монаха под локоть, но даже милорду Вэйзи оказалось непросто убедить вошедшего во вкус брата Анхеля, что шериф всего-навсего выговаривает помощнику за нерадение.
- Если бы этот болван догадался обратиться ко мне, а не занимался самоуправством, вам не пришлось бы ютиться в столь жалкой обстановке, - шериф окинул выразительным взглядом оконный проем, прикрытый колышущимся гобеленом.
Гисборн не сомневался, что печальную участь фамильной канарейки ему еще припомнят, и тяжело вздохнул, наблюдая за патроном, который подобно весеннему солнышку излучал потоки тепла и гостеприимства.
- Ваш статус и положение достойны большего, дорогой брат! – продолжал вещать шериф Ноттингемский, сделавшись удивительно похожим на ужа, приготовившегося слопать зазевавшегося лягушонка.
- Мы не стремимся к роскоши, барон, - брат Анхель на лягушонка не походил и отнюдь не спешил попасться на сомнительную наживку. – Стяжательство – порок, недопустимый для доброго христианина.
Помощник шерифа, продолжавший вполуха следить за обоюдным обменом любезностями между шерифом и монахом, подавил отчаянный зевок и тут же громко кашлянул, опасаясь быть заподозренным в неуважении. Привычка спать с открытыми глазами, доведенная до совершенства во время долгих воскресных месс, слушать которые было невозможно, а пропустить нельзя, на сей раз могла выйти ему боком, но занудные проповеди неизменно нагоняли на сэра Гая тоску. Если следовать логике монаха, Гуд, с его навязчивой идеей братания с голытьбой, раздающий казенное имущество не желающим трудиться дармоедам, являлся просто-таки символом нестяжательства и образцом христианской добродетели. Гисборн охотно готов был признать, что лично он на такое самопожертвованию не способен.
- Бережливость и умеренность - вот что я неустанно прививаю жителям Ноттенгемшира! – благонравно заметил милорд, между делом заговорщически подмигнув помощнику. Гисборн кисло улыбнулся в ответ, не без основания полагая, что скромную канарейку на штандарте барона давно следовало бы заменить пышным тельцом. Не стоило даже упоминать, что плоды умеренности жителей графства, собранные в виде налогов, вот уже несколько лет подряд на совершенно законных основаниях оседают в казне, которую шериф превратил в персональную сокровищницу.
– Тем не менее, просторные апартаменты по соседству с главным залом, с этого момента в вашем безраздельном распоряжении, - по всей видимости, Вэйзи задался целью добить собеседника заботливостью.
То, что указанные апартаменты занимает один из влиятельнейших членов тайного общества - барон Вудсток, шерифа ничуть не смущало. В другое время Гисборн не преминул бы указать милорду на явное недоразумение, но сейчас расспросы казались неуместными.
Как и следовало ожидать, мелкий подхалимаж не произвел на брата Анхеля особого впечатления. По долгу службы ему не раз приходилось сталкиваться и с куда более впечатляющими предложениями.
- Ваше беспокойство о нашем удобстве делает вам честь, барон, но уверяю, оно излишне.– Слабая улыбка, кривившая тонкие бесцветные губы, могла означать что угодно, только не одобрение.
- Как пожелаете, мой добрый брат, - легко согласился милорд Вэйзи. В ответе монаха он не сомневался ни секунды, и помощнику шерифа стало неловко за свои недавние сомнения. – В таком случае предлагаю за завтраком обсудить, что именно привело вас в Ноттингем.
- Завтрак может подождать, - целеустремленности брата Анхеля позавидовал бы вцепившийся в собачью шкуру клещ. – А о своей цели я готов сообщить прямо сейчас.
- Отлично! – шериф Ноттингемский нетерпеливо потер ладони и обратился в слух. Судя по всему, святым отцам и в самом деле удалось заинтересовать милорда.
- До архиепископа Йоркского дошла информация, которую нам надлежит проверить, - взамен религиозного трепета в голосе брата Анхеля прорезались новые деловые нотки.
- Информация какого рода? – Взгляд Вэйзи, обращенный к монаху, приобрел столь характерное выражение, что сэр Гай принялся прикидывать сколько неумех из городской стражи, находящихся у него под началом, понадобиться для нейтрализации скромных служителей Господних. Выходило, что собравшейся в коридоре дюжины как раз должно хватить.
Конечно было бы удобнее, не привлекая ненужного внимания, воспользоваться припрятанным в рукаве кинжалом, вот только вряд ли брат Томас будет так же любезен как ныне покойный Уинчестер, и подставит для удара спину.
- Его преосвященство беспокоится о благополучии своей паствы. – Брат Анхель понизил голос, дабы его не услышали отирающиеся в коридоре бездельники. - До нас дошли сведения из надежного источника, что в городе процветает колдовство, противное христианской вере.
«Колдовство? В Ноттингеме?» - Сэр Гай скептически пожал плечами.
Чтобы чинные купцы, радеющие за свое дело, или затюканные вилланы из окрестных сел занялись черной магией, мир должен был перевернуться с ног на голову. Даже едва не утопленная в пруду Локсли Матильда, по мнению Гисборна, до звания ведьмы сильно не дотягивала. Но каким бы ни было его мнение, Гай прекрасно знал, что если святые отцы задались целью избавить Ноттингем и его окрестности от колдунов и еретиков, они это обязательно сделают.
Колебания Гисборна не были оставлены без внимания. Брат Анхель обратил на помощника шерифа испытующий взор:
- Кажется вы сомневаетесь в моих словах, сэр Гай?
- Ну что вы, святой отец! – моментально отреагировал Вэйзи. – Если бы вы лучше знали моего помощника, то поняли бы, что он вообще лишен вредной привычки думать, а значит не может и сомневаться.
- Гисборн, проснись! – недовольный шепот милорда Вэйзи вкупе с тычком в бок вывел Гая из оцепенения. – Скажи я прав?
- Конечно, милорд, - Гай моргнул и встряхнулся, соображая с чем именно только что согласился.
- Ну а раз так, убери отсюда эти наглые морды, - распорядился шериф, закрепляя достигнутый результат, и выразительно указал подбородком на дверь, в которую беззастенчиво пялились наглые зенки какого-то чучела в съехавшем на нос форменном шишаке.
С не меньшим удовольствием сэр Гай выставил бы за порог и свалившихся ему на голову церковников, но приказ есть приказ. Распоряжение Вэйзи давало возможность действовать и одновременно избавляло от лезущих в голову глупостей - как раз то, чего так недоставало сэру Гаю последние несколько часов.
Заглядывающий в комнату парень о грозящей опасности догадался, но был недостаточно проворен, чтобы полностью ее избежать. Гисборн успел ухватить не в меру любознательного стража за полу плаща и, не сильно церемонясь, придал подчиненному требуемое направление и нужное ускорение. Сослуживцы неудачника сочли за благо не раздражать начальство еще больше и немедленно вытянулись во фрунт, провожая сочувственными взглядами скатившегося по лестнице коллегу.
Сэр Гай глубоко сомневался, что урок, преподанный одному, пойдет впрок остальным.
Если пустить дело на самотек, к концу дня добрая треть Ноттингема станет судачить о странном происшествии в замке. Неожиданно мелькнула мысль, что именно этого и добивался скромный монашек, устраивая светопреставление в замке.
Ну а если и так… Какое ему собственно до этого дело?
Отчего бы не позволить брату Анхелю поиграть в свои игры? Пусть выловит нескольких кривобоких старух, не угодивших соседям. Какой-нибудь зарвавшийся еврей-ростовщик сойдет за злостного еретика. Посланники архиепископа выполнят свою дурацкую миссию и ко всеобщему удовольствию уберутся из города. Всего-то и нужно немного потерпеть. Да, именно так! Пожалуй, несколько дней в компании монахов он выдержать в состоянии.
Придя в согласие с самим собой, Гай облегченно вздохнул.
Быстрый взгляд через плечо показал, что милорд тычет пальцем в прикованного к стене оборванца и что-то доказывает сдержанно улыбающемуся брату Анхелю, за спиной которого молчаливой тенью маячит Томас.
Гисборн не зря предполагал, что шериф при желании способен найти общий язык с кем угодно.
- Пошли вон, - рявкнул Гай, оставив мысль отрядить провинившихся подчиненных на денек-другой в помощь городскому золотарю, и сожалея, что не может услышать о чем Вэйзи толкует с монахами.
По-детски непосредственное облегчение на лицах служак едва не заставило помощника шерифа прослезиться от умиления.
- Будете болтать, отправлю к мастеру Седрику, - счел своим долгом предупредить Гисборн, не желая прослыть мягкосердечной размазнёй.
Обещание близкого знакомства с городским палачом еще никого не приводило в восторг, поэтому оставалось надеяться, что угроза на неопределенный срок поселиться в благоустроенных ноттингемских подвалах, заставит доблестных стражей хотя бы некоторое время держать язык за зубами.
Продолжение от 10.03.13
****
Благополучно разогнав подчиненных по боевым постам, Гай честно собирался вернуться назад. Как ни крути, помощник шерифа Ноттингемского имел неоспоримое право присутствовать при завершении переговоров с церковниками. Однако его благие намерения пошли прахом, наткнувшись на неожиданное препятствие в лице брата Томаса, подпирающего спиной запертую дверь в бывшие покои леди Мэриан. Дюжий монах коротал время, сидя на корточках и любовно полируя уже знакомый Гисборну сакс. При виде подозрительно прищурившегося помощника шерифа, он лишь пожал плечами и слегка посторонился, предлагая составить ему компанию. Судя по всему, Томас ничуть не страдал оттого, что его выставили в коридор, воспринимая это как должное.
Поразмыслив немного, Гай решил, что будет разумнее последовать примеру монаха, чем распахивать дверь и врываться в комнату лишь для того, чтобы убедиться, что милорд Вэйзи занят беседой с посланником архиепископа. Проигнорировав сомнительное приглашение, Гисборн скрестил руки на груди, притулился у стены напротив и принялся ждать. Минуты тянулись для него тем медленнее, что проводить их приходилось, наблюдая за братом Томасом, который методично водил куском промасленной ветоши по тускло блестящему в полутьме лезвию. Время от времени монах останавливался и придирчиво осматривал клинок, оценивая результаты своей работы. Довольно скоро Гай убедился, что процесс заточки мог длиться бесконечно. Всякий раз, когда он думал, что дело близится к завершению, Томас вдруг начинал недовольно хмурился, находя реальный или, что более вероятно, мнимый изъян, и брался за точильный брусок. Чертов камень проходился по лезвию с таким отвратительным скрипом, что Гисборна невольно передергивало. К тому времени когда дверь наконец-то отворилась, и на пороге появился благодушно улыбающийся шериф, Гаю по меньшей мере полдюжины раз хотелось собственноручно придушить страдающего избытком перфекционизма святошу.
Спешно отлепившийся от стенки помощник удостоился сдержанного кивка начальства и, не дожидаясь особого приглашения, поплелся вслед за шерифом, привычно подстраивая шаг к семенящей походке летящего вперед барона.
Поскольку улыбка милорда предназначалась исключительно для вышедшего следом брата Анхеля, Гай ничуть не удивился, что от подчеркнутой жизнерадостности шерифа не осталось и следа стоило им скрыться с глаз церковника за ближайшим поворотом. Богатый опыт общения с бароном подсказывал, что милорд не упустит случая сорвать раздражение на подчиненном вне зависимости от степени его вины и раскаяния, а потому Гисборну оставалось лишь настроить себя на философский лад и постараться отнестись к предстоящей экзекуции как стихийному бедствию, избежать которого не в его силах.
В коридорах и переходах Ноттингемского замка, куда никогда не попадает солнечный свет, а полдень ничем неотличим от полночи, порой бывает сложно определить время.
Лишь войдя вслед за Вэйзи в его кабинет, Гай понял, что за окном потихоньку светает. Просвечивающее сквозь тучи бледное солнце медленно поднималось над горизонтом и, проникая в скупо освещенный чадящими факелами зал, окрашивало коллекцию печально оскалившихся черепов в унылую смесь оттенков серого и розового.
Вопреки ожиданиям, разноса со швырянием подсвечников и удушением канареек не последовало, но Гай, который как никто другой знал, что снисходительность и прекраснодушие свойственны Вэйзи не более чем голодному аллигатору из зверинца, собранного Его Высочеством в Тауэре, предпочитал не особо обольщаться на сей счет.
- Видишь ли, мальчик мой, - шериф Ноттингемский лениво повернулся к помощнику, привычно вытянувшемуся по стойке «смирно» перед массивным дубовым столом, за которым вольготно расположилось начальство. – Не пойму чем, но ты произвел на нашего нового друга сильное впечатление.
В том, что «новый друг» это никто иной как брат Анхель, Гисборн не сомневался ни секунды.
- Милорд? – Гай поднял голову и недоуменно уставился на Вэйзи, который за секунду до этого сыпал исключительно ценными и притом совершенно бесполезными наставлениями относительно отъезда барона Вудстока и его свиты.
Разумеется, Вудсток и понятия не имеет, что неожиданно возникшие и не терпящие отлагательств дела требуют его незамедлительного отъезда из Ноттингема. Объясняться с ним, как и с прочими членами блестящей компании заговорщиков, предстояло Гисборну, но эта досадная мелочь волновала шерифа меньше всего.
- Не люблю неопределенности, - Развил свою мысль Вэйзи, не обращая внимания на озадаченную физиономию помощника. – Это выводит равновесия.
Вообще-то, в последнее время милорда был способен вывести из равновесия и довести до зубовного скрежета любой пустяк, но указывать на это шерифу определенно не стоило, а потому Гисборн ограничился вежливым кивком.
- Тебе и в самом деле нечего сказать? – С вкрадчивостью мифической Ехидны вопросил барон.
- Абсолютно! - восклицание сэра Гая было тем убедительней, что шло от чистого сердца.
Честные голубые глаза помощника, в которых плескалось негодование, не оставляли сомнений в его искренности, и славившийся своей подозрительностью шериф Ноттингемский задумчиво поковырял мизинцем вставной зуб, сияющий драгоценной рубиновой вставкой.
- Этот сладкоречивый змей, брат Анхель, интересовался, не склонен ли ты к фетишизму, - Лениво произнес Вэйзи, не забывая следить за впечатлением, которое его слова произведут на помощника. - По-моему, Гисборн, он записал тебя в идолопоклонники.
- Чушь! Какого дьявола себе позволяет этот мелкий ублюдок?! - Реакция рыцаря была предсказуемой, хотя и немного более эмоциональной чем следовало бы. К счастью, смутить барона было нелегко, а вот сэр Гай, похоже, совсем не рассчитывал, что расследование церковников каким-то образом коснется лично его.
- Ну, ну, мой мальчик! – Выслушав все, что рыцарь думает о брате Анхеле и иже с ним, шериф покровительственно ухмыльнулся. – Не нужно так волноваться. Разумеется, я за тебя поручился.
- Спасибо, милорд! – Гай облегченно выдохнул. – Но…
- Никаких «но», - безапелляционным тоном перебил барон. – Помощник, уличенный в ереси - позорное пятно на репутации любого шерифа. Ты ведь меня понимаешь, Гисборн?
Сэр Гай послушно кивнул.
Чего уж тут неясного? Логика милорда Вэйзи была прозрачна как родниковая вода, в отличие от неудержимого полета фантазии заезжего монаха.
- А раз так! - Шериф нахмурился, барабаня пальцами по подлокотнику любимого кресла, - Спори со своих тряпок эти чертовы морды! И чтобы я их больше не видел!
Гисборну потребовалось несколько секунд, чтобы переварить сообщение барона и начать хоть что-то понимать.
- Но это же полный бред! – Помощник шерифа медленно поднес к глазам затянутую в перчатку руку и нервно хохотнул, разглядывая серебряные волчьи головы, впечатанные в черную кожу.
- Это не бред, Гисборн, - шериф Ноттингемский устало вздохнул, ставя в разговоре жирную точку. – Это политика!
Продолжение следует....
Продолжение от 16.03.13
Продолжение от 23.10.16
Продолжение от 07.01.17
Продолжение от 01.05.17
Продолжение от 14.05.17
Продолжение от 27.05.17
Продолжение от 18.06.17
Продолжение от 01.08.17
Продолжение от 27.08.17
Продолжение от 14.10.17
Название: Бог на ладони (Что чересчур пафосно, да? ))) Ладно, может потом поменяю.)
Персонажи: Гай Гисборн, шериф Вэйзи, Робин Локсли, Мэриан Найтон и др.
Размер: миди (я надеюсь)
Рейтинг: приключения, драма и пр.
Жанр: PG-13
Дискламер: на чужих персонажей и историческую достоверность не претендую.
Саммари: попытка объединить две параллельные сериальные реальности. По заявке Diviana на новогодний фикатон 2012-2013.
читать дальше
***
Главный колокол Святой Марии педантично отбил три удара, услужливо напоминая святой братии о том, что настало время лауд* , а помощнику шерифа Ноттингемского, безразлично пялившемуся на початый кувшин хваленого пойака** , стоящий перед ним на грязной столешнице, о скором приходе нового утра.
Наступающий день сулил Гаю Гисборну воротящую с души рутину: торжественное стояние в позе деревянного истукана за спинкой шерифского кресла во время очередного приема хнычущих жалобщиков, порядком осточертевшие попытки выловить Гуда, визит в Клан и показательную акцию устрашения неблагонадежных, коих за последние две недели прошло уже не меньше полудюжины. При всем при этом капитану городской стражи надлежало также выкроить время для инспекции казарм и лично проконтролировать тренировки вверенных его заботам рекрутов, которых следовало в рекордные сроки превратить из неуклюжих пейзан в образцовых вояк, призванных охранять покой милорда Вэйзи от посягательств злоумышленников.
Гай знал, что миссия эта была обречена на провал с самого начала, но спорить с шерифом, которому после кражи Ноттингемского договора за каждой подворотней чудился притаившийся Гуд, у него получалось еще хуже, нежели муштровать свалившихся ему на голову деревенских олухов.
То, что с недавних пор любая компания горожан числом свыше одного, собравшаяся на пороге дешевого трактира, вызывала у шерифа нервный тик и желудочные колики вкупе с требованием немедленно разобраться с распоясавшимися заговорщиками, лишь добавляло хлопот капитану городской стражи. Учитывая делишки компании Черных рыцарей и роль в них барона Вэйзи, сложившаяся ситуация могла бы показаться забавной, вот только смеяться Гаю решительно не хотелось.
К слову сказать, отменить очередное собрание своих последователей шериф не успел, и теперь с десяток собратьев по заговору, которых нужно было чем-то занять в свободное от обсуждения далеко идущих планов время, вот уже несколько дней слонялись по коридорам Ноттингемского замка, распугивая кухарок и горничных.
Возможно, интересуйся Гай политикой чуть больше, а своими проблемами чуть меньше, он принял бы ближе к сердцу печаль барона и ревностно взялся за исполнение служебных обязанностей, но увы, в настоящий момент его мысли всецело были заняты дамой, бесследно исчезнувшей вслед за злополучным договором.
Если сказать точнее, следы исчезновения были, и являлись дополнительным источником беспокойства. Представить леди Мэриан, спускающейся по связанным простыням с высоты пятидесяти футов, было не то чтобы сложно, а решительно невозможно. А ведь именно это, по словам очевидцев, и произошло. Уже который день сэр Гай пребывал в невеселых раздумьях и сомнениях. Неужели он настолько плохо знал свою пусть бывшую, но все-таки невесту? И если так, что еще она от него скрывала? Но главный вопрос, который не давал спокойно спать помощнику шерифа – где сейчас скрывается эта своевольная леди?!
Торгующий вразнос горшечник обзавелся аккуратным отпечатком волчьей морды под левым глазом и симпатичным кровоподтеком на пол-лица только за то, что осмелился утверждать, будто спустившись вниз из окна башни, дама скрылась в неизвестном направлении, сидя верхом на лошади за спиной проходимца по всем приметам напоминавшего Робина Локсли. Показания прочих свидетелей, опрошенных вслед за горшечником, сильно разнились: одни сообщали, что леди ускакала одна, воспользовавшись чьей-то оставленной без присмотра кобылой, другие говорили, будто сопротивляющуюся девицу затащили в седло силой. При этом похититель оказывался то шатеном среднего роста в зеленой куртке, то бородатым верзилой в драном плаще, то пучеглазым хлюпиком в смешной шапчонке. Некая бойкая лоточница, то ли надеясь на награду, то ли просто в порыве вдохновения, заявила, что видела, как даму подсаживает в седло некий импозантный господин с золотой серьгой в ухе. Подтвердить свои слова предприимчивая особа не смогла, равно как и описать точные приметы таинственного незнакомца. Потратив добрую половину дня и побеседовав по душам с двумя дюжинами ни на что не годных дармоедов, Гай вынужден был признать, что пользы от его расследования нет ни на грош. Если что-то и можно было утверждать наверняка, так это то, что у похитителя имелось две руки, две ноги и голова на плечах. Была также немалая доля вероятности, что эта голова могла принадлежать Локсли, но верить в такую возможность не хотелось.
Сбежать после того как он обещал защитить ее от шерифа и признался в чувствах о которых безуспешно пытался забыть последние шесть месяцев…
Как Мэриан могла так с ним поступить?
Маленький кинжал с изукрашенной драгоценными стекляшками рукоятью до сих пор лежал у Гая за пазухой. Узнай о нем Вэйзи, и наследнице манора Найтон не избежать близкого знакомства с ноттингемскими подвалами. Сейчас он допускал, что напоминать рыдающей над телом отца девушке о виселице было не слишком уместно. Любой бы на ее месте испугался. Но устраивать побег? Впрочем, это бегство было не первым на его памяти. Леди и раньше выкидывала подобные коленца, но всегда возвращалась домой.
Гай не сразу понял, что теперь Мэриан незачем возвращаться в Ноттингем и до последнего надеялся, что она объявится хотя бы на похоронах Эдварда. Помощник шерифа был почти готов простить своевольную упрямицу. Скажи Мэриан слово, и он мог бы забыть даже о кинжале, с помощью которого Найтон – этот старый мямля, совершил побег из темницы. Сэр Гай прождал полдня, рыча на несчастного старенького патера, всякий раз, когда тот пытался намекнуть, что тянуть с началом службы с каждым часом становится все неприличнее. В конце концов Гисборн сдался, и Найтона похоронили на маленьком кладбище, неподалеку от сожженного год назад манора. Наверняка он сам пожелал бы для себя другого, но по странному стечению обстоятельств в последний путь старика проводили несколько угрюмо молчащих слуг, пришибленный приходской священник и враг, некогда мечтавший жениться на его дочери.
Леди Мэриан так и не появилась, а от мысли, что он возможно больше никогда ее не увидит, на душе у Гая сделалось особенно тоскливо и мерзко. Он еле удержался, чтобы не прикрикнуть на могильщика, который слишком долго возился с простым деревянным крестом, и едва закончилась церемония, дал шпоры коню, галопом проскакав несколько миль от Найтона до Ноттингема.
Избавиться от скверных мыслей так и не удалось, но от службы помощника шерифа никто не освобождал. Остаток дня Гай провел, обходя известные городские притоны в которых мог показаться Гуд или кто-нибудь из его шайки. Новые неприятности с вездесущим Локсли милорду были ни к чему и это давало хоть и небольшой, но повод для радости: с благословения Вэйзи очередное полночное сборище Черных рыцарей можно было с чистой совестью пропустить.
Беседа по душам с респектабельным хозяином «Дороги в Иерусалим», а также с некоторыми из его коллег, владеющими заведениями поплоше, в поимке Гуда никак не помогла, зато не прошла даром для казны шерифа, в одночасье прибывшей на 60 полновесных фунтов, и для шерифского помощника, вслед за которым в караулку у северных ворот обливающийся потом стражник втащил запечатанный воском кувшин, торжественно поднесенный «господину рыцарю» владельцем недавно открывшейся «Головы сарацина».
Расхваленное французское пойло, несмотря на клятвенные заверения, что оное с великой оказией было доставлено в Англию прямиком из Медока, отдавало перебродившей смородиной и оказалось на вкус редкостным дерьмом. Однако, по скромному суждению Гисборна, где бы пронырливый трактирщик ни добывал свою проклятую отраву, капитана городской стражи это не касалось до тех пор, пока на каждый фунт налоговых отчислений, безвозвратно оседающих в недрах замковой сокровищницы, приходилась пара скромных серебряных шиллингов, пополняющих запасы сундучка в тайной комнате манора Локсли. Впрочем, сегодня даже заветный сундучок не имел большого значения…
***
- Сэр Гай! Милорд! – подсвечивающий себе чадящим факелом стражник живо напомнил Гисборну мышь, безуспешно пытавшуюся утопиться в кадушке. Струйки воды, стекающие на пол с плаща подчиненного, и мерный перестук за неплотно прикрытыми ставнями подтверждали, что тучи, собиравшиеся с самого обеда, наконец-то решили пролиться дождем.
Что понадобилось исполнительному стражу от едва задремавшего начальства, Гай не знал и знать не желал: тяжелый глиняный кувшин с остатками живительной влаги, наугад нашаренный на грязной столешнице, полетел в настырного остолопа в лучших традициях милорда Вэйзи. Грохот разбившейся о дверной косяк кухонной утвари, свидетельствовал о том, что попасть в цель с первого раза не удалось. Это было тем более обидно, что другого метательного снаряда под рукой не оказалось.
Слегка ободренный неудачей командира стражник отступил на полшага, но уходить не собирался и теперь переминался с ноги на ногу, стоя на пороге.
- Чего тебе? – зловещим тоном поинтересовался Гай, когда окончательно уверился, что отделаться от докучливого идиота малой кровью не удастся.
Никаких идей, насчет того зачем караульному понадобился капитан, которого при обычном раскладе подчиненные старательно избегали, у Гисборна не было. Вряд ли эта бестолочь примчалась к нему со сверхважным поручением от милорда шерифа. Вэйзи в отличие от него бессонницей не страдал, а в эту ночь, кроме всего прочего, был еще и слишком занят, чтобы посылать кого-то на поиски запропастившегося помощника. Во всяком случае, сэр Гай сильно на это рассчитывал, поскольку общаться с начальством лучше все-таки на трезвую голову.
- Там это…, - стражник озабоченно ткнул обернутым в латную рукавицу пальцем через плечо, старательно подыскивая слова.
- Ну?! – теряющий терпение Гисборн угрожающе привстал с колченогой скамьи, многозначительно упершись костяшками пальцев в столешницу. Не то чтобы он намеревался немедленно использовать кулаки как аргумент, придающий словам командира особый вес, но поддерживать репутацию было необходимо.
Угроза как всегда подействовала безотказно:
- Повозка, сэр! – сдавленно пискнул подчиненный, непроизвольно схватившись рукой за горло. – Требуют пустить в город!
- Дьявол тебя побери, Хопкинс! – Гисборн с чувством ругнулся. – Ты что не знаешь, когда открываются ворота?
- Так до первого часа еще далеко. Грешно заставлять святых людей ждать под дверью в такую погоду.- Принялся неуверенно оправдываться не в меру ответственный Хопкинс.
- Там что какие-то святоши? – уяснив главную причину сомнений подчиненного, сэр Гай невольно поморщился. Совсем некстати припомнилось, что последнее лицо духовного звания – милейшая настоятельница какого-то захудалого женского монастыря, название которого он даже не пытался запомнить, с которой ему довелось общаться по долгу службы, оказалась на поверку мошенницей, обчистившей сокровищницу шерифа до последнего пенни. Стоит ли упоминать, что львиная доля ответственности за это печальное происшествие была возложена на капитана городской стражи, не сумевшего обеспечить надлежащую охрану?
- Так точно, сэр! – стражник энергично закивал, радуясь, что сумел верно донести мысль до окончательно проснувшегося начальства. – Говорят, им срочно нужно к шерифу.
- Угу, - буркнул Гисборн, нашаривая на полу неосмотрительно скинутые сапоги, - а я всю жизнь мечтал встретиться с Папой…
- Сэр? – Не вполне понимавший смысл последней сентенции капитана, стражник озадаченно почесал грязной пятерней под сползшим на ухо шлемом. Гай вперил тяжелый взгляд в недоумевающего караульного и обреченно вздохнул. Несмотря на то, что тупоумные крестьяне и разорившиеся мастеровые из числа которых в последнее время набиралась городская стража, худо-бедно научились держать в руках алебарды и уже не роняли их себе и соседям на ноги, ожидать от них чего-то большего определенно не стоило.
- Сам посмотрю, - отрывисто бросил Гисборн, махнув на Хопкинса рукой.
Как любил говаривать милорд шериф: « Если хочешь, чтобы что-то было сделано как надо, сделай это сам».
Когда локальная победа в битве с собственными сапогами была наконец-то одержана, сэр Гай обнаружил исполнительного стража, по-прежнему подпирающим дверной косяк.
– Все еще здесь? А ну, марш на стену! – выразительная ухмылка, перекосившая породистую физиономию вспыльчивого сэра, не сулила подчиненному ничего хорошего.
Дважды упрашивать Хопкинса не пришлось: старательно шаркнув стоптанными подметками, доблестный страж скоропостижно ретировался, прихватив с собой единственный факел хоть как-то освещавший караулку.
- Кретин, - вполголоса прокомментировал Гисборн, поскользнувшись в грязной луже, которую оставил после себя сбежавший караульный.
На смотровую площадку барбакана Гай поднимался, натянув на нос капюшон и лелея в душе надежду, что Хопкинс ошибся, и ему придется иметь дело либо с возомнившим о себе купчишкой, либо с мелким дворянчиком, выползшим из отдаленного манора, поглазеть на диковинки большого города. И того, и другого при желании можно было легко прижать к ногтю и даже извлечь из этого какую-никакую выгоду, хоть бы и моральную. Однако благостные надежды увяли на корню, стоило ему увидеть пару крепких мулов, впряженных в тяжелую повозку, и ожидавшего подле нее мужчину в дорожном плаще, из-под которого явственно проглядывали полы серой монашеской рясы. Дюжий возница, сидящий на козлах, с пользой для дела использовал выдавшуюся свободную минутку и мирно клевал носом, предоставив своему бодрствующему спутнику привилегию разбираться со стоящей у ворот охраной.
Едва взглянув на полночных гостей, Гисборн пришел к заключению, что они ему решительно не нравятся. Чем? Да хотя бы тем, что из-за них пришлось покинуть сухую и относительно теплую караулку и мокнуть на ветру под мерзким моросящим дождем.
- Кто такие? – в лучших командирских традициях рявкнул сэр Гай, обращаясь к дожидавшимся внизу путникам.
Быть подстреленным затаившимся я в темноте лучником Гай не боялся. Погода не располагала к упражнениям в стрельбе, а после случившейся прошлой весной истории с покушением на шерифа, вряд ли у кого-то из местных достанет смелости нападать на его помощника. Разве что у Гуда, но тот, как известно, считает ниже своего достоинства бить из-за угла. Вместо этого граф Хантингтон развлекается тем, что исподтишка устраивает властям мелкие пакости, которые со временем становятся все крупнее и неприятнее.
- Брат Анхель и брат Томас, - немедленно откликнулись снизу.
Монах, стоявший рядом с повозкой, откинул скрывавший лицо капюшон и сделал несколько шагов вперед, оказавшись в центре освещенного факелами пространства перед закрытыми воротами. Почему-то Гай не сомневался, что говорившего зовут братом Анхелем, хотя тот и не представился персонально.
– Мы посланники архиепископа Йоркского! - Возвестил вновь прибывший громким, хорошо поставленным голосом, в котором чувствовалась привычка к длинным речам. - Нам необходимо попасть в город и переговорить с шерифом Ноттингемским!
После такого заявления мелькнувшая было мысль, что перед ним припозднившиеся гости милорда, была отброшена как несостоятельная. Если у Гая и оставались еще какие-то сомнения, то сейчас они развеялись окончательно. Этот серенький человечек с незапоминающимся лицом, аккуратно выбритой тонзурой и голосом сорбоннского лектора, мог быть только монахом и никем иным, а судя властным ноткам, проскальзывающим в интонациях, брат Анхель привык, чтобы к его словам внимательно прислушивались.
Что касается последнего, тут особого выбора у Гая не было. Нельзя сказать, чтобы помощник шерифа Ноттингемского отличался особой набожностью, но архиепископ Йоркский не дьякон какой-то заштатной церквушки: с мнением его представителя приходилось считаться, не говоря о том, что помощь служителям Господа долг любого доброго христианина.
- Надеюсь, святым братьям известно в котором часу открываются городские ворота? – Без особого энтузиазма буркнул Гисборн. Изобразить искреннюю радость по случаю лицезрения важной духовной особы не получилось, но стоящего внизу монаха это ничуть не смутило.
- Непредвиденные обстоятельства не позволили нам вовремя быть у городских стен, сын мой, - брат Анхель не оправдывался, а всего лишь констатировал факт.
- Так пущать или не пущать? – засуетился неизвестно когда появившийся рядом Хопкинс.
Гай смерил исполнительного идиота тяжелым взглядом и махнул рукой:
- Открывай.
***
Пока кряхтящие от натуги караульные крутили ворот, возвращая на место тяжеленную опускную решетку, помощник шерифа вел с гостями любопытную беседу. Основной его целью было выяснить, что именно архиепископ Йоркский в лице двух своих посланников забыл в Ноттингеме.
- Как помощник шерифа, я должен поинтересоваться, что привело вас в наш город, братья, - Скрепленная оттиском официальной печати грамота, которую Гисборн прочел в свете шипящего под дождем и плюющего искрами факела, недвусмысленно подтверждала статус и полномочия прибывших монахов.
- Приказ его высокопреосвященства, разумеется. Архиепископом движет забота о пастве и мы обязаны проверить некоторые его предположения. - Должность собеседника не произвела на монаха ровным счетом никакого впечатления. Не глядя на помощника шерифа, брат Анхель продолжал мерно перебирать длинными худыми пальцами изящные гагатовые четки.
- Предположения? – немедленно насторожился Гисборн. – Какого рода?
Только соглядатаев, сующих нос не в свои дела, им сейчас и не хватало…
- Если не возражаешь, сын мой, об этом я побеседую с шерифом, - вежливость брата Анхеля, балансировала на грани оскорбления, но придраться к нему было невозможно. После такого заявления, настаивать на своем, означало проявить неуважение к особе духовного звания.
- Как пожелаете, святой отец, - сквозь зубы процедил Гисборн, вынужденный снести явное пренебрежение к собственной персоне. – Но вам придется подождать. Милорд Вэйзи не встает до восхода солнца.
- Пожалуй, наше дело может подождать еще несколько часов, - Гай ожидал возражений, но уступчивость посланника архиепископа Йоркского стала для помощника шерифа сюрпризом. Ведь несмотря на подчеркнутую скромность брата Анхеля, Гисборн мог бы поклясться, что смирением здесь и не пахнет. К отказам посланник архиепископа не привык. На это недвусмысленно намекали как язвительный тон и начальственная речь, так и очертания кинжала, едва заметные под грубым одеянием пилигрима. Брат Томас, в отличие от своего спутника, в словесном фехтовании был не силен, но этот мелкий недостаток с лихвой компенсировался висящим на его поясе шестопером, способным заткнуть рот многим говорунам. По крайней мере, на Томаса против Малыша Джона Гисборн бы поставил. Эти монахи явно были не из тех, кто безропотно проглотит насмешку или подставят обидчику вторую щеку.
- Путешествовать по дорогам Ноттингемшира нынче небезопасно, - проследив за взглядом собеседника, брат Анхель тронул рукоять скрытого под плащом кинжала. – Даже мирные служители Господа, не обремененные дорогим имуществом, вынуждены соблюдать осторожность.
- В скором времени разбойники будут пойманы и повешены, - Бодро заверил Гай. Он искренне надеялся, что его слова прозвучат достаточно убедительно, чтобы произвести впечатление на посланника архиепископа.
- Насколько мне известно, вы не слишком-то преуспели в поимке Робина Локсли, - с печалью в голосе произнес монах, выказав потрясающую осведомленность в делах графства. – На вашем месте я бы проявил большую настойчивость, сэр Гай. Вы должны понимать, что беспомощность властей ведет к безнаказанности, а безнаказанность порождает вседозволенность.
Выслушивать нравоучения из уст заезжего монаха, Гисборну хотелось еще меньше чем терпеть регулярные выволочки от милорда Вэйзи, поэтому он поспешно сменил тему:
- «Голова сарацина» - отличный трактир, - Гай ткнул пальцем в темноту, указывая на подсвеченную тусклым фонарем вывеску, таращащую подведенные зенки из ближайшей подворотни. - Можете переночевать там, а утром вас проводят к милорду Вэйзи.
К слову сказать, кухня папаши Уолтера и впрямь была недурна, а в комнатах хотя бы не было клопов. Возможно, выпивка подкачала. Тем заманчивее было испытать на святых отцах действие французского пойла, идущего по два пенни за пинту.
Месть, без сомнения, была мелочной, но отказать себе хотя бы в такой жалкой сатисфакции Гисборн не мог.
- Нет, - улыбка на смиренной физиономии брата Анхеля приобрела насмешливое выражение.
Тон заявления, равно как и его смысл, Гаю решительно не понравились. Где это слыхано, чтобы тщедушный монах, будь он хоть трижды посланником архиепископа Йоркского, приказывал рыцарю?!
- Почему? – Гисборн сложил руки на груди, с болезненным интересом ожидая продолжения. На длинном носу рыцаря повисла увесистая дождевая капля, но смахнуть ее без того, чтобы не уронить свое достоинство в глазах самоуверенного монаха, было решительно невозможно.
- Во-первых, «Голова сарацина», не то место, где подобает искать прибежища лицам духовного звания, во-вторых, наша миссия требует секретности. Гостиница, даже самая лучшая, ее не обеспечит, зато уединенные апартаменты в замке будут как нельзя кстати, - брат Анхель в кои-то веки снизошел до подробного пояснения, но особого удовлетворения помощнику шерифа это не принесло. Витиеватая речь монаха оставляла стойкое неприятное послевкусие и ощущение того, что над ним в очередной раз утонченно посмеялись, а быть объектом насмешек сэр Гай не любил. Он шмыгнул носом и смерил посланника архиепископа тяжелым взглядом, прикидывая насколько меньше было бы проблем, относись шервудские бродяги к своей работе с должным вниманием. Гуду, конечно же, и в голову не пришло задерживать нищих церковников, едущих на расхлябанной телеге.
Должно быть сомнения, которые испытывал помощник шерифа, красноречиво отразились на его бледной физиономии, потому что простым пояснением брат Анхель не ограничился:
- Это не просьба об одолжении, сэр Гай, - монах вздохнул, сетуя на непонятливость собеседника. - Отказываясь помогать нам, вы рискуете навлечь на себя серьезные неприятности.
На это заявление Гисборн мог бы возразить, что без его помощи верные слуги Господни до сих пор коротали бы время, сидя на травке под городскими стенами, а он, Гай Гисборн, преспокойно досматривал бы третий сон в душной караулке, провонявшей солдатским потом. Однако на плечах у помощника все же была голова, а не горшок с французским пойаком, и эта голова, достаточно прояснившаяся на свежем воздухе, настоятельно подсказывала, что ссориться с полномочным представителем архиепископа Йоркского крайне нежелательно.
То, что инициатива наказуема, помощник шерифа Ноттингемского усвоил давно, поэтому проявлял ее только в случае крайней необходимости. Нынешний случай, как ни крути, относился именно к таковым. Как бы ни было соблазнительно предоставить Вэйзи лично разбираться с монахами, позволить себе прервать заседание Черных рыцарей мог только Гуд.
Сэр Гай Гисборн, хвала небесам, Гудом не являлся.
«Какого собственно дьявола?! Вся эта история не стоит и выеденного яйца», - Гаю почти удалось себя убедить. Стоять и дольше мокнуть в этой промозглой сырости просто не имело смысла.
С одной стороны дополнительных гостей в замке не ждали, с другой в притязаниях брата Анхеля не было ничего необычного или противоестественного. В конце концов, какое дело собравшимся в замке Черным рыцарям до двух монахов, попросившихся на ночлег? Правда оставался еще шериф Ноттингемский, который очень не любил сюрпризы, если только сам их не преподносил… Но он-то как раз останется недоволен при любом раскладе. В этом можно было даже не сомневаться.
- Следуйте за мной, - помедлив немного, Гай вздернул подбородок и развернулся на каблуках. Повернувшись спиной к повозке и сидящим на ней монахам, помощник шерифа углубился в лабиринт узких улочек, не сильно переживая о том, успевают ли святые отцы за своим провожатым. В организаторских способностях брата Анхеля и исполнительском мастерстве брата Томаса он не усомнился ни на секунду. Судя по мерному цокоту подков по булыжной мостовой и жалобному скрипу возка, цепляющегося осями за углы зданий, отставать телега вовсе не собиралась.
Ворота во двор Ноттингемского замка им открыл суматошно отдавший честь стражник, вовремя распознавший своего капитана во главе странной процессии. В этом был один из маленьких плюсов его репутации: любой, от распоследнего караульного до коменданта крепости, стремился угодить цепному псу шерифа, и никому даже не пришло бы в голову поинтересоваться, кого и зачем тащит за собой в замок посреди ночи сэр Гай.
---------------------------------------------------
* Первая утренняя служба «laudes» проводилась около 3 часов утра. За ним следует первый час или «prima» - утреннее богослужение, начинающееся около 6 часов утра.
** Одно из известнейших красных вин региона Медок. На самом деле автор не осведомлен о названиях вин, которые производились на этой территории в 12 веке, а потому нимало сумняшеся оставил именно это наименование.
продолжение от 20.02.13
- Мулами займется конюх, - бросил Гай, едва повозка, прогрохотав по булыжникам, остановилась напротив центрального входа. Сделано это было отнюдь не из желания облегчить жизнь брату Томасу: здравый смысл подсказывал помощнику шерифа, что афишировать количество уже прибывших в замок гостей не стоит. Гисборн, разумеется, не верил, что посланники архиепископа Йоркского окажутся по совместительству лазутчиками Ричарда, но осторожность никогда не бывает излишней.
Помощник шерифа поднялся на несколько ступенек вверх по лестнице, затем вернулся назад, и, дожидаясь, когда святые братья соизволят к нему присоединиться, принялся машинально попинывать оказавшуюся в пределах досягаемости бухту пенькового шпагата. Что поделаешь, милорд опять надумал подновить эшафот и на этот раз подошел к задаче с размахом. Добрая треть замкового двора была завалена досками, ящиками с гвоздями и прочей строительной дрянью. Судя по задумчивому виду озиравшегося по сторонам брата Анхеля, тот тоже по достоинству оценил и масштаб работ, и грандиозность затеи.
Гисборн внезапного созидательного азарта шерифа не разделял. Строительный мусор под ногами за две недели успел ему порядком осточертеть, но Гай честно старался не обращать внимания на небольшие неудобства, вроде мастеровых, валящихся с лесов наподобие переспелых груш в самый неподходящий момент. Больше всего удручало то, что случалось это, как правило, в момент, когда помощнику шерифа срочно требовалось пройти мимо. Слава богу, хотя бы ночью во дворе было тихо – на круглосуточном ведении работ Вэйзи не настаивал.
Пока сэр Гай предавался желчным размышлениям, из хлипкого одноэтажного пристроя, в котором обреталась прислуга, вывалился встрепанный мальчишка-привратник. Юнец, в чьи обязанности входило встречать прибывающих гостей, с ходу атаковал монахов и попытался завладеть небольшим сундучком, который брат Томас только что выгрузил из повозки. Легкость, с которой монах управлялся со своей поклажей, ввела мальчишку в заблуждение. Он явно переоценил свои возможности, за что теперь расплачивался. Гисборн заинтересованно наблюдал за тем, как бедолага безуспешно пытается хотя бы сдвинуть злополучный сундучок с места. После третьей неудачной попытки, брат Томас снисходительно усмехнулся, аккуратно отодвинув недоумка в сторону к явному его облегчению.
- В замке не так много подходящих комнат, как может показаться, - Гисборн счел за благо заранее развеять иллюзии подошедшего брата Анхеля.
- Наши запросы весьма скромны, сэр Гай. Крыша над головой и кусок хлеба – Спаситель и тот не требовал большего, - заверил монах помощника шерифа, проявив поистине христианскую непритязательность.
Гисборн машинально кивнул в ответ и щелкнул пальцами, подзывая к себе заскучавшего недоросля. Несколько отданных вполголоса распоряжений и мальчишка, сверкая прохудившимися подметками, помчался вверх по лестнице. К указаниям помощника шерифа замковая прислуга относилась чрезвычайно серьезно.
По здравом размышлении, от идеи исполнить просьбу брата Анхеля буквально, поселив гостей в хлеву и снабдив мешком черствых сухарей, пришлось отказаться. Так что при всей величине замка, вариантов и в самом деле оказалось не так много как хотелось бы. Сэр Гай оторвал взгляд от Томаса, до сих пор ковырявшегося возле повозки, и посмотрел наверх.
Почудилось или в угловом окне башни и впрямь мелькнул свет?
За каким-то дьяволом и совершенно не к месту вспомнился случайно подслушанный утром разговор двух прачек, возившихся с грязным бельем на заднем дворе. Младшая, испуганно округлив глаза, рассказывала старшей, что ночью видела крадущееся по главной галерее привидение в серых одеждах. В своей прозрачной руке призрак нес зажженную свечу, горевшую ровным зеленоватым пламенем.
Чем занималось приведение помимо того, что напугало дуреху до полусмерти, или почему одежды призрака были именно серые, а не розовые, или, скажем, белые, Гисборн так и не узнал: завидев помощника шерифа, обе прачки прекратили болтать и принялись работать колотушками с удвоенным усердием.
От созерцания призрачных огоньков его отвлек скрип двери, медленно поворачивающихся на давно не смазанных петлях. Обернувшись на звук, Гай изумленно моргнул и тут же вполголоса чертыхнулся, забыв о том, что святая церковь осуждает богохульство.
Молчаливый брат Томас, наконец-то отдавший в распоряжение конюха своих драгоценных мулов, небрежно придерживал в руках цепь, на противоположном конце которой находился затравленно озирающийся субъект неопределенного возраста, одетый в живописные лохмотья. Узник болезненно морщился, щурясь на свет факелов, и старался держаться от своего тюремщика на максимально возможном расстоянии.
Картина выходила на редкость живописная, но удивляться тому, что брат Анхель не поставил помощника шерифа в известность относительно своего третьего спутника, определенно не стоило. Перед внутренним взором сэра Гая промелькнул шериф, отвешивающий подчиненному смачный подзатыльник: не поинтересоваться заранее содержимым повозки – непростительная оплошность, достойная Хопкинса, но никак не капитана городской стражи.
- Что это? – мрачно выдавил Гисборн, обращаясь к безмятежно улыбающемуся монаху. С благостными иллюзиями насчет церковников сэр Гай расстался еще в нежном отроческом возрасте и прекрасно понимал, что агнцы божьи среди них встречаются едва ли не реже, чем среди простых смертных, но с подобным он столкнулся впервые. Слишком уж не вязалось христианское милосердие во взгляде брата Анхеля с видом подвывающего патлатого существа в железном ошейнике.
- Всего лишь узник архиепископа, - монах неодобрительно качнул головой. – Не следует беспокоиться на его счет.
– Безбожник и мерзкий еретик, - припечатал брат Томас. – Будь моя воля, сатанинское отродье давно бы уже поджарилось на медленном огне.
Заявление дюжего монаха прозвучало тем более неожиданно, что до сей поры он не произнес ни слова, так что Гай даже начал сомневаться есть ли вообще у него язык.
Заключенный, услышав походя вынесенный вердикт, нервно облизнул растрескавшиеся губы, шаря по сторонам полубезумным взглядом.
- Не тебе судить о подобных вещах, Томас, - мягко пожурил собрата Анхель. – Спасения достойна всякая душа, а костер не всегда лучший путь избавления от скверны.
Что есть лучший путь в понимании брата Анхеля, Гисборн не знал, зато об этом, судя по всему, имел представление посаженный на цепь оборванец: прежде чем Томас успел отреагировать, узник ринулся к помощнику шерифа, ища защиты у незнакомца, которого видел впервые в жизни:
– Я добрый христианин, сэр рыцарь, и всегда им был!
Извлеченный из-под лохмотьев крест, зажатый в трясущейся ладони, подтверждал слова несчастного, но это не имело ровным счетом никакого значения.
Сэр Гай брезгливо поморщился, стряхнув с рукава чужие скрюченные пальцы и отвернулся, успев заметить как гаснут ожидание и надежда в устремленном на него взгляде.
- Их ложь порой бывает убедительна, - чуть заметное покачивание головы и затихшего узника оттащили подальше от помощника шерифа, чтобы тут же наградить парой смачных зуботычин.
Теперь Гисборн не сомневался, что святые отцы с шерифом отлично поладят.
- Понятно, - Гай сухо кивнул. Как ни прискорбно, последние остатки гнусного французского пойла окончательно выветрились, а на трезвую голову визит таких гостей выглядел совсем уж отвратно. Помощник шерифа всерьез забеспокоился, а не совершил ли он ужасную ошибку, притащив святых братьев в замок.
– Желаете поместить вашего еретика в темницу? – Шериф не даром сокрушался бесталанности ученика - сыграть безразличие удалось из рук вон плохо.
- Ни в коем случае, сын мой, - брат Анхель кротко улыбнулся, сделавшись удивительно похожим святого мученика Уара* с намалеванной заезжим итальянцем фрески в церкви Святой Марии. – Этот человек чрезвычайно важен. Он всегда должен находиться подле меня.
---------------------------------------------------
* Святой Уар (лат. Varus) - раннехристианский святой, считающийся заступником некрещеных и иноверцев.
продолжение от 24.02.13
***
Сколько бы милорд Вэйзи ни указывал на патологический кретинизм своего помощника, поверить в то, что брат Анхель оговорился, выдав часть некоего тщательно оберегаемого плана, было попросту невозможно. Более вероятным представлялось, что монах всего-навсего тешил свое не в меру раздутое самолюбие, дожидаясь расспросов, но выставлять себя на посмешище, рискуя вновь нарваться на вежливый отказ, Гисборн не желал. Гаю оставалось лишь сделать вид, что намеки монаха прошли мимо его ушей, и продолжать уверенный подъем по бесконечной лестнице, ведущей на верхние этажи донжона.
- Мы пришли, - коротко доложил он идущему следом монаху, остановившись у приоткрытой двери.
Гисборн не был здесь с тех пор, когда впервые выслушал сбивчивый доклад испуганной горничной о пропаже девицы Найтон. Приставленная к Мэриан дурища заподозрила неладное далеко за полдень, когда проспавшая завтрак миледи не спустилась и к обеду.
Высланный вперед мальчишка-слуга уже успел зажечь стоявшую на резном деревянном столике лампу, тусклый огонек которой безуспешно пытался задуть гуляющий по комнате ночной ветерок. Глянув на колышущиеся гобелены и тревожные тени, пляшущие на стенах, Гисборн потихоньку выругался: несмотря на клятвенные заверения кастеляна, окно через которое был совершен побег, по-прежнему зияло ничем не прикрытой дырой.
Проблема сквозняков, по крайней мере, разрешилась стремительно: не склонный к раздумьям и отличавшийся завидной практичностью брат Томас оценил обстановку и примерился к свисающей с потолочной балки шпалере, временно оставив в покое забившегося в угол подопечного. Пыльный гобелен, не покидавший насиженного места с момента вступления в должность милорда Вэйзи, печально прошуршав, скатился на пол. Удовлетворенно хмыкнувший монах наступил расхлябанной сандалией на канарейку, старательно вышитую серебряной гладью по голубому бархату основы, и принялся пристраивать гобелен в оконном проеме. Глядя на творящееся безобразие, помощник шерифа тяжело вздохнул, прикидывая заставят ли его платить за причиненный ущерб из личного кармана.
- Надеюсь, благородной даме не пришлось из-за нас спешно покидать жилище? – оглядев комнату, брат Анхель выразительно приподнял бровь.
Сомнения монаха были вполне обоснованны: леди Мэриан на сей раз и впрямь не тянула со сборами. Гай проследил за направлением взгляда брата Анхеля и понимающе усмехнулся:
- Не беспокойтесь, святой отец, миледи покинула нас задолго до вашего визита и вряд ли вернется назад. Я пришлю горничную убрать лишние вещи.
- Это будет уместно, - без тени иронии изрек посланник архиепископа, аккуратно складывая поверх крикливого ярко-алого наряда, перекинутого через спинку кресла, заляпанный грязью дорожный плащ. Теперь можно было как следует разглядеть вооружение гостя, и Гисборн понял, что недооценил брата Анхеля, когда прикидывал его шансы противостоять разбойникам. Монах носил в ножнах на поясе отнюдь не зубочистку, а настоящий сакс* длиной чуть менее двух футов и достаточно тяжелый, чтобы пробить им звенья кольчуги, не говоря уже о легком кожаном доспехе. Несмотря на то, что подобное оружие вышло из моды еще при прадедушке нынешнего короля, своей эффективности от этого оно ничуть не утратило. Впрочем, тут все дело упиралось в умение, без которого даже самый лучший меч оставался всего лишь бесполезной железякой.
- Довольны ли вы замковым кузнецом, сэр Гай?
- Вполне, - вопрос застал помощника шерифа врасплох и Гисборн ответил прежде, чем успел подумать или удивиться перемене темы.
Брат Анхель удовлетворенно кивнул. Не дождавшись продолжения, сэр Гай передернул плечами, криво усмехнулся и закрыл за собой дверь, не удосужившись пожелать гостям спокойной ночи.
-------------------------
* Скрамасакс (сакс) ( scramasax, sax) — тяжелый боевой нож с односторонней заточкой.
***
- Гисбоооорн! – зычный вопль милорда добавил сумятицы в метания и без того переполошенной челяди.
Громкий стук, нарушивший предрассветную тишину, был для обитателей замка тем более неожидан, что исходил из бывших покоев леди Мэриан, которые пустовали уже третью неделю.
Толстые каменные стены, против ожидания, звук не гасили, а только усиливали, и он продолжал свое триумфальное шествие, отдаваясь раскатистым эхом в самых неожиданных закоулках замка.
«Дьявол побери этих чертовых святош!» - Гисборн с досадой отшвырнул в сторону едва надкушенную цыплячью ножку и бросился вон из кухни, провожаемый осуждающим мявом раскормленного рыжего кота, с королевским достоинством возлежавшего меж рядов надраенных медных кастрюль.
В отличие от наглой пушистой твари и милорда шерифа сэр Гай имел четкие представления относительно источника нарушающих спокойствие звуков.
Прошло не более часа с того момента, как помощник шерифа удалился, оставив двоих церковников в компании свихнувшегося заключенного и печально колышущегося в оконном проеме гобелена, так что на локальный военный конфликт в стенах собственного замка он никак не рассчитывал. А между тем, шум поднялся такой, что впору было предположить, будто в донжон ворвался отряд диких шотландских горцев.
Перед входом в бывшие апартаменты мисс Найтон Гисборн остановился и для приличия пару раз приложился кулаком к двери. На большее его не хватило. Дверь, отворенная пинком сапога, жалобно скрипнула.
- Какого… - Сэр Гай проглотил просившееся на язык ругательство и недоверчиво уставился на массивное металлическое кольцо с пропущенной сквозь него цепью, вбитое в стену за каминной полкой.
Причина, по которой брат Анхель расспрашивал о кузнеце, теперь не вызывала сомнений: мастер Фицпатрик, за глаза прозванный гарнизонными острословами тетеревом, не отвлекаясь на посторонние мелочи, вроде внезапно врывающегося в комнату помощника шерифа, деловито прилаживал к кольцу тяжелый замок, призванный удерживать на месте цепь и посаженного на нее безбожником.
Природная тугоухость имела свои плюсы, и трудолюбивый работяга до сих пор пребывал в блаженном неведении относительно приключившегося в замке переполоха.
Действительно, очень удобно… Иной раз, слушая брызжущего слюной Вэйзи, сэр Гай и сам не отказался бы на время оглохнуть.
Брат Анхель поднялся навстречу Гисборну, заложив пальцем истрепанную книжонку в ветхом переплете, которую читал за мгновение до его появления.
- Обязательно было нужно делать это сейчас? – прошипел сэр Гай, выразительно глядя на плоды трудов исполнительного мастерового.
- Прошу прощения, я вас не расслышал, - церковник неспешно выковырял из ушей нечто наподобие мягких восковых затычек.
- Не вы ли, святой отец, недавно утверждали, что ваша миссия требует строгой секретности? – Мрачно поинтересовался Гисборн у посланника архиепископа Йоркского. Кроткая улыбка монаха, грозила спровоцировать у помощника шерифа приступ неконтролируемого бешенства, но до того, чтобы смачно послать монаха ко всем чертям он еще не дошел.
– Мы обязаны исключить любую возможность побега, - развел руками брат Анхель.
Сэр Гай желчно усмехнулся. Он и не сомневался, что у него нет ни единого шанса устыдить собеседника.
Если благочестивого монаха недовольство Гисборна ничуть не трогало, то мастер Фицпатрик, внезапно осознал масштабы совершенной ошибки. Быстро побросав в мешок принесенные инструменты, он с поспешностью не свойственной его положению, а также возрасту и комплекции, шмыгнул в распахнутую дверь в надежде оказаться как можно дальше от помощника шерифа, когда у того дойдут до него руки.
Далеко убежать не вышло: самообладанию бедолаги был нанесен еще один сокрушительный удар, когда едва выскочив за порог, он нос к носу столкнулся со сквернословящим пожилым господином, за которым топоча неслась отставшая на десяток шагов стража. Признав в мчащемся на него маленьком человечке барона Вэйзи, мастер Фицпатрик испуганно крякнул и поспешно присел, жалея, что не может сделаться невидимкой или хотя бы слиться со стеной.
К радости трудяги, шериф Ноттингемский пролетел мимо, не удостоив вниманием согнувшегося в поклоне холопа, а стражники привычно последовали за устремившимся вперед начальством. Лишь один, судя по всему новичок, не успевший усвоить местных порядков, чуток притормозил и сочувственно улыбнулся, указывая зазубренным казенным мечом на выход.
Почтенный кузнец благодарно затряс головой, и, не в силах поверить, что вышел сухим из воды, метнулся к ведущей во двор лестнице. Прыгая на негнущихся ногах через две, а то и три ступеньки, мастер Фицпатрик дал себе зарок, который впоследствии ни разу не нарушил – никогда впредь не открывать клиентам, стучащим в дверь посреди ночи.
***
Однако если мастер Фицпатрик мог возносить хвалу небесам за неожиданное избавление, то для сэра Гая неприятности только начинались.
- Гисборн! – возликовал милорд Вэйзи, опознав знакомую фигуру в черном, маячившую в дверном проеме. Комната, где так кстати обнаружился сэр Гай, конечно же, принадлежала леди Мэриан, вот только поднявшийся шум оказался никак не связан с внезапным возвращением дочки покойного Найтона. Это шериф Ноттингемский определил сразу, едва только глянул на постную физиономию субъекта, стоящего подле своего помощника.
Гисборн, к вящему удовольствию Вэйзи, ощутимо вздрогнул и поспешно обернулся. Дергать за ниточки и манипулировать помощником было забавно, но иной раз милорд Вэйзи искренне сокрушался его прямолинейности и удручающей предсказуемости.
- Сэр Гай, мальчик мой! - Ухваченный цепкой шерифской лапкой за ворот куртки, рыцарь судорожно сглотнул.
В голосе милорда прорезались не сулящие ничего хорошего вкрадчивые нотки:
– Что за балаган ты тут устроил? – Вэйзи выразительно скосил глаза на прикованного к стене оборванца. – Не припоминаю, чтобы позволял держать в замке ручных мартышек.
- Это не мартышка, милорд, - выдавил Гисборн, краем глаза подсмотрев, что за его унижением помимо полоумного заключенного и двух монахов наблюдает добрая дюжина солдат городской стражи. – Эти люди – представители архиепископа. Они хотят вас видеть.
- Вот как? - глумливо вопросил Вэйзи, но хватку все-таки ослабил, милостиво позволив помощнику вырваться на свободу.
Освободившийся Гисборн дернул подбородком, с трудом удержавшись от естественного желания потереть ноющую шею, и зло покосился на брата Анхеля. Благостный мерзавец стоял неподвижно и перебирал четки совершенно не горя желанием прийти ему на помощь. Объяснять шерифу, за каким дьяволом ему понадобилось тащить монахов в замок, пришлось самому.
- Ты идиот! - Выслушав сбивчивый шепот склонившегося к начальственному уху помощника, констатировал барон. – Четыре года в должности заместителя шерифа и надо было додуматься притащить монахов сюда! Право, Гисборн, плодить бастардов у тебя получается лучше, чем заниматься политикой…
- Милорд! – сэр Гай побледнел и пошел пятнами, но привычка к субординации не располагала к протестам, а потому он поспешно захлопнул рот и благоразумно смолчал. Сделано это было исключительно своевременно, потому что в задушевный диалог начальника и подчиненного вклинился брат Анхель, до сих пор только наблюдавший и делавший выводы.
- Меня предупреждали, что в этом городе будут не рады посланникам святой Церкви, – Монах возвысил голос. В глазах у него появился фанатичный блеск, которого Гай прежде не замечал. - Мне говорили, что Ноттингем превратился в пристанище порока. Теперь я и сам вижу этому подтверждение!
Стоящие за дверью вояки начали потихоньку перешептываться, обсуждая услышанное, а прикованный к стене страдалец принялся потихоньку подвывать, забившись в угол камина.
Обнаружив, что ситуация медленно, но верно выходит из-под контроля, шериф оторвал взор от мучительно покрасневшего помощника и немедленно расцвел одной из самых своих обворожительных улыбок:
- Тысяча извинений, святой отец! – для пущей убедительности барон взял монаха под локоть, но даже милорду Вэйзи оказалось непросто убедить вошедшего во вкус брата Анхеля, что шериф всего-навсего выговаривает помощнику за нерадение.
- Если бы этот болван догадался обратиться ко мне, а не занимался самоуправством, вам не пришлось бы ютиться в столь жалкой обстановке, - шериф окинул выразительным взглядом оконный проем, прикрытый колышущимся гобеленом.
Гисборн не сомневался, что печальную участь фамильной канарейки ему еще припомнят, и тяжело вздохнул, наблюдая за патроном, который подобно весеннему солнышку излучал потоки тепла и гостеприимства.
- Ваш статус и положение достойны большего, дорогой брат! – продолжал вещать шериф Ноттингемский, сделавшись удивительно похожим на ужа, приготовившегося слопать зазевавшегося лягушонка.
- Мы не стремимся к роскоши, барон, - брат Анхель на лягушонка не походил и отнюдь не спешил попасться на сомнительную наживку. – Стяжательство – порок, недопустимый для доброго христианина.
Помощник шерифа, продолжавший вполуха следить за обоюдным обменом любезностями между шерифом и монахом, подавил отчаянный зевок и тут же громко кашлянул, опасаясь быть заподозренным в неуважении. Привычка спать с открытыми глазами, доведенная до совершенства во время долгих воскресных месс, слушать которые было невозможно, а пропустить нельзя, на сей раз могла выйти ему боком, но занудные проповеди неизменно нагоняли на сэра Гая тоску. Если следовать логике монаха, Гуд, с его навязчивой идеей братания с голытьбой, раздающий казенное имущество не желающим трудиться дармоедам, являлся просто-таки символом нестяжательства и образцом христианской добродетели. Гисборн охотно готов был признать, что лично он на такое самопожертвованию не способен.
- Бережливость и умеренность - вот что я неустанно прививаю жителям Ноттенгемшира! – благонравно заметил милорд, между делом заговорщически подмигнув помощнику. Гисборн кисло улыбнулся в ответ, не без основания полагая, что скромную канарейку на штандарте барона давно следовало бы заменить пышным тельцом. Не стоило даже упоминать, что плоды умеренности жителей графства, собранные в виде налогов, вот уже несколько лет подряд на совершенно законных основаниях оседают в казне, которую шериф превратил в персональную сокровищницу.
– Тем не менее, просторные апартаменты по соседству с главным залом, с этого момента в вашем безраздельном распоряжении, - по всей видимости, Вэйзи задался целью добить собеседника заботливостью.
То, что указанные апартаменты занимает один из влиятельнейших членов тайного общества - барон Вудсток, шерифа ничуть не смущало. В другое время Гисборн не преминул бы указать милорду на явное недоразумение, но сейчас расспросы казались неуместными.
Как и следовало ожидать, мелкий подхалимаж не произвел на брата Анхеля особого впечатления. По долгу службы ему не раз приходилось сталкиваться и с куда более впечатляющими предложениями.
- Ваше беспокойство о нашем удобстве делает вам честь, барон, но уверяю, оно излишне.– Слабая улыбка, кривившая тонкие бесцветные губы, могла означать что угодно, только не одобрение.
- Как пожелаете, мой добрый брат, - легко согласился милорд Вэйзи. В ответе монаха он не сомневался ни секунды, и помощнику шерифа стало неловко за свои недавние сомнения. – В таком случае предлагаю за завтраком обсудить, что именно привело вас в Ноттингем.
- Завтрак может подождать, - целеустремленности брата Анхеля позавидовал бы вцепившийся в собачью шкуру клещ. – А о своей цели я готов сообщить прямо сейчас.
- Отлично! – шериф Ноттингемский нетерпеливо потер ладони и обратился в слух. Судя по всему, святым отцам и в самом деле удалось заинтересовать милорда.
- До архиепископа Йоркского дошла информация, которую нам надлежит проверить, - взамен религиозного трепета в голосе брата Анхеля прорезались новые деловые нотки.
- Информация какого рода? – Взгляд Вэйзи, обращенный к монаху, приобрел столь характерное выражение, что сэр Гай принялся прикидывать сколько неумех из городской стражи, находящихся у него под началом, понадобиться для нейтрализации скромных служителей Господних. Выходило, что собравшейся в коридоре дюжины как раз должно хватить.
Конечно было бы удобнее, не привлекая ненужного внимания, воспользоваться припрятанным в рукаве кинжалом, вот только вряд ли брат Томас будет так же любезен как ныне покойный Уинчестер, и подставит для удара спину.
- Его преосвященство беспокоится о благополучии своей паствы. – Брат Анхель понизил голос, дабы его не услышали отирающиеся в коридоре бездельники. - До нас дошли сведения из надежного источника, что в городе процветает колдовство, противное христианской вере.
«Колдовство? В Ноттингеме?» - Сэр Гай скептически пожал плечами.
Чтобы чинные купцы, радеющие за свое дело, или затюканные вилланы из окрестных сел занялись черной магией, мир должен был перевернуться с ног на голову. Даже едва не утопленная в пруду Локсли Матильда, по мнению Гисборна, до звания ведьмы сильно не дотягивала. Но каким бы ни было его мнение, Гай прекрасно знал, что если святые отцы задались целью избавить Ноттингем и его окрестности от колдунов и еретиков, они это обязательно сделают.
Колебания Гисборна не были оставлены без внимания. Брат Анхель обратил на помощника шерифа испытующий взор:
- Кажется вы сомневаетесь в моих словах, сэр Гай?
- Ну что вы, святой отец! – моментально отреагировал Вэйзи. – Если бы вы лучше знали моего помощника, то поняли бы, что он вообще лишен вредной привычки думать, а значит не может и сомневаться.
- Гисборн, проснись! – недовольный шепот милорда Вэйзи вкупе с тычком в бок вывел Гая из оцепенения. – Скажи я прав?
- Конечно, милорд, - Гай моргнул и встряхнулся, соображая с чем именно только что согласился.
- Ну а раз так, убери отсюда эти наглые морды, - распорядился шериф, закрепляя достигнутый результат, и выразительно указал подбородком на дверь, в которую беззастенчиво пялились наглые зенки какого-то чучела в съехавшем на нос форменном шишаке.
С не меньшим удовольствием сэр Гай выставил бы за порог и свалившихся ему на голову церковников, но приказ есть приказ. Распоряжение Вэйзи давало возможность действовать и одновременно избавляло от лезущих в голову глупостей - как раз то, чего так недоставало сэру Гаю последние несколько часов.
Заглядывающий в комнату парень о грозящей опасности догадался, но был недостаточно проворен, чтобы полностью ее избежать. Гисборн успел ухватить не в меру любознательного стража за полу плаща и, не сильно церемонясь, придал подчиненному требуемое направление и нужное ускорение. Сослуживцы неудачника сочли за благо не раздражать начальство еще больше и немедленно вытянулись во фрунт, провожая сочувственными взглядами скатившегося по лестнице коллегу.
Сэр Гай глубоко сомневался, что урок, преподанный одному, пойдет впрок остальным.
Если пустить дело на самотек, к концу дня добрая треть Ноттингема станет судачить о странном происшествии в замке. Неожиданно мелькнула мысль, что именно этого и добивался скромный монашек, устраивая светопреставление в замке.
Ну а если и так… Какое ему собственно до этого дело?
Отчего бы не позволить брату Анхелю поиграть в свои игры? Пусть выловит нескольких кривобоких старух, не угодивших соседям. Какой-нибудь зарвавшийся еврей-ростовщик сойдет за злостного еретика. Посланники архиепископа выполнят свою дурацкую миссию и ко всеобщему удовольствию уберутся из города. Всего-то и нужно немного потерпеть. Да, именно так! Пожалуй, несколько дней в компании монахов он выдержать в состоянии.
Придя в согласие с самим собой, Гай облегченно вздохнул.
Быстрый взгляд через плечо показал, что милорд тычет пальцем в прикованного к стене оборванца и что-то доказывает сдержанно улыбающемуся брату Анхелю, за спиной которого молчаливой тенью маячит Томас.
Гисборн не зря предполагал, что шериф при желании способен найти общий язык с кем угодно.
- Пошли вон, - рявкнул Гай, оставив мысль отрядить провинившихся подчиненных на денек-другой в помощь городскому золотарю, и сожалея, что не может услышать о чем Вэйзи толкует с монахами.
По-детски непосредственное облегчение на лицах служак едва не заставило помощника шерифа прослезиться от умиления.
- Будете болтать, отправлю к мастеру Седрику, - счел своим долгом предупредить Гисборн, не желая прослыть мягкосердечной размазнёй.
Обещание близкого знакомства с городским палачом еще никого не приводило в восторг, поэтому оставалось надеяться, что угроза на неопределенный срок поселиться в благоустроенных ноттингемских подвалах, заставит доблестных стражей хотя бы некоторое время держать язык за зубами.
Продолжение от 10.03.13
****
Благополучно разогнав подчиненных по боевым постам, Гай честно собирался вернуться назад. Как ни крути, помощник шерифа Ноттингемского имел неоспоримое право присутствовать при завершении переговоров с церковниками. Однако его благие намерения пошли прахом, наткнувшись на неожиданное препятствие в лице брата Томаса, подпирающего спиной запертую дверь в бывшие покои леди Мэриан. Дюжий монах коротал время, сидя на корточках и любовно полируя уже знакомый Гисборну сакс. При виде подозрительно прищурившегося помощника шерифа, он лишь пожал плечами и слегка посторонился, предлагая составить ему компанию. Судя по всему, Томас ничуть не страдал оттого, что его выставили в коридор, воспринимая это как должное.
Поразмыслив немного, Гай решил, что будет разумнее последовать примеру монаха, чем распахивать дверь и врываться в комнату лишь для того, чтобы убедиться, что милорд Вэйзи занят беседой с посланником архиепископа. Проигнорировав сомнительное приглашение, Гисборн скрестил руки на груди, притулился у стены напротив и принялся ждать. Минуты тянулись для него тем медленнее, что проводить их приходилось, наблюдая за братом Томасом, который методично водил куском промасленной ветоши по тускло блестящему в полутьме лезвию. Время от времени монах останавливался и придирчиво осматривал клинок, оценивая результаты своей работы. Довольно скоро Гай убедился, что процесс заточки мог длиться бесконечно. Всякий раз, когда он думал, что дело близится к завершению, Томас вдруг начинал недовольно хмурился, находя реальный или, что более вероятно, мнимый изъян, и брался за точильный брусок. Чертов камень проходился по лезвию с таким отвратительным скрипом, что Гисборна невольно передергивало. К тому времени когда дверь наконец-то отворилась, и на пороге появился благодушно улыбающийся шериф, Гаю по меньшей мере полдюжины раз хотелось собственноручно придушить страдающего избытком перфекционизма святошу.
Спешно отлепившийся от стенки помощник удостоился сдержанного кивка начальства и, не дожидаясь особого приглашения, поплелся вслед за шерифом, привычно подстраивая шаг к семенящей походке летящего вперед барона.
Поскольку улыбка милорда предназначалась исключительно для вышедшего следом брата Анхеля, Гай ничуть не удивился, что от подчеркнутой жизнерадостности шерифа не осталось и следа стоило им скрыться с глаз церковника за ближайшим поворотом. Богатый опыт общения с бароном подсказывал, что милорд не упустит случая сорвать раздражение на подчиненном вне зависимости от степени его вины и раскаяния, а потому Гисборну оставалось лишь настроить себя на философский лад и постараться отнестись к предстоящей экзекуции как стихийному бедствию, избежать которого не в его силах.
В коридорах и переходах Ноттингемского замка, куда никогда не попадает солнечный свет, а полдень ничем неотличим от полночи, порой бывает сложно определить время.
Лишь войдя вслед за Вэйзи в его кабинет, Гай понял, что за окном потихоньку светает. Просвечивающее сквозь тучи бледное солнце медленно поднималось над горизонтом и, проникая в скупо освещенный чадящими факелами зал, окрашивало коллекцию печально оскалившихся черепов в унылую смесь оттенков серого и розового.
Вопреки ожиданиям, разноса со швырянием подсвечников и удушением канареек не последовало, но Гай, который как никто другой знал, что снисходительность и прекраснодушие свойственны Вэйзи не более чем голодному аллигатору из зверинца, собранного Его Высочеством в Тауэре, предпочитал не особо обольщаться на сей счет.
- Видишь ли, мальчик мой, - шериф Ноттингемский лениво повернулся к помощнику, привычно вытянувшемуся по стойке «смирно» перед массивным дубовым столом, за которым вольготно расположилось начальство. – Не пойму чем, но ты произвел на нашего нового друга сильное впечатление.
В том, что «новый друг» это никто иной как брат Анхель, Гисборн не сомневался ни секунды.
- Милорд? – Гай поднял голову и недоуменно уставился на Вэйзи, который за секунду до этого сыпал исключительно ценными и притом совершенно бесполезными наставлениями относительно отъезда барона Вудстока и его свиты.
Разумеется, Вудсток и понятия не имеет, что неожиданно возникшие и не терпящие отлагательств дела требуют его незамедлительного отъезда из Ноттингема. Объясняться с ним, как и с прочими членами блестящей компании заговорщиков, предстояло Гисборну, но эта досадная мелочь волновала шерифа меньше всего.
- Не люблю неопределенности, - Развил свою мысль Вэйзи, не обращая внимания на озадаченную физиономию помощника. – Это выводит равновесия.
Вообще-то, в последнее время милорда был способен вывести из равновесия и довести до зубовного скрежета любой пустяк, но указывать на это шерифу определенно не стоило, а потому Гисборн ограничился вежливым кивком.
- Тебе и в самом деле нечего сказать? – С вкрадчивостью мифической Ехидны вопросил барон.
- Абсолютно! - восклицание сэра Гая было тем убедительней, что шло от чистого сердца.
Честные голубые глаза помощника, в которых плескалось негодование, не оставляли сомнений в его искренности, и славившийся своей подозрительностью шериф Ноттингемский задумчиво поковырял мизинцем вставной зуб, сияющий драгоценной рубиновой вставкой.
- Этот сладкоречивый змей, брат Анхель, интересовался, не склонен ли ты к фетишизму, - Лениво произнес Вэйзи, не забывая следить за впечатлением, которое его слова произведут на помощника. - По-моему, Гисборн, он записал тебя в идолопоклонники.
- Чушь! Какого дьявола себе позволяет этот мелкий ублюдок?! - Реакция рыцаря была предсказуемой, хотя и немного более эмоциональной чем следовало бы. К счастью, смутить барона было нелегко, а вот сэр Гай, похоже, совсем не рассчитывал, что расследование церковников каким-то образом коснется лично его.
- Ну, ну, мой мальчик! – Выслушав все, что рыцарь думает о брате Анхеле и иже с ним, шериф покровительственно ухмыльнулся. – Не нужно так волноваться. Разумеется, я за тебя поручился.
- Спасибо, милорд! – Гай облегченно выдохнул. – Но…
- Никаких «но», - безапелляционным тоном перебил барон. – Помощник, уличенный в ереси - позорное пятно на репутации любого шерифа. Ты ведь меня понимаешь, Гисборн?
Сэр Гай послушно кивнул.
Чего уж тут неясного? Логика милорда Вэйзи была прозрачна как родниковая вода, в отличие от неудержимого полета фантазии заезжего монаха.
- А раз так! - Шериф нахмурился, барабаня пальцами по подлокотнику любимого кресла, - Спори со своих тряпок эти чертовы морды! И чтобы я их больше не видел!
Гисборну потребовалось несколько секунд, чтобы переварить сообщение барона и начать хоть что-то понимать.
- Но это же полный бред! – Помощник шерифа медленно поднес к глазам затянутую в перчатку руку и нервно хохотнул, разглядывая серебряные волчьи головы, впечатанные в черную кожу.
- Это не бред, Гисборн, - шериф Ноттингемский устало вздохнул, ставя в разговоре жирную точку. – Это политика!
Продолжение следует....
Продолжение от 16.03.13
Продолжение от 23.10.16
Продолжение от 07.01.17
Продолжение от 01.05.17
Продолжение от 14.05.17
Продолжение от 27.05.17
Продолжение от 18.06.17
Продолжение от 01.08.17
Продолжение от 27.08.17
Продолжение от 14.10.17
@темы: Робин Гуд, Шериф Вейзи, Леди М., Новогодний фикатон 2012-2013, Гай Гисборн
-
-
17.03.2013 в 12:13Судя по серии, в которой он подрабатывал носильщиком в замке и строил Мэриан глазки за спиной Гисборна, для Гуда нет ничего невозможного )))
Ну, а Мэриан... Я подумала, что дама иногда может позволить себе быть непоследовательной
-
-
17.03.2013 в 12:24-
-
18.03.2013 в 21:10И еще очень порадовали кулинарные традиции Мача. Вот правда, когда в обществе появляется женщина, все сразу меняется
-
-
18.03.2013 в 21:18Робин бдит! А вообще, нахальным его считают только всякие там шерифские прихвостни
Изменения не всегда бывают к лучшему, но Мач хотя бы старался )))
-
-
18.03.2013 в 21:36Ну, разбойникам-то только выгода от этого - вон меню разнообразней стало
-
-
19.03.2013 в 04:58-
-
19.03.2013 в 07:48Что там у нее с вышеупомянутыми ожерельем и колечком связано, а?
-
-
19.03.2013 в 19:48Да я думаю, что ничего особенного не связано. Мало ли что придет в голову девице в расстроенных чувствах )))
-
-
23.10.2016 в 18:00***
Конечно же, Робин взял с нее слово, что никаких глупостей в его отсутствие она совершать не станет. Мэриан согласилась. Более того она даже собиралась честно сдержать обещание. Правда на то чтобы шинковать капусту к ужину ее терпения не хватило, и первый час после того как более везучие члены банды покинули лагерь, она без особой цели бродила вокруг стоянки и делала вид, что собирает цветы и лекарственные травы. В конце концов, ей это наскучило и, свалив в угол землянки растрепанный веник, состоящий по большей части из побегов сныти и вездесущего осота, Мэриан сказала себе, что если граф Хантингтон не уточнил от каких именно глупостей он просил воздержаться, то это его проблемы, а не её.
Мач, негласно оставленный за старшего, пришел в ужас, но применить веревки не решился, а сбивчивых баек о подвигах доблестного мастера Робина в Святой земле оказалось недостаточно, чтобы удержать леди на месте. Мэриан было немного жаль расстраивать верного оруженосца, но сидеть, помешивая похлебку, когда прочие заняты делом, оказалось выше ее сил. Тем более, Робин так и не объяснил причину, по которой традиционный прием просителей и жалобщиков, устраиваемый шерифом, на этот раз требует его непременного присутствия.
Бывшие апартаменты не совсем добровольной гостьи шерифа оказалась заперты, но Мэриан этого ожидала и лишь надеялась, что никому до сих пор не пришло в голову сменить замок после ее исчезновения. По счастью, ни Вэйзи, ни тем более Гай не сочли нужным озаботиться такой мелочью. Старый ключ, вопреки опасениям, отлично подошел, но к досаде Мэриан, приоткрытая с великими предосторожностями дверь, противно скрипнула, радостно известив мир о том, что некто пытается тайком пробраться в пустующие покои - оплошность, совершенно недопустимая для Ночного Дозорного, даже несмотря на традиционную безалаберность ноттингемских стражей.
Несмотря на то, что солнце еще не успело повернуть к закату, в её бывших апартаментах царил полумрак, который натура более впечатлительная непременно назвала бы таинственным.
Мэриан запнулась о край лежащего на полу ковра и не без удивления уставилась на бледно-голубое полотнище, расшитое упитанными желтыми канарейками.
И кто только додумался занавесить окно гобеленом?
Она решительно пересекла комнату и отдернула ткань, впустив внутрь лучи закатного солнца. Если после этого и стало светлее, то не на много.
- Мальчик, добрый мальчик, ты ведь не откажешь человеку в помощи?
Только когда бесформенная груда тряпья, зачем-то сваленная на полу рядом с камином, неожиданно зашевелилась, Мэриан поняла, что она не одна.
Леди Найтон тихо пискнула и быстро попятилась назад, инстинктивно отстраняясь от взлохмаченного пугала, тянущего к ней скрюченные пальцы.
- Ближе не подходи! – на всякий случай предупредила она, выставив перед собой поспешно вытащенный из-за пояса кинжал.
- Девчонка? – озадаченно протянул неизвестный, но попытки приблизиться к ней оставил и даже убрал руки за спину.
- Не девчонка, а девица и к тому же леди! – от возмущения Мэриан напрочь забыла о недавнем испуге.
- Как будет угодно доброй госпоже, - незнакомец осторожно сглотнул, косясь на приставленное к груди острие. - А вот ножик лучше убрать от греха подальше, не игрушка ведь, еще порежетесь ненароком.
- Не ваша забота, - фыркнула девушка, сверкнув глазами.
Чтобы какое-то неумытое страшилище учило ее жизни! Мало ей Робина и Гая, так еще и этот туда же!
Впрочем, кинжал в ножны она убрала. Странный тип вел себя смирно, и Мэриан позволила себе немного расслабиться.
- Кто вы и что здесь делаете? – Требовательно вопросила леди. Сколько она ни пыталась, хорошенько рассмотреть неизвестного, в пыльной полутени комнаты сделать это никак не удавалось.
- Сижу, как видите, – буркнуло кутающееся в знакомый шерстяной плед чучело, выразительно передернув худыми плечами. Мэриан услышала негромкое позвякивание и только сейчас заметила металлический обруч на шее стоящего перед ней человека.
– А звать меня Обадайя, - после недолгого раздумья сообщил прикованный к стене пленник.
- За что это вас? – печальное положение узника тотчас заставило Мэриан устыдиться собственной брезгливости.
- Ни за что! - Назвавшийся Обадайей скривился и едва сдержался, чтобы не сплюнуть на пол. - Все это брат Анхель, чертов святоша! Думает, что нашел способ добиться своего, да только ничего у него не выйдет, – собеседник Мэриан осклабился, демонстрируя не слишком дружелюбный щербатый оскал. – Обадайя и сам был не прочь разгадать эту загадку. Все любят тайны, что правда, то правда, но если добрая леди достанет у кузнеца ключ, Обадайя найдет способ её отблагодарить!
- Ключ? – Странные манеры пленника и его привычка говорить о себе в третьем лице неуловимым образом не вязались с представлениями леди Мэриан о том, как должна вести себя безвинная жертва гнусного тирана. К тому же ничего конкретного о причине свалившихся на него несчастий Обадайя так и не сообщил.
- От моей цепи, - кивнул пленник, на краткий миг превратившись из полубезумного нервно кривляющегося существа во вполне обыкновенного, хоть и смертельно усталого человека.
Мэриан огорченно качнула головой. Возможно ли, чтобы её собеседник, не вынеся тягот заключения, и в самом деле повредился рассудком? Хотелось бы ей знать, что случилось с этим бедолагой на самом деле.
Узник истолковал сомнения девушки по-своему:
- Не сомневайтесь, леди, Обадайя сумеет расплатиться.
Вопрос оплаты интересовал Мэриан меньше всего, хотя она бы затруднилась предположить, чем мог заплатить за свое освобождение этот странный тип. Благородным происхождением он похвастаться явно не мог, богатыми родственниками, скорее всего, тоже, да и прежний род занятий посаженного на цепь узника вызывал у девушки большие сомнения.
Мэриан еще раз критически оглядела пленника. Нет, все-таки она к нему несправедлива! Если судьба обделила несчастного, не наградив его привлекательной внешностью, это еще не повод относится к нему предвзято.
- Вон там под столом посмотрите, - торопливо зашептал Обадайя с таким видом, словно собирался раскрыть некую страшную тайну. Бедняга явно опасался, как бы своенравная девица не передумала.
Стоявший под ее бывшим туалетным столиком небольшой сундучок с симпатичной резной крышкой Мэриан уже приметила. Вот только как открыть его без ключа? Своими сомнениями девушка поделилась с пленником.
- Ерунда, - узник нетерпеливо встряхнулся, звякнув цепью.
Как оказалось, сундучок отпирался несколькими последовательными нажатиями на деревянные панельки, спрятанные в хитром узоре. Заскорузлые пальцы узника безошибочно нащупали в темноте верную комбинацию.
После того как замок с легким щелчком отворился, Мэриан приподняла крышку и заглянула внутрь. Сверху оказался тощий томик в плохоньком переплете, сплошь исписанный убористыми записями на латыни. Чуть ниже лежали рассыпающийся от времени свиток и глиняная табличка, исчерченная какими-то загадочными каракулями. Вслед за этим на свет было извлечено несколько разноцветных бусин и симпатичная фигурка жука, вырезанная из зеленого камня. Все это казалось чрезвычайно увлекательным, но Мэриан подозревала, что прагматичный Ноттингемский ростовщик не даст и пенни за все найденные в шкатулке сокровища.
Если бы она и в самом деле хотела взять с пленника плату, бедный Обадайя еще не скоро оказался бы на свободе.
- Она должна быть там! – Пленник подался вперед, напряженно следя за каждым движением девушки.
Мэриан запоздало сообразила, что до сих пор не дала узнику понять, что его деньги ей вовсе не нужны и что она рада будет помочь совершенно бескорыстно, но именно в этот момент ее пальцы нащупали на дне сундука нечто интересное. Не теряя времени даром, леди Найтон извлекла находку из-под вороха старых растрескавшихся от времени пергаментов, чтобы рассмотреть получше. Миниатюрная фигурка странного остроухого пса, лежащего на простом прямоугольном постаменте, в колеблющемся свете наспех зажженной лампады отливала расплавленным золотом и свободно умещалась на девичьей ладони.
- Что это? – Мэриан озадаченно повертела вещицу в руках - раньше ничего подобного ей видеть не доводилось.
- Да золото же! - Теперь уже в голосе пленника явственно слышалось недоумение. – Десять унций* , не меньше!
------------------------------------------
* Унция – 28,35 граммов
-
-
23.10.2016 в 18:03Увы, прояснить интересующий вопрос леди Найтон не удалось – явственно побледневший под слоем грязи Обадайя внезапно заморгал на один глаз, так что у Мэриан сначала мелькнула мысль, не хватил ли болезного нервный тик, а затем заорал дурным голосом:
- Вор! Хватай вора!!!
Хоть мгновение назад ничего не предвещало подобного поворота, Мэриан отреагировала стремительно:
- Ах, ты! – Чертыхнувшись в несвойственной леди манере, она вскочила на ноги, стараясь держаться подальше от неожиданно взбесившегося Обадайи.
Быстрый взгляд назад через плечо расставил все по своим местам – пока она, забыв обо всем на свете, рассматривала спрятанные в сундучке сокровища, кто-то бесшумно вошел в оставленную приоткрытой дверь.
Не хватало еще, чтобы Вэйзи или Гай поймали её в собственных покоях, из которых ей с таким трудом удалось выскользнуть две недели назад!
Однако мускулистый верзила в рясе, монументально воздвигшийся на пороге её бывшего жилища, даже отдаленно не напоминал ни первого помощника шерифа, ни тем более милорда Вэйзи, а крепко зажатый в мощной волосатой длани шестопер совершенно не располагал ни к вопросам, ни к церемонным приветствиям.
Именно потому леди Мэриан, воспользовалась единственным представившимся шансом и поступила так, как только и мог поступить на её месте Ночной Дозорный – со всего размаху впечатав основание статуэтки в челюсть незнакомца, она закрепила достигнутый эффект резким ударом колена в солнечное сплетение и спешно ретировалась, предоставив причитающему Ободайе возможность самостоятельно разбираться с последствиями визита дамы.
Нескольких мгновений, пока опешивший от неожиданности детина нечленораздельно мычал, судорожно хватая ртом воздух, как раз хватило, чтобы стремглав скатиться вниз по крутой лестнице. Между тем стража, привлеченная пронзительными воплями Обадайи, уже топотала в смежном коридоре.
Сельские парни, распоряжением милорда шерифа вырванные из привычного круговорота деревенской жизни, до печеночных колик страшились гнева своего капитана, а потому проявляли похвальную расторопность, что есть мочи мчась по узким Ноттингемским переходам. К счастью для Мэриан, замок они знали ни в пример хуже Ночного Дозорного, и, чтобы безопасно разминуться со спешащей на подмогу побитому монаху кавалерией, ей достаточно было лишь тенью шмыгнуть в укромную хозяйственную галерею, которая не раз выручала её во время регулярных вылазок.
***
Укрывшись от посторонних глаз в глубокой нише, небрежно задрапированной побитым молью цветастым гобеленом, Мэриан с удовольствием прислушивалась к перекличке стражников, призванных для поимки нарушителя спокойствия. Целый отряд, подгоняемый старательным десятником, сломя голову пронесся мимо её тайного убежища, не обратив на него ни малейшего внимания.
Все шло по плану, впрочем, как и всегда.
- Так это из-за вас, юная леди, в замке начался переполох?
А вот хрипловатый баритон, раздавшийся над ухом, составной частью плана вовсе не являлся. Мэриан от неожиданности подскочила и схватилась за кинжал, прежде чем осознала, что именно делает.
- Все в порядке, не бойтесь, - Нахальный некто, разглядеть которого в полутемной нише не представлялось возможным, аккуратно придержал её руку, не позволив вытащить оружие из ножен.
- А я и не боюсь, - буркнула Мэриан после пары безуспешных попыток стряхнуть чужую ладонь.
- Вот и прекрасно, - Чуть ослабив хватку, незнакомец левой рукой отодвинул край пыльного гобелена, чтобы выглянуть наружу.
Откуда-то издалека, многократно отраженный стенами и переходами, донесся набивший оскомину вопль – милорд шериф привычно призывал своего первого помощника разобраться с происходящим.
Сложно придумать момент более удачный, чтобы полностью вернуть себе свободу, но Мэриан не покидало ощущение, что отпустили её намеренно. В этом случае снова хвататься за кинжал было бы глупо, а выглядеть глупо леди Мэриан никогда не любила.
- Похоже, эта беготня по коридорам завершится не скоро, - завершив краткую рекогносцировку, сообщил мужчина.
- Кто вы такой? – полюбопытствовала леди Найтон, с интересом разглядывая выдающийся профиль и украшенный бородкой волевой подбородок. В скудном свете единственной на всю галерею масляной лампады, зрелище получилось живописное и весьма интригующее. И это даже не считая золотой серьги в левом ухе. Самое странное – почему-то этот самодовольно улыбающийся тип казался ей смутно знакомым.
- А ведь и правда! Совсем забыл! – Хлопнув себя по лбу, незнакомец обернулся к Мэриан. Его глаза, окруженные тонкой сеточкой морщин, лучились смехом, но загадочности от этого ничуть не убавилось.
– Хуан Санчес Вилья-Лобас Рамирес, придворный металлург его величества Альфонсо Кастильского к вашим услугам, сеньорита!
Ее новый знакомый отвесил галантный поклон, и Мэриан поймала себя на том, что машинально приседает в ответном реверансе:
- Мэриан, леди Мэриан Найтон.
- Так это вы всполошили здешних недотеп? – Во второй раз поинтересовался её собеседник.
- Так получилось, - честно призналась Мэриан. – А вы-то сами, что делали за гобеленом?
- Как и вы предпочел не заводить близкого знакомства с местной стражей, - Не поведя бровью ответил Хуан-Санчес-Вилья-Лобос-как-его-там-Рамирес.
- Не уходите от темы, сэр Хуан! – леди Найтон осуждающе нахмурилась.
- Рамирес, - с обезоруживающей улыбкой подсказал сосед по нише.
- Что? – Если Мэриан и растерялась, то совсем чуть-чуть.
- Для друзей я просто Рамирес, - Пояснил собеседник.
- С каких пор мы стали друзьям?
- Полагаю, с тех самых как вы позаимствовали у меня Эсмиральду. Кстати, как она поживает?
- Кто? – леди Найтон удивленно округлила глаза.
- Кобыла, разумеется.
Вот теперь она его вспомнила. Галантный кавалер в тяжелом дорожном плаще возле коновязи «Дороги в Иерусалим», который почему-то решил, что ей требуется помощь, чтобы забраться в седло.
Мэриан почувствовала, как её щеки стремительно заливаются румянцем. Хорошо, что в нише за гобеленом темно и этот въедливый Рамирес ни за что не заметит, что вогнал даму в краску.
- Так это были вы! – Негодуя то ли на нового знакомого, то ли на себя саму воскликнула Мэриан.
- Я, - нарочито скромно подтвердил Рамирес.
- Тогда почему…
- Потому что вам лошадь в тот момент была нужнее, чем мне, - сверкнув белозубой улыбкой, сообщил подданный его величества Альфонсо Кастильского.
- Я решила, что её оставил для меня Робин, - Объяснений с нее никто не требовал, но это Мэриан не остановило - если уж прояснять ситуацию, то до конца.
- Один из тех молодчиков, что ждали вас за углом таверны? - Понимающим баритоном протянул Рамирес, - Это малый с платком на голове или бородач с дубинкой?
- Ни тот и не другой, - Леди Найтон снова нахмурилась, не без оснований полагая, что над ней посмеиваются.
- Ага, - удовлетворенно заключил кастильский кабальеро, - значит третий, тип в драной куртке с капюшоном.
- Этот тип, чтоб вы знали, Робин Локсли, граф Хантигтон, и куртка у него вовсе не драная! - обиделась за своего компаньона леди Мэриан.
- Неужели сам Робин Гуд? – Рамирес проявил замечательную осведомленность, но впечатленным отнюдь не казался.
- Откуда вы знаете?
- За две недели в Ноттингеме, не узнать о вашей местной знаменитости было бы непростительно, - развел руками собеседник.
- Тоже мне, легенда Шервуда, - пробормотала Мэриан себе под нос.
- Голову даю на отсечение, если он ею вскоре не станет, - чем-чем, а тугоухостью кастилец не страдал.
«Этот несносный Рамирес когда-нибудь перестанет улыбаться?»
- Сэр, вы придворный металлург или предсказатель? – Не удержавшись, съязвила леди Найтон, но её ехидный тон пропал втуне.
- Это зависит от обстоятельств, сеньорита, - шутливо ответствовал кабальеро, ничуть не смутившись.
«Угу, кто бы сомневался».
-
-
23.10.2016 в 18:03- Занятная вещица, - Тон кастильца, по-прежнему небрежный, неуловимым образом изменился. - Откуда она у вас, миледи?
Фигурка и в самом деле выглядела необычно. С этим Мэриан спорить не собиралась. Что же касается его вопроса…
- А почему вас это так интересует, сеньор Рамирес?
- Скажем там, мне интересен человек, который мог вам передать эту вещицу, - пояснил тот.
- Почему? – Кастильский кабальеро удостоился заинтересованного взгляда. Затем внимание Мэриан отвлекло зрелище не менее примечательное: в щель между стеной и портьерой было отлично видно, как вполголоса изрыгая проклятия, по коридору торопливо рысит сэр Гай. Первый помощник шерифа Ноттингемского, злой и слегка помятый, спешил присоединиться к подчиненным, сбившимся с ног в поисках злоумышленника.
- Боюсь, рассказ отнимет слишком много времени, - резонно заметил кастилец, тактично не став напоминать даме о сгубившем кошку любопытстве.
Леди Найтон намек поняла, но сдаваться не привыкла, а потому возразила:
- Разве мы куда-нибудь спешим?
- А вы самоуверенны, юная леди, - одобрительно произнес Рамирес. – Позвольте, я сам угадаю – статуэтку вы нашли там, куда в данный момент спешит этот молодой человек. Начальник городской стражи, если не ошибаюсь…
- Это было легко, - Мэриан пожала плечами.
- …и вручил вам её полноватый мужчина средних лет, называющий себя Маркусом.
- На самом деле на вид ему не меньше шестидесяти, он тощий и зовет себя Обадайей, - торжествующе возразила леди Найтон, прежде чем в голову ей пришла неутешительная мысль, что её как неразумное дитя обвели вокруг пальца.
- Значит Обадайя… - Рамирес задумчиво покачал головой, делая шаг из-за портьеры наружу.
- Только не говорите, что он ваш давно потерянный кузен и что вы непременно должны с ним увидеться именно сейчас! - Недовольно прошипела Мэриан, цепко ухватившись пальцами за плечо своего нового знакомого. – Три десятка стражников, караулящих вашего приятеля, будут счастливы вас схватить. Пусть они и недотепы, но их много.
- По счастью ничего такого, - Рамирес хмыкнул. Похоже, хорошее настроение к нему вернулось. – Но навестить его мне действительно нужно.
- Навестите лучше Эсмеральду!
Пока этот энергичный сеньор решительно не желал вести себя благоразумно, леди Найтон бдительно усилила хватку.
- Думаете она скучает? - оживился Рамирес.
- Более того, - леди Найтон поддержала игру, - от тоски у бедняжки совсем пропал аппетит. Настолько, что нынешним утром даже морковка её не прельстила.
Ну да, кто бы вдохновился морковью, сожрав накануне целый мешок репы...
Хоть Малыш Джон и пытался уверить, будто ненарочно оставил запасы Мача рядом с коновязью, никто ему разумеется не поверил. Пареная репа на завтрак не то блюдо, которого стоило бы ожидать с нетерпением – в этом члены шервудского отряда, за исключением, пожалуй, только Мача, были с Джоном солидарны.
«И что за дурацкие мысли лезут голову?»
Кстати, сегодня ей непременно придется побеседовать по душам по душам с графом Хантингтоном. Ведь должна же она выяснить, почему тот не удосужился рассказать, что сбежала из Ноттингема она верхом на чужой кобыле.
- Никогда не мог отказать даме, - Кастилец вздохнул с притворной печалью и галантно отступил в сторону, придержав полог пыльной портьеры, чтобы Мэриан могла беспрепятственно выйти наружу.
- То есть вы не собирались рискуя жизнью пробираться наверх, чтобы встретиться с этим вашим Ободайей? – вспыхнула от возмущения леди Найтон.
- Ну почему же. Собирался, - примирительно заверил Рамирес. – Но лишь до тех пор, пока вы, миледи, не разворошили осиное гнездо. Думаю, теперь придется выждать денек-другой перед новой попыткой. К тому же я уже несколько дней сам мечтаю наведаться в Шервуд.
- Пообщаться с Легендой Англии, не так ли? – Не удержавшись, съязвила Мэриан.
- Именно!
-
-
24.10.2016 в 02:42-
-
24.10.2016 в 02:52-
-
24.10.2016 в 03:41-
-
24.10.2016 в 09:39kate-kapella
~Yasnaya~
-
-
07.01.2017 в 20:11Чем руководствовался милорд Вэйзи, призывая пред светлые очи подчиненного, двое суток кряду не сомкнувшего глаз, Гай не знал и, если честно, не очень-то и желал знать. Мало того, что с прошлого вечера он вынужден был лично обшарить каждый закуток и закоулок замка в поисках неуловимого злоумышленника, так ему еще пришлось, не жалея собственных кулаков, без устали подгонять усердных, но, увы, не слишком сообразительных новобранцев.
Как и следовало ожидать, злодей, изрядно подпортивший угрюмую физиономию, а вместе с ней и репутацию брата Томаса, без следа растворился в ночи, несмотря на оперативно перекрытые входы и выходы из замка и рвение стражи, лелеющей робкую надежду в кои-то веки угодить командиру.
Особую пикантность делу придавал тот факт, что главный помощник шерифа Ноттингемского в очередной раз мог лишь строить догадки относительно персоны, устроившей в замке переполох. Сэр Гай ставил на Гуда, но брат Томас, придя в себя, вразумительного описать приметы нападавшего не смог, и лишь мрачно косился на прикованного к стене юродивого, который с перепугу принялся причитать, неся чушь о каких-то видениях и тыча в него, Гисборна, заскорузлым пальцем.
Ладно хоть брат Анхель на этот раз повел себя разумно: посланник архиепископа Йоркского наблюдал за происходящим со стороны, предпочитая не вмешиваться в ход событий, а ведь именно от него Гисборн в первую очередь ожидал наставлений и нравоучительных комментариев относительно глубины падения местных нравов.
Кстати о глубинах – как раз сейчас сэр Гай был бы не прочь пасть аж на самое донышко того самого кувшина с пресловутым медокским пойлом, которым он так опрометчиво запустил в недоумка Хопкинса.
- Вы за мной посылали, милорд? - Привычно вытянувшись у двери по стойке «смирно», поинтересовался первый помощник шерифа Ноттингемского у своего работодателя.
При появлении капитана, кучка скучающих в коридоре стражников оживилась, в надежде на предстоящее развлечение.
Отчего-то он почти не удивился, обнаружив в кабинете Вэйзи кроме самого барона еще и брата Анхеля, который с уверенным видом прохаживался вдоль живописно выстроившихся у стены черепов.
- Да, сын мой! - Судя по тому как, прикрыв рот ладонью, натужно закашлялся шериф Ноттингемский, весьма двусмысленное, особенно в присутствии персоны духовного звания, обращение, вырвалось у него ненароком.
- Да, сын мой.
А это уже брат Анхель, вперил горящий взор в слегка опешившего первого помощника шерифа.
- Сэр? – Гисборн вопросительно поднял бровь, ожидая реакции непосредственного начальства, но милорд Вэйзи сделал вид, что целиком поглощен расположением фигур в шахматной партии до этого момента не менее полугода пылившейся перед ним на дубовой столешнице.
- Как ни прискорбно мне это объявлять…
Хоть голос брата Анхеля источал елей и мирру одновременно, Гай побился бы об заклад на ожидающий своего часа сундучок доверху набитый серебряными монетами, припрятанный среди пожитков в Локсли, что скорбью тут и не пахнет. Вот только к чему клонит этот церковник, было решительно непонятно.
- …но имеющиеся доказательства, неопровержимо указывают на причастность сэра Гая Гисборна к нападению на духовную персону в лице брата Томаса, а также на его несомненную приверженность ереси и склонность к колдовству, что является весомым поводом для немедленного заключения виновного под стражу и церковного суда.
- Сэр?!
Нападение? Колдовство? Ересь?
Конечно, брат Анхель несет полную чушь, но почему шериф не считает нужным если не поставить зарвавшегося святошу на место, то хотя бы вежливо его прервать?!
- Увы, мой мальчик, тебе лучше сложить оружие добровольно, - милорд Вэйзи наконец-то оторвался от изучения диспозиции на шахматной доске и обратил на помощника взор, исполненный печали. – Доказательства, предъявленные братом Анхелем, налицо и я не смею противиться воле нашей Святой церкви.
Где-то впереди, перед внутренним взором сэра Гая, отчетливо замаячил если не позорный столб, обложенный вязанками сырого хвороста, то виселица во дворе Ноттингемского замка. И первое, и второе было чертовски неприятно.
- Мнение одного церковника еще не воля Церкви! – Схватившись за рукоять меча, взорвался Гисборн. - Какие к дьяволу доказательства?!
Пять лет верной службы, и что в итоге? Стоило проходимцу в рясе ткнуть в него пальцем, и вот уже первого помощника шерифа за ноги волокут в темницу?
- Взять его! – Милорд Вэйзи прищелкнул пальцами, и доблестные ноттингемские стражники, тараща для пущей уверенности глаза, наставили острия алебард на своего, очевидно теперь уже бывшего, капитана.
Гай хмыкнул и полностью вытащил из ножен меч, прикидывая шансы выбраться из замка живым и хотя бы относительно невредимым. По здравому размышлению шансы на успех были мизерны, но несмотря на это ему почти удалось оттеснить своих недавних новобранцев от двери.
«Ну же, осталось совсем немного!»
За дверью были коридор, Ноттингем и свобода
- Ату его, ату! – Шериф не упустил случая взбодрить подчиненных, самозабвенно стуча белым ферзем по столешнице.
Принесло ли это пользу нервно оглядывающимся на барона стражникам большой вопрос.
- Как и следовало ожидать, все приходится делать самому…
«Глупо! Как же глупо было недооценивать этого церковника!»
Меланхоличное сетование брата Анхеля и увесистая черная ладья, бодро прыгающая по каменным плитам шерифского кабинета, последнее, что успело запечатлеть сознание Гая, прежде чем погрузиться во тьму.
-
-
07.01.2017 в 20:12- Представляешь, Мэр, шериф взял Гисборна под стражу! – Объявил граф Хантингтон, на ходу стаскивая с себя порядком осточертевшую за день сбрую, которую терпеливая Ноттингемская стража вынуждена была таскать едва ли не сутки напролет.
Конечно, принимая решение задержаться в городе сверх оговоренного срока, он предполагал, что Мэриан будет дуться, но ему и остальной команде пришлось задержаться почти до полудня – очень уж интересные события происходили в Ноттингемском замке.
- То есть как взял под стражу?! – Искренне забеспокоилась за помощника шерифа нареченная невеста графа Хантингтона, чему, кстати, он совсем не удивился.
К слову, новость и впрямь была неожиданной, тем более что еще накануне никто не подвергал сомнению вес и авторитет первого помощника шерифа.
- Мэр? Мач? – Вместо того, чтобы поделиться подробностями свалившихся на Гисборна неприятностей с оставленными в лагере соратниками, Робин застыл как вкопанный, так и не успев до конца разобраться с вечно заедающей пряжкой форменного поддоспешника. Только сейчас он разглядел, что его законное место под старым дубом занимает некий совершенно посторонний господин, чувствующий себя в тайном лагере шервудских разбойников как дома.
Как и следовало ожидать, леди Найтон незамедлительно сделала вид, будто удивлена его недоумением, а один лишь беглый взгляд на виновато улыбающегося оруженосца недвусмысленно указывал на полную непричастность последнего к вопиющему нарушению секретности.
Без сомнения, объяснения хотел бы получить не один только граф Хантингтон. И Малыш Джон, и Джак с Уиллом тоже не прочь были узнать, что за важная персона почтила их своим присутствием.
Впрочем, за меч, а также за топор и дубину никто хвататься не спешил: во-первых, потому, что сидящий у костра немолодой уже господин в изысканном дублете крикливого винно-красного оттенка не выглядел опасным, во-вторых, численный перевес все равно оставался на стороне шервудцев.
- Прошу прощения, если смутил вас, - Незнакомец легко и непринужденно поднялся и протянул руку для пожатия. – Поверьте, это не входило в мои намерения.
- Робин, позволь представить тебе нашего гостя, - конечно, Мэриан не упустила случая напомнить о манерах, сделав ударение на слове «гость». – Это подданный его величества короля Кастилии Хуан Санчес Вилья-Лобос Рамирес.
Судя по тому, что леди ни разу не запнулась, именуя своего протеже, в её распоряжении было немало времени, чтобы как следует попрактиковаться.
- Рамирес, просто Рамирес, - из всех приходящих на ум ассоциаций, дружескому пожатию подданного его величества короля Альфонсо VIII, более всего подходило сравнение с кузнечными тисками.
- Робин Локсли, граф Хантингтон, а также Уиил Скарлетт, Джак и Малыш Джон, - Предводитель шервудской братии представился сам, а заодно представил и своих соратников, дабы уже наверняка не быть обвиненным в отсутствии хороших манер.
Гость непринужденно раскланялся со всеми, оставив без ответа так и не заданный вопрос, какого дьявола этот блестящий кастильский франт позабыл в Шервуде.
Обрадованный удачным разрешением щекотливой ситуации, Мач не стал терять времени даром и тут же приволок груду мисок и котелок с бобовой похлебкой, дожидавшейся своего часа с самого утра. Против обеда не возражал никто, в особенности пустой желудок благородного предводителя шервудской братии, тут же напомнивший о себе громким урчанием.
- Ну вот, совсем другое дело! – Благодушно заявил Малыш Джон, уже успевший отхлебнуть из своей миски, по-братски разделил краюху вчерашнего хлеба с подданным кастильской короны.
- Необычный вкус, это была куропатка? - сеньор Рамирес, вопреки ожиданиям Робина, энергично поглощавший варево Мача, смачно обсосал обнаружившуюся в тарелке одинокую косточку, по всей видимости, символизировавшую, что похлебка варилась не абы как, а на мясном бульоне.
- Ну… - их доблестный кашевар смущенно зарделся, не желая раскрывать секретов готовки – верный признак того, что «куропатка» могла с одинаковой степенью вероятности как летать, так и скакать по деревьям в поисках орехов.
- Робин, ты нам не расскажешь, в чем шериф обвиняет сэра Гая? – нетерпеливо напомнила леди Мэриан, прервав едва начавшую наклевываться светскую беседу.
- Его обвиняют в колдовстве, Мэриан, но не шериф.
- Вздор! – Убежденно заявила леди Найтон. – Гай и колдовство, вещи абсолютно несовместимые.
Как бы граф Хантингтон ни хотел поквитаться с первым помощником шерифа, в этом случае он был полностью солидарен с Мэриан:
- Согласен, чтобы заниматься колдовством нужны мозги, а их у Гисборна отродясь не водилось.
- Вы сказали, что обвинение исходило не от шерифа, - Отчего-то Рамиреса всерьез заинтересовала эта история.
- Верно, - подтвердил Робин, оглянувшись на кастильца. – Его обвиняет брат Анхель, а он посланник архиепископа Йоркского.
- Очередной ловец ведьм, - презрительно фыркнул Малыш Джон. Гисборну он вряд ли сочувствовал, но и к заезжим ревнителям веры симпатии не питал.
- Но ведь для обвинений должен быть какой-то повод! – леди Найтон наморщила лоб, о чем-то размышляя.
- О, поводов хоть отбавляй! – Робин начал уверенно загибать пальцы: во-первых, странная привязанность помощника шерифа к изображениям волка – явный признак идолопоклонства и оборотничества, во-вторых, исчезновение ценной языческой статуэтки в виде фигурки собаки из сундука брата Анхеля, в-третьих, самое тяжкое, нападение и попытка убийства персоны духовного звания, и, наконец, в-четвертых, на сэра Гая указал юродивый, которого посланник архиепископа притащил с собой из Йорка.
- Обадайя! – Восклицание вырвалось у Мэриан непроизвольно, но проигнорировать его было нельзя. По всему выходило, что не один только Робин Локсли с командой провел эту ночь в Ноттингеме.
- Мэриан, мы же договорились, что ты останешься в лагере! – укоризненно покачал головой граф Хантингтон.
- Ничего подобного, это только ты решил, что мы договорились! - фыркнула леди.
Пожалуй, развивать тему дальше не стоило, иначе их кастильский гость рисковал стать свидетелем почти семейного скандала.
«Стоп, Робин. Нужно быть спокойным и рассудительным, и не пугать себя воображаемыми опасностями, на которые их Ночной дозорный обычно плюет с высокой колокольни. Да-да, именно так!»
- Хорошо, что ты думаешь по этому поводу? - как ни странно, ему и в самом деле удалось успокоиться.
Вместо ответа Мэриан едва ли не с головой нырнула в свой походный мешок, лежащий возле костра, из которого после недолгих, но энергичных поисков на свет была извлечена одна из самых странных фигурок, которые граф Хантингтон когда-либо видел.
- К исчезновению статуэтки Гай не имеет никакого отношения, - объявила леди Найтон то, что уже и так было очевидным, - и на монаха тоже нападал не он. Не понимаю, зачем Обадайе понадобилось врать.
- Полагаю, у него есть на то причины, - с видом человека, который знает значительно больше чем говорит, заметил их кастильский гость.
Отчего-то Робин даже не сомневался, что сеньор Рамирес имеет в этой истории собственный интерес. Неплохо было бы знать в чем именно он заключается.
- Которые вы нам, без сомнения, откроете, - вежливо предположил граф Хантингтон, предвидя неизбежные проблемы, грозящие им в ближайшей перспективе.
- Без сомнения, - не стал возражать кастилец, вот только немедленно пускаться в пространные разъяснения он явно не спешил.
Вероятно, их с Рамиресом препирательства могли бы продолжаться еще какое-то время, если бы не Мэриан:
- Подождите! – Потребовала она, усиленно массируя скулу костяшками пальцев. - Прежде всего нам нужно понять, чем грозят Гаю обвинения церковников.
Робин отчетливо слышал как кашлянул Маленький Джон, да и Мач скорее всего не просто так внезапно принялся старательно греметь грязными котелками.
- Если бы он не был рыцарем и помощником шерифа, подобное обвинение почти наверняка означало бы смертный приговор…, - кажется, до леди Найтон начала доходить серьезность переделки, в которую угодил их закадычный враг.
- Боюсь, даже для помощника шерифа это НАВЕРНЯКА смертный приговор, - подтвердил её худшие опасения граф Хантигтон.
-
-
07.01.2017 в 23:32Одно удовольствие наблюдать, как разбойнички и одна молодая леди дружно встали на сторону родного и привычного зла против неизвестного :-))
А господин Рамирес все загадочнее и загадочнее...
-
-
08.01.2017 в 08:52братвабратия своих в обиду не дает!А господин Рамирес все загадочнее и загадочнее...
А все потому, что с 2012 года, когда начинался фикатон, уже мало кто помнит, о чем была заявка )))
-
-
08.01.2017 в 13:20Ну что же, тем больше для меня окажется сюрпризов
-
-
08.01.2017 в 13:30-
-
12.01.2017 в 15:55Спасибо Вам огромное за такие качественные фанфики! Просто поражаюсь Вашему таланту! Так придумываете повествование и хитросплетения разных сюжетных линий, что просто диву даешься! Тут не выскажешь всех впечатлений от чтения стольких страниц удовольствия, но скажу что каждый месяц кликаю на сообщество в первую очередь в надежде, что Вы выставите продолжение!
О чем и прошу-умоляю ПИШИТЕ СКОРЕЕ ПРОДУ!))))
P.S. Если не секрет, кто Вы по образованию?)
-
-
12.01.2017 в 19:03Своим написательством, я, пожалуй, тоже буду довольна, когда все-таки доведу эти сюжетные хитросплетения до финала
А по образованию я биолог, окончила кафедру Цитологии и генетики растений.
-
-
12.01.2017 в 22:06Думала что фу поклон Вам, талантливый литературный биолог!))
Но дело продвигается ооочень медленно.
Я права, если думаю что у Вас там какой-то мегочерновик рукописный и Вы уже знаете чем дело кончится?!) Или же пишете каждую часть вспоминая что было до этого и ещё думаете над концовкой?
-
-
13.01.2017 в 09:00-
-
13.01.2017 в 11:59Желаю Вам много отдыхать, много успевать, много получать и мало работать!)))
И вот столько времени свободного было, чтобы уже скорее нас осчастливили последующими главами!
-
-
13.01.2017 в 12:52-
-
01.05.2017 в 15:56А статуэтка, судя по описанию - египетский Анубис. И у Рамиреса в первой фамилии тоже "волк" ("лобос"/"lobos") значится.
а сбивчивых баек о подвигах доблестного мастера Робина в Святой земле оказалось недостаточно, чтобы удержать леди на месте.
Тем более что Мэр наверняка их уже наслушалась )))
Согласен, чтобы заниматься колдовством нужны мозги, а их у Гисборна отродясь не водилось.
Робин в своем репертуаре...
А насчет концовки - в общих чертах она определенно есть, но не в конкретных деталях.
Значит, дело близится к развязке?
тобы уже скорее нас осчастливили последующими главами!
Хотя бы малюсенький кусочек
-
-
01.05.2017 в 17:50Статуэтка, да, Анубис. И она тоже связана с каноном, хотя уже не кинематографическим, а мультяшным.
Значит, дело близится к развязке?
Когда я это начинала писать, то подразумевалось, что выйдет небольшая повесть, но как-то оно у меня растянулось по времени и продолжительности.
Хотя бы малюсенький кусочек
Вскорости выложу небольшой отрывок. Сегодня как раз думала, что надо бы продолжить историю.
-
-
01.05.2017 в 18:04