Название: Цена сокровищ
Размер: миди
По заявке Diviana: «Фик. Жанр — юмор, или стёб. Робин и Гай, волей обстоятельств, заперты в ограниченном пространстве (необитаемый остров; замок, во рве вокруг которого клацают зубами крокодилы, а мост разрушен; заваленный вход в катакомбы). Не обязательно вдвоём — можно еще кого-то из персонажей добавить. Попытки убить друг друга и словесные пререкания приветствуются».
Рейтинг: G
Жанр: humour, adventure.
Дискламер: персонажи не мои, предыстория не моя, и ни в коем случае не претендую.
Предупреждения: все аллюзии допущены сознательно. Развлекаюсь я так.
Цена сокровищ
Пролог и день первый
читать дальше…По потолку лениво ходят смутные тени. Лениво — потому что в застывшем воздухе ничего, кроме язычка пламени, не шевелится — да и тот редко отзывается на сквознячок… А смутные — потому что и это пламя скоро потухнет. Масла осталось совсем мало…
— И найдут потом наши иссохшие тела…
— Вряд ли. Здесь слишком сыро.
— Полагаешь? Ну, тогда найдут наши белые косточки…
— И косточек не найдут. Говорю же — сыро здесь. Одна труха останется.
— Вот умеешь ты утешить, Гизборн!
— Кто тебя утешает, Локсли? Ишь, чего захотел.
— Мог бы и попробовать.
— Это с какого ж перепугу?
— А что, тебе хочется умереть?
— Не хочется. Но придётся. Зуб даю…
— Давай!
— …шерифов зуб, придурок! Убери грабли!
— Эх… А я-то уж подумал…
— Ты, Локсли, думай поменьше — похоже, тебе это еще вреднее, чем мне.
— Похоже, кто-то сильно обнаглел… Ладно. Пошутили — и хватит. Давай долбить дальше. Кстати, твоя очередь!
— Моя, моя… — Cэр Гай Гизборн, демонстративно кряхтя и придерживая поясницу, поднялся с того более-менее сухого камня, на котором «отдыхал» последние полчаса, взвесил на руке невнятный железный обломок и начал натягивать перчатку…
— Слушай, Локсли, а перчатка-то того… Конец моим перчаткам, — с некоторым удивлением заключил он, рассматривая свой палец, неподобающе торчащий из дырки посередь перчаточной ладони. — Мог бы и поаккуратнее! Ты последний долбил!
— А я аккуратно. — Робин подтянул к себе вторую перчатку, полюбовался на волчью морду, плюнул и пополировал серебро о драный рукав. — Глянь, как сверкает-то!
— Идиот, — вздохнул Гай.
— Но-но! Идиот у нас ты, а я светлая личность и вообще герой.
— Ты что-то больно разошёлся, Локсли. — Гизборн поднял с груды камней свой плащ, примерился и начал отрезать от него полосу. Своим любимым кривым кинжалом. Робин с удивлением, а потом и с пониманием следил за процессом.
— И мне тоже отрежь.
— Бог подаст. Обойдёшься перчаткой.
— Да ладно, Гизборн, не мелочись! Новый сошьёшь.
— Это если мы выберемся, — въедливо уточнил Гай — и нехотя принялся кромсать плащ по второму разу.
— А если не выберемся… — Робин хихикнул, — а если не выберемся, тебе уже будет без разницы. Точно?
— Держи, вымогатель! Что бы ты без меня делал?
— Ой, Гизборн… — Робин мечтательно повёл подбородком. — Не трави душу. Без тебя я бы много чего делал. Мечта просто: в одно прекрасное утро просыпаюсь — а тебя и нет! Представляешь?
— Взаимно, — проворчал Гай и швырнул в Гуда свёрнутой в комок полосой кожи.
Двумя днями раньше
— …Эти крестьяне, конечно, не поняли, на что наткнулись. А я понял! Ты осознаешь, Гиззи, с каким гением свела тебя судьба? — Милорд Вейзи, потирая ручки, расхаживал по своему кабинету. Точнее, бегал… а ещё точнее — носился из угла в угол, так что Гай уже замучился крутить головой влево-вправо. Когда шея начала ощутимо скрипеть, он всё-таки рискнул прервать самовосхваления шерифа:
— Милорд, вы поняли, что они наткнулись на что-то… На что они наткнулись-то, милорд? И… остановитесь, Бога ради!
— Ох, какой же ты у меня ту… странный, Гиззи… — Вейзи покачал головой, но бег всё-таки умерил. — На развалины, конечно! Отличные саксонские развалины — что тешит мою наследственную гордость, согревает душу… а вскорости согреет и кошелёк, то есть казну!
— Не понял… сэр?
— Мальчик мой, — нежно сказал шериф, подойдя поближе и беря сэра Гая за уши. — Мальчик мой, как же я рад, что ты у меня такой тупой! Кому ещё я могу довериться? Только тебе — ты совершенно не способен обманывать и притворяться! Дело в том, Гиззи, что, если бы ты был чуть повнимательнее к здешнему населению, а не только к леди Мэриан, которая этого совершенно не заслуживает… не сверкать глазами! я тебя всё равно не боюсь!.. Так вот, если бы ты был повнимательнее, то знал бы, что менее чем полтораста лет назад некий прижимистый барончик не пожелал делиться с гостями своей страны накопленным богатством — и припрятал его где-то в подземельях замка. Гости, конечно, долго старались добиться от хозяина гостеприимства, в результате чего он безвременно оставил сию грешную землю… так, увы, и не открыв, где лежат сокровища.
Гизборн тряхнул головой, и уши пришлось отпустить — стоять на цыпочках и так было не слишком удобно. Вейзи с сожалением покачался на носках, но руки больше не тянул.
— И вот если бы ты всё это знал, дорогой мой, ты бы понял, что крестьянин, обнаруживший вход в подземелье разрушенного замка…
— Какого замка, милорд?
— Замка того сакса, о котором я тебе только что рассказал! — рявкнул шериф. — Чем слушаешь? А, ну да… Короче, Гизборн. Ступай в это подземелье и принеси мне то, что там спрятано. Никого с собой не брать — нам свидетели не нужны.
— А инструменты? — спросил сэр Гай, только для того, чтобы что-нибудь спросить. В его голове мысль о богатствах… сокровищах?.. в общем, мысль ещё не уложилась.
— Прикопаешь их потом где-нибудь в лесу… хотя что я говорю? Инструменты свидетелями не являются. В общем, иди, ищи и обрящешь!
…Менее чем через час — а время, между прочим, уже близилось к полудню, — сэр Гай Гизборн, вооружённый ломиком, лопатой с обрезанной ручкой и любимым мечом, направлялся к Холлингвудскому холму. Нечего и говорить, что поручение милорда шерифа бесило его до невозможности...
Но куда денешься, если начальство лично отпиливает ручку у лопаты?
---------------
Чёрт бы побрал эти подземелья! Под ногами вода вперемешку с землёй, причём воды явно больше, чем нужно: правый сапог, который давно следовало починить (а ещё лучше — выбросить) стремительно набрал этой мерзкой жижи и теперь издаёт не менее мерзкое хлюпанье. Левый пока держится. И почему Вейзи решил, что подземелья — те самые, с сокровищами? Ну, руины на вершине… ну, дыра в холме... Не особо крупная дыра, кстати. Для того, чтобы в неё пролезть, пришлось сначала поработать лопатой, и куртка теперь вся в рыжих глиняных пятнах, а про штаны и говорить нечего. Только плащ радует исконным чёрным цветом, ибо был предусмотрительно снят и положен в сторонке…
За дырой оказался коридор — грязный и ужасающе низкий. Гай пригнулся, чтобы не проехаться затылком по неровным выступающим камням. Затылок у него, конечно, был крепкий, но тесного обещения с булыжниками мог и не выдержать.
Черти бы побрали этих саксов с их сокровищами, да и милорда заодно! Какие ещё сокровища? Откуда в такой дыре сокровища? Да это просто свинарник по сравнению с родными ноттингемскими подземельями! Вот там можно спрятать хоть десяток кладов, хоть в сундуках, хоть россыпью!..
Кстати — россыпью или в сундуках? И… вдруг их много? Не то чтобы сэр Гай что-то имел против сокровищ в большом количестве, но ведь Вейзи запретил брать с собой помощников — и как он это потащит, ежели что? На собственной спине? Так спина не железная, ни у него, ни у вороного…
…А коридор-то, оказывается, длинный… и почему-то поднимается вверх… и разделяется на два… Гай потоптался на развилке и решительно двинулся влево. Просто так. Выбор, на удивление, оказался удачен: через несколько шагов в колеблющемся свете факела возникла каменная дверь.
Э? И как её открыть?
Можно, конечно, с разбегу… Нет уж. С разбегу пусть бараны ворота открывают, а ему голова дорога. Плечом тоже можно, правда… Гизборн нерешительно примерился к двери, однако та даже и не подумала шевелиться. И вообще, производила впечатление вросшей в косяки. И, небось, толщина у неё была — ну не менее двух футов! Хм-м-м… Делать нечего, надо долбить. Гай задумчиво покачал в руке ломик, любовно выбранный милордом шерифом из кучи железок, валявшихся в кузнице…
Минуточку, а это что такое?
— Есть в жизни счастье! — с облегчением сказал сэр Гай: слева от двери из пола торчала палка, приятно напоминавшая рычаг.
---------------
Проводив своего помощника на охоту за сокровищами, шериф Ноттингемский был счастлив не менее часа. Увы, потом настроение резко испортилось — не радовало даже грядущее пополнение казны, что, впрочем, и неудивительно: вся добыча, попадающая в казну, впоследствии отправляется в Лондон, а ему, несчастному, остаются жалкие крохи. Не совсем жалкие, разумеется, но…
Но дело было явно не в том, что Вейзи жалел ещё не добытого золота для его высочества Джона — где наша не пропадала! Не в первый раз. А вот то, что он так легкомысленно отправил Гизборна одного… Надо, надо было ехать с ним. Присмотреть. Подсказать. Проследить, чтобы не наделал глупостей, ибо уж на это Гиззи мастер…
— А что, собственно, такого-то? — спросил милорд Вейзи у ряда черепов. — Возьму да съезжу!
Черепа одобрительно скалили зубы.
--------------
За дверью не было ничего. Ничегошеньки. Ни монетки, ни цепочки, ни… Ни черта там не было!
— Чёрт бы вас побрал! — расстроенно сказал сэр Гай и тут же понял, что опоздал со своим пожеланием. Ну а как же? За такой дверью просто обязаны были скрываться сокровища, а не груда камней с какими-то железными штуками вперемешку! Если б хоть скелет… Тогда бы да, тогда ладно — камера для особо опасных врагов, это он понимает… Может, здесь были сокровища, а? Были, были, а потом сплыли… куда-нибудь. К чёрту. Ну то есть не к чёрту, конечно, а в чьи-нибудь загребущие руки… Чёрт бы с ними!.. Да что ж это такое-то?! При чём тут чёрт?
— А чёрт здесь при том, — наставительно сказал кто-то, — что ты, Гизборн, не заслуживаешь сокровищ. Ибо от тебя окружающим один вред и никакой пользы. Сокровищ заслуживает многострадальный английский народ и король Ричард. Ну, и я немножко.
— А чёрта ли… — начал сэр Гай и осёкся. Если с дверью он ещё соблаговолил немного подумать, то тут думать было нечего.
Робин Гуд.
Пришёл за сокровищами.
И плевать, что сокровищ тут нет!
Убью-у-у-у!!!
Факел зашипел, упав в какую-то лужу. Масляный фонарь отлетел в сторону, чудом не распавшись на составляющие… Двум смертельным врагам было всё равно. Они самозабвенно пытались прикончить друг друга.
----------------
До холма с замком милорд добрался быстро — мысль о том, что Гизборн натворит глупостей, подгоняла не хуже принца Джона. И первое, что узрел шериф перед холмом, было…
— Гуд, — уверенно сказал Вейзи, любуясь на гнедую кобылу, которая игриво косилась на гизборновского вороного. — Больше некому. Ну, я этого Мейсона!
Похоже, крестьянин, принесший добрую весть в замок, несмотря на ряд обещаний, высказанных милордом, не удержал-таки язык и поделился своей историей с этим придурочным защитником обиженных и угнетённых. Ну… его предупреждали, пусть теперь не жалуется.
Но сначала…
Вейзи окинул вглядом покатый склон и, вздыхая, полез в свежеотрытую дыру.
--------------
Примерно спустя четверть часа после начала рукопашного диспута оппоненты решили отдышаться и раскатились по разным углам, на время ограничившись словесными изъявлениями симпатии…
— Не ори так, Гизборн! Потолок же рухнет!
— Плевать!
— На нас обоих рухнет!
— Всё равно плевать! Зато я от тебя избавлюсь! Навсегда!
— Ну ты идиот…
— Да я тебя!..
---------------
Милорд Вейзи за свою лысину не опасался, хотя капли, изредка стучавшие по макушке, заставляли его брезгливо ёжиться. Зато звуки, несущиеся по узкому коридору навстречу, веселили слух и сердце. Похоже, впереди шёл бой не на жизнь, а на смерть.
Рисковать быть замеченным шерифу не хотелось, поэтому он двигался как можно тише, во-первых, а во-вторых — почти наощупь. И, дойдя до пресловутой каменной двери, заботливо подпёртой какой-то каменюкой, с удивлением обнаружил, что откуда-то сверху сочится бледный, но вполне достаточный свет. По крайней мере, двух идиотов, катающихся по грязи в сводчатой комнатке за дверью, было видно очень отчётливо. Осторожно вытянув шею вверх, Вейзи понял, что обвал, о котором так пламенно повествовал будущий покойник Мейсон, открыл не только лаз в холме, но и, доломав часть руин, обнажил неизвестный ранее ход в подземелья. Гораздо более удобный, нежели эта паршивая земляная дыра.
— Так-так-так… — сказал себе под нос милорд, отступая за дверь — чтобы не попасть под раздачу. — Значит, так… А ну-ка…
Шериф Ноттингемский не отличался особыми физическими способностями, но камень, которым Гизборн закрепил дверь, был, к счастью, не слишком увесист. Пары рывков вполне хватило, чтобы подпорка очутилась снаружи...
…и дверь освобождённо захлопнулась.
--------------
А безобразная драка… то есть бой не на жизнь, а на смерть, продолжался. В настоящий момент перевес был на стороне Гуда: он удачно подставил Гизборну подножку и теперь, сидя на нём верхом, пытался стукнуть его головой об пол. Но то ли голова была крепкой, то ли Робин бил недостаточно сильно, однако сэр Гай сдаваться не собирался…
---------------
Милорд шериф, выбравшись из подземного хода, смело подошёл к Гудовой кобыле и погладил её по носу. Кобыла удивлённо всхрапнула.
— Хорошая, хорошая лошадка, — сладким голосом сказал Вейзи. — Наверняка мы скоро избавимся от твоего хозяина. И тебе, бедняжка, станет очень грустно и одиноко… Ещё не стало? Ничего, ждать недолго. — И он, снисходительно потрепав кобылу по холке, направился к своему меринку, коего предусмотрительно привязал подальше от вороного. Вороной удостоился короткого взгляда и одобрительного кивка. Приближаться к этой злобной скотине шериф, разумеется, не стал.
---------------
Торжество Гуда было недолгим: Гизборн умудрился всё же спихнуть его с себя — да так, что Робин отлетел в стену. Закрепить успех сэру Гаю, увы, не удалось, ибо силы временно кончились. Враги расползлись по разным углам и, тяжело дыша, начали озираться в поисках какого-нибудь оружия. Почти сразу раздались два вопля: один торжествующий (Гай наконец-то вспомнил, что у него на поясе меч), другой горестный (Робин обнаружил, что любимый лук, висевший за плечами, можно выбрасывать).
— Убить бы тебя, Гизборн, — с тоской сказал Гуд, разглядывая измочаленную собственность.
— Не выйдет, — гордо ответствовал сэр Гай, пытаясь извлечь меч и забыв, что для этого желательно подняться. — Ты-ы-ы!.. Сволочь ты, Гуд!
— Я?! А, ну да, конечно, — согласился Робин с удовольствием: даже в тусклом свете, падавшем откуда-то сверху, было видно, что меч Гизборна принял такую же безвременную смерть, как и лук… По крайней мере, вытащить его из кокетливо изогнувшихся ножен было уже нельзя.
Гуд огляделся, разыскивая свой меч, который в суматохе отлетел куда-то… куда-то в общем. А…
— Э… Хм-м-м… Ну… это…
— Чего мычишь, Локсли? — Гай оставил бесполезные попытки по извлечению оружия и поднял голову. — О! А как…
— А ты чего мычишь, Гизборн? — осведомился Гуд, поднимаясь на ноги и хватаясь за бок. — А, ч-ч-чёрт!
— Вот видишь — чёрт! — с торжеством подхватил Гай. — А ты мне ещё тут говорил!
— Да я тебе и сейчас скажу!.. Попозже… Гизборн, ты видишь то же, что и я? — Робин, не веря своим глазам, начал обходить комнатку по периметру, ощупывая стены рукой. Удивительно, но двери почему-то не было — одна грубая кладка, куда ни глянь. На полпути он столкнулся нос к носу с Гаем.
— Кончилась стена-то, — зачем-то сообщил рыцарь и — видимо, в подтверждение сказанному, — саданул каблуком по выступающему камню. — Где дверь?
— Это ты меня спрашиваешь?
— А кого мне спрашивать, интересно? Ты заходил последним — значит, ты и должен знать.
— Я не закрывал!
— Я тоже не закрывал!
— Ну и!..
— Продолжим? — деловито поинтересовался Гизборн. — Или прервёмся на некоторое время? Кстати… голову задери.
— Это ещё зачем? — с подозрением спросил Робин.
— Кровь течёт потому что.
— Какое тебе дело до моей кро… Гизборн!
— А?
Робин ожесточённо тыкал пальцем вверх. Гай поднял голову и облегчённо вздохнул: в потолке светилось отверстие. Не то чтобы очень большое, но вполне достаточное, чтобы в него можно было пролезть…
---------------
Милорд Вейзи добрался до Ноттингема уже затемно. Путь выдался нелёгким, ибо кобыла Гуда явно не готова была расстаться с хозяином… или с жеребцом Гизборна? Недаром же она так на него посматривала… Однако шериф не собирался оставлять бедную животинку на прокорм волкам. Вороной-то любого волка в гроб загонит, а это милое создание вряд ли способно на подвиги, так что лучше забрать её с собой, чтобы не сожалеть потом о безвременной гибели животного.
Лошадей шериф Ноттингемский любил. Даже больше, чем канареек.
---------------
Увы, радость оказалась недолгой. Дыра в потолке была явно для того, чтобы дразнить несчастных узников. Широкая, да… Зато до неё было не менее двадцати футов! Поначалу сэр Гай чисто машинально попытался подпрыгнуть, однако вовремя спохватился и грозно уставился на хихикающего Гуда.
— Сам бы попробовал!
— Я что, идиот? — Гуд покрутил пальцем у виска. — И так видно, что не влезть. У тебя верёвки нет, случаем?
— И на кой мне верёвка? — риторически вопросил Гай. — Я сюда не по стенам лазить пришёл, а… — он осёкся и, нахмурившись, уставился на Гуда. — Вот я знаю, зачем я пришёл. А ты — знаешь?
— И я знаю, — с готовностью подтвердил Робин. — И ты знаешь, что я знаю. И все знают… ну, почти все, ага.
Гай помотал головой и сморщился — фингал под глазом резких движений не приветствовал.
— Так. Я знаю. Ты знаешь… Плевать. Полезли.
— Куда? — глаза Гуда расширились.
— Туда.
— И как это?
— А вот так!
И сэр Гай Гизборн, глубоко вдохнув, поволок под дыру первый камень — из той кучи, которая громоздилась в углу. Робин подумал и, пожав плечами, присоединился.
Два часа спустя
— Я к тебе спиной не повернусь!
— И чего ж ты боишься, интересно?
— Чего-чего… известно, чего…
— Да? Ну, ты и извращенец, Гизборн!
— Не понял?.. А-а-а… Локсли, у тебя что, нос совсем лишний?!
— А у тебя ещё один глаз есть!
— Вот объясни мне, Локсли… как человек объясни… на кой чёрт тебе мой глаз?!
— А мой нос тебе зачем? Гизборн, не дури. Я твою тушу не удержу. Залезай наверх и нагибайся.
Гай оглядел Робина, себя, гору камней, которые они с грехом пополам сложили в пирамиду высотой футов в пять… снова себя… гордо ухмыльнулся и полез на вершину.
Камни с грохотом раскатились в разные стороны.
Ещё через час
— Вроде крепко… Нет? — Робин с опаской попинал камни, на сей раз сложенные поаккуратнее.
— Не знаю. Проверять не хочется, — отозвался Гай, потирая спину и морщась. — Может, всё-таки…
— Ты что, успел похудеть? Если не успел, то лезь! Раскормили тебя в Ноттингеме, что кабанчика… Вот теперь и отдувайся, кровопийца.
— Я потом тебе объясню, какой я кровопийца, — мрачно пообещал Гизборн и, перекрестившись, отправился на штурм «горы». Вопреки ожиданию, камни держались крепко. Потоптавшись на вершине, он, поколебавшись, присел на корточки и зажмурился:
— Так… давай, лезь, защитник обездоленных… пока я не передумал!
Робин не заставил себя долго ждать — тем более что камни явно не собирались распадаться. Добравшись до верха, он с удовольствием оглядел скорченного Гизборна — и уселся ему на шею.
— Выпрямляйся.
— У-у-у-у…
— Выпрямляйся, я сказал! Или покатушки устроим? Так у нас тут не турнир, а ты не конь! Ну?!
— Ещё «но» скажи, — пробурчал Гай и медленно начал вставать.
Робин посмотрел вниз и потянул расквашенным носом — высоты он, конечно, не боялся, но падать было бы жестковато.
— Раньше встану, раньше выйдем, — философски заметил он и постучал согнутым пальцем по чёрной макушке. — Крепко стоишь?
— Не стучи, дятел!
— Крепко, спрашиваю? В общем, стой. А я полез.
С балансом у Робина Гуда тоже всё было в порядке, поэтому вскорости он стоял на плечах непрестанно подвывающего Гизборна (подвывающего, судя по всему, от злости, а не от тяжести) и с тоской смотрел на дыру в потолке.
По-прежнему недосягаемую.
Ибо до неё оставалось не менее четырёх футов.
— Опускайся, — устало сказал Робин.
— Чего?
— Опускайся, говорю! Не достанем!
— А?
— Тьфу ты! — Робин досадливо топнул ногой… и тут же осознал, что это было бо-о-ольшой ошибкой…
На сей раз камни катились побойчее — хотя грохота за дуэтом из ругательств было почти не слышно.
---------------
Мэйсон, эта трусливая сволочь, не стал дожидаться, пока милорд призовёт его к ответу за болтливость. Он сбежал. Однако шериф Ноттингемский не расстроился — почти не расстроился, конечно, ибо всякое преступление должно быть наказуемо… Ладно, пусть. Далеко всё равно не уйдёт, а если и уйдёт, ему же хуже: одинокий, неприкаянный, без хозяина…
Сегодня милорд был склонен жалеть всех, кто остался — или в скором времени останется, — без хозяина. От Мэйсона до кобылы Робина Гуда. Кобылу, надо отметить, ему было жальче, поскольку Вейзи считал, что уж её-то судьба была предрешена в тот момент, когда Гуд сцепился с Гизборном. А как иначе? Если судьба свела этих двоих на такой узкой дорожке… то есть на таком маленьком пространстве… значит, останется только один. Дальше шли предположения. Во-первых, Гуд убивать не любит. А Гизборн любит. Во-вторых, они уже начали драться. В-третьих, раз начали, то остановиться не смогут. В самом худшем случае — милорд шериф снисходительно допускал желание передохнуть, — они увидят закрытую дверь. И вот тут-то ярость обязательно должна затмить чей-нибудь разум… известно, чей. Ну и, наконец, если разум победит (хотя вряд ли), можно будет съездить в руины ещё разок и дать Гизборну пару рекомендаций. Сверху. Через ту славную дыру. Он же не будет возражать любимому начальству — особенно когда только от начальства зависит его спасение из заточения? Конечно, не будет!
С этими светлыми мыслями милорд Вейзи и лёг спать, предвкушая завтрашний день. Или послезавтрашний. Чем больше времени будет у этих двух придурков, тем вернее он избавится… возможно, что от них обоих, кстати, избавится. Но это были уже мелочи. Смерть Гуда определённо стоила любых жертв.
---------------
— Эй, Локсли!
— Чего тебе, Гизборн?
— У тебя… того…
— Ну?
— Не нукай.
— Чего изволите, сэ-эр?
— И не хами.
— Да всё ж тебе не так, Гизборн! Спи уже, а то завтра будешь ползать как осенняя муха.
— Я и так буду ползать как осенняя муха. Ты мне спину сломал...
— Не ври!
— …ну, не сломал, но повредил точно.
— Ну так сползи с камней-то, авось, полегчает.
— Щас! Я сползу, и тут ты меня…
— Идиот… на кой мне тебя, а? Если мы отсюда выберемся, то только вместе!
— Локсли, не говори этого слова, мне ещё хуже становится…
— Какого? Идиот?
— И этого тоже. Но я имел в виду «вместе».
— Как же ты мне надоел, Гизборн…
— А уж как ты мне надоел, Локсли… Так. Чего я хотел-то?.. А, во! Это не твой фонарь упирается мне в бок?
— Э? Фона… А, точно! У меня ж был фонарь! Дай сюда!
— Разбежался. Тут масла совсем чуть-чуть. Но есть. А у тебя, небось, есть огниво, м?
— Есть у меня огниво, есть!.. Гизборн… Гизборн, ты что, хотел спросить про огниво?
— Ну да. А что такое?
— И для этого занудствуешь уже полчаса?
— Ну…
— Всё-таки ты идиот…
— Локсли, не зли меня. Я, может, и идиот, но фонарь-то у меня!
— Ну и спи на нём!.. Только не раздави, Бога ради.
— Не дождёшься. А хорошо, что у тебя есть огниво, да…
— Гизборн, если мы выберемся отсюда, я тебя точно убью.
— Посмотрим. Если выберемся.
— Ага, посмотрим… Да ну тебя! Спокойной ночи?
— Спокойной ночи.
День второй
читать дальшеЕсли ночь в подземелье для кого-то и была спокойной (можем, кстати, сразу сказать, что не была), то уж в Ноттингеме покоя не знало целых два человека. Алан Э’Дейл и леди Мэриан Найтон. Первый волновался за своё непосредственное начальство, а вторая — за Робина Гуда. Ну и за Аланово начальство немножко тоже.
Алан считал, что сэр Гай не имеет ни малейшего права исчезать из замка, не предупредив его: мало ли что могло случиться? Ну, скажем… ну… Не особо придумывалось, что могло случиться с сэром Гаем Гизборном, ибо где ж найдёшь такого ненормального, который попытается ему навредить по доброй воле? Кроме Робина, конечно. Но Робин вроде как ничего такого не планировал, если верить Мэриан… Хотя верить Мэриан в таких делах тоже не слишком разумно… Тьфу ты, Господи!.. Как бы то ни было, сэр Гай без него, Алана, никуда! Особенно если задумал что-то интересное!.. Э… Ну… Ну, всякое ж бывает, правда?
Так что Алан Э’Дейл пребывал в недоумении и беспокойстве.
Мэриан считала, что Робин — негодяй. Считала она так примерно с полуночи: в полночь у них было назначено свидание под башней, на которое он не явился. С какой стати, спрашивается? Или у него так много возлюбленных? Так ведь нет же: в том, что Робин верен ей (и Англии), Мэриан ни чуточки не сомневалась. И потому, если честно, больше опасалась того, что с Робином что-нибудь произошло. Что-нибудь нехорошее, а может быть даже страшное… Не дай Бог… Да ещё и Гай куда-то пропал. И уж кому-кому, а ему пропадать из её поля зрения вообще не полагалось. Как он смеет? И это в тот момент, когда она твёрдо решила ещё немного пожить в замке! Нет, всё-таки эти мужчины!..
В общем, леди Мэриан Найтон пребывала ещё в большем недоумении и беспокойстве, чем Алан Э’Дейл.
--------------
Ночь в заброшенном подземелье, как уже было сказано выше, выдалась неспокойной. Не потому, что его светлость граф Хантингтон и благородный рыцарь Гизборн пытались исподтишка поубивать друг друга, вовсе нет. А потому, что камни, вонзающиеся во все части тела — нежные и не очень, — по определению не могут обеспечить спокойную ночь. Так что два узника поднялись с рассветом. Можно даже сказать, вскочили — ибо сил терпеть эту пытку у них не оставалось.
— Знаешь, Гизборн, похоже, мы вчера были не в себе. — Робин с отвращением взирал на остатки горки из камней. — Кой чёрт понёс нас к этой дыре, а?
— Ты, Локсли, всегда не в себе, — с готовностью подтвердил Гай, пытаясь разогнуться — двойное падение даром явно не прошло.
— А ты как будто в себе!
— Пожалуй… ладно, я тоже спятил.
— И что ж это за зверь сдох в Шервудском лесу? — присвистнул Робин. — Не иначе как старый медведь из северной чащи.
— Да хоть олень с южной опушки! Что делать-то будем?
— Точно медведь. Вместе с детьми и внуками. Ты спрашиваешь у меня совета?
— А у кого спрашивать? — пожал плечами Гай. — Могу поорать, вдруг услышат. Но вряд ли. Кому здесь бродить?
— Это точно… Кроме нас, идиотов, больше некому… — вздохнул Робин и направился к стене. Гизборн наконец-то встал и решительно двинулся в том же направлении. Похоже, мысли, осенившие старинных врагов, не слишком различались.
---------------
Улизнуть из замка, когда по нему не бродит мрачный сэр Гай с тоскующим взором, было проще простого. Собственно, Мэриан отправилась на конюшню, выбрала себе лошадь, мельком подивившись на грохот, доносившийся из дальнего денника — там конюхи пытались угомонить какое-то особо буйное животное, — и выехала за ворота, ласково улыбнувшись страже. Впрочем, стража, разморённая жарой, обратила на ласковую улыбку леди Найтон не больше внимания, чем на низко летавших ласточек. Вот если бы она везла бочку эля… или две бочки… Правда, судя по багровой физиономии левого стражника, к какому-то животворному источнику он перед своей сменой приложился успел, и его счастье, что сэр Гай продолжал блистательно отсутствовать.
До Шервуда было не так уж и далеко — если не жалеть лошадь и себя, а Мэриан не жалела, ибо с каждой минутой невнятное беспокойство всё усиливалось и усиливалось. Робин мог не появиться ночью, мог не появиться на рассвете… ну и утром тоже мог не появиться, с него станется, — но дать о себе знать он был обязан. В конце концов, они собирались обсудить её, Мэриан, переезд в Шервуд — и вряд ли эта тема так мало Робина занимала, чтобы он мог позволить себе исчезнуть без предупреждения. Ну а если позволил… Что ж, тем хуже для него!
---------------
Зря, ой, зря шериф Ноттингемский с утречка отказался от мысли посетить развалины старого замка — предвкушая, как отправится туда через сутки и увидит труп Робина Гуда и груды сокровищ. Ну и Гизборна, конечно. Живого или мёртвого — в общем-то, неважно… А вот если бы не тянул с посещением, то мог бы узреть ещё более интересное зрелище…
— Да не лупи ты так, как будто хочешь её пробить!
— А если хочу? Между прочим, я и в самом деле хочу.
— Нет. Гизборн, слушай внимательно. Слушай, я сказал! Ты не хочешь пробить эту стену! Ты хочешь найти дверь!
— Ясное дело! Ну так…
— А для того, чтобы найти дверь, мы должны аккуратненько простучать стены. Сравнить, так сказать, где как звучит. Понял?
— А если мне медведь на ухо наступил?
— Это какой? Из северной чащи Шервуда?
— Тьфу на тебя, Локсли!
— На тебя тьфу, Гизборн! Не лупи, короче. А то сломаешь свою железку, чем тогда скрести будем?
— Твоим луком, разумеется. Вот объясни мне, Локсли, — как ты умудрился выронить меч, а?
— Понятия не имею. Наверное, так же, как ты умудрился захлопнуть дверь.
— Это не я захлопнул дверь!
— Ну, начинается… Стучи давай! И полегче! Не в Ноттингеме!
---------------
Шервудские разбойнички не оправдали ожиданий Мэриан. Она-то предполагала, что они должны места себе не находить от беспокойства — если, конечно, Робина там не окажется. Его и не оказалось, кстати. Только вот дорогие друзья и в ус не дули — сидели себе кружком у костра и с горящими глазами следили за священнодействующим Мачем: тот готовил что-то очень вкусно пахнущее. Похоже, мясо и, может быть, даже свежее — Мэриан не была уверена, так как сама готовить не любила.
Увидев леди Найтон, отдыхающие защитники народа приветственно замахали руками, а Мач своей большой ложкой. В хоре возгласов преобладали приглашения к столу; промолчала одна Джак, трезво оценив горящие глаза возлюбленной Гуда. Быстро обежав взглядом поляну, Мэриан почувствовала, что её начинает потряхивать. От злости.
— И где же Робин? — вкрадчиво спросила она.
— А он ушёл! — радостно откликнулся Мач. — Вчера! Но обещал вернуться!
— И когда он обещал вернуться? — так же вкрадчиво продолжила Мэриан.
— Сегодня!.. Или… — Мач потянулся почесать затылок, но вовремя вспомнил про свою ложку. — В общем, сказал, что вернётся, как только сделает одно дело.
— Интересно, интересно… — Мэриан усилием воли удержалась от того, чтобы не упереть руки в бока. — А вчера — это когда? Точно?
— Да где-то около полудня… кажется, — задумчиво сказал Уилл, строгавший какую-то деревяшку. — Вроде так. Взял лопату и пошёл себе. Мою лучшую лопату, между прочим!
— Лопату?!
Руки опустились сами. У Мэриан была богатая фантазия, но представить себе Робина с лопатой она не могла.
---------------
— Я уверен — здесь.
— Мало ли в чём ты уверен!
— Но послушай же — вот тут «тук-тук», а здесь — «тэк-тэк».
— Ну и что? Здесь тоже «тук-тук» и «тэк-тэк». Почему ты уверен, что твои «тук-тук» и «тэк-тэк» лучше?
— Потому что мне медведь на ухо не наступал!
— Так и мне не наступал.
— Ты же говорил!..
— Мало ли что я говорил. Что, всему верить, что ли? Между прочим, я даже петь умею!
— Ой, Гизборн, только не пой, я тебя умоляю…
— Да если бы даже умолял спеть, я б не спел. Не заслуживаешь ты, Локсли, моего пения.
— Не заслуживаю, это точно. Правду сказал. Нет, не так… истину ты молвил, Гизборн!.. А долбить надо всё-таки здесь!
— Ни черта — здесь!
— Да нет же!.. Ладно. Бросим монетку. У тебя монетка есть?
— Поглядите на этого графа, люди добрые, у него даже монетки нету…
— Сволочь ты, Гизборн. И в детстве таким был. Ладно, завалялся у меня тут бесхозный шиллинг… Ну, орёл!
— Ну, решка… Не жульничай, Локсли!
---------------
До Ноттингема Мэриан добралась, пожалуй, ещё быстрее, чем до Шервуда, ибо чувство беспокойства становилось совершенно невыносимым. Особенно почему-то леди Найтон тревожила лопата — так и виделся ей Робин с лопатой наперевес, с блеском в голубых очах, с оскаленными зубами… Стоп-стоп-стоп! Это уже, кажется, и не Робин… если, конечно, исключить лопату. Мэриан наклонила голову и свела бровки — чтобы изгнать из мыслей светлый образ сэра Гая Гизборна с несвойственным ему оружием… Ну, ещё немножко…
— Мэриан! Я тебя везде ищу! Где ты ездишь?!
Алан, ухвативший коня леди Найтон под уздцы, почти кричал. Мэриан рассеянно оглянулась. Ну надо же — Ноттингем. Задний двор. А она и не заметила, что вернулась.
— Мэриан же! Ты не видела Гая?
— А ты не видел Робина? — ответила вопросом на вопрос Мэриан и сразу же зажала рот рукой. Нашла, где спрашивать! Впрочем, вокруг никого, кроме Алана, не оказалось: обеденное время, ничего странного.
— Я не видел ни Робина, ни Гая… Мэриан, что ты говоришь такое? Какой ещё Робин? Я его уже сто лет не видел!
— Не преувеличивай.
— Ну, сто не сто… Короче, Робина не видел. И Гая не видел. А ты?
Мэриан слезла с лошади и вручила Алану поводья.
— Отведи в конюшню. И бегом ко мне в комнату, там и поговорим.
— А-ага, — ошарашенно кивнул Алан, провожая глазами решительно шагающую к парадному входу леди.
---------------
Стена сопротивлялась. Да ещё как сопротивлялась-то! Меч Гая, несмотря на дополнительную защиту в виде ножен, выдержал недолго и переломился пополам. Лук Робина в качестве инструмента для долбёжки можно было рассматривать только в шутку… но они попробовали скрести и луком, однако после третьего обломка, отлетевшего в уже пострадавший накануне нос Робина, от этой идеи отказались. Кстати говоря, каждый обломок провожал тоскливый стон хозяина лука — и вызван оный стон был отнюдь не болью в носу…
— Я брал с собой лом… — пыхтел Гизборн, упрямо пытавшийся выковырять раствор остатками меча. — И вот где он теперь? И лопату брал тоже.
— И у меня была лопата, — вторил Робин, дожидаясь своей очереди на трудовые работы. — Гизборн, отдай половинку, а? Скучно же.
— Не отдам. Мой меч, я и доломаю. Иди вон, пошарь в углу. Помнится, ночью мне какая-то гадость постоянно тыкалась в бок.
— Мой фонарь?
— Нет, не фонарь. Твой фонарь я в самый угол запихнул, чтобы не раздавить. Иди и ищи! Чего сидишь без дела?
Робин нехотя поднялся и направился к указанному углу. Особой надежды на пользу поисков у него не было, однако уже через пару минут граф Хантингтон издал ликующий вопль — так что сэр Гай чуть не впечатался от неожиданности лбом в стену.
— Гизборн! Лом! Твой лом! Ты на нём лежал!
— Серьёзно? — с недоверием спросил Гай, оборачиваясь. — Ох ты ж… И верно, лом… Дай сюда.
— Щас! Кто нашёл — тот хозяин. Сам долбить буду!
Гай дёрнулся было отнять свою собственность, но, осенённый какой-то мыслью, передумал. Впрочем, если бы Робин немножко поумерил энтузиазм, то эта мысль не стала бы для него загадкой: ломик весил раза в два больше меча…
---------------
Алан управился с лошадью леди Найтон в рекордные сроки, хотя, в силу редкостной лени, никогда в таких делах расторопностью не отличался. Взлетев по лестнице в башню, где обитала заложница милорда Вейзи, Алан поплевал на ладонь, пригладил стоящие дыбом волосы и аккуратно постучался в дверь.
— Да входи же, Господи! — раздался из-за двери раздражённый голос леди Найтон. — И так времени нет!
— Богохульство какое… — вполголоса восхитился Алан.
— Что ты там бормочешь?
Мэриан стояла около кровати и ожесточённо обрывала бахрому с полога. На полу уже выросла немаленькая горка.
— Вейзи это не понравится, — задумчиво оценил Э’Дейл испорченное казённое имущество.
— Плевать, — лаконично ответила Мэриан и дёрнула очередной хвостик так, что полог угрожающе затрещал. Алан попятился.
— Давай сопоставим информацию. — Мэриан наконец опомнилась и туфелькой деловито запихнула следы своей вредительской деятельности под кровать. — Что ты знаешь?
— Ну-у-у… — Алан подумал. — Вчера Гай с утра ходил к шерифу…
— Видела!.. то есть знаю! — нетерпеливо перебила его Мэриан. — Он всегда туда по утрам ходит.
— А что после этого Гай вылетел как ошпаренный, а за ним сам Вейзи, а потом они оба побежали в кузницу, а там шериф лично копался в заготовках… это ты всё тоже знаешь?
По мере перечисления наблюдений Алана, глаза Мэриан раскрывались всё шире и шире.
— И… и что? — слабым голосом спросила она, когда Алан закончил и горделиво вскинул голову.
— И Гай отправился… вот куда — не знаю, — нехотя признался Э’Дейл. — Но при нём были лопата и лом!
Мэриан вцепилась в кроватный столбик и помотала головой. Мысль о том, что Робин и Гай договорились встретиться, сразиться, а победитель должен был прикопать побеждённого, была отброшена как абсолютно бредовая: Робин так неблагородно бы не поступил, а Гай не только бы не прикопал, но и за ноги отволок бы в Ноттингем… Тогда что? Собрались сажать деревья? Помогать крестьянам с уборкой урожая?
Лопата явно имела огромное значение, но воображение на такие низменные темы фантазировать отказывалось. Мэриан тихонечко взвыла. Алан подумал — и сочувственно покивал.
— Знаешь, — сказала Мэриан, взяв себя в руки, — Робин тоже исчез.
— Да ну?
— И у него тоже была лопата! — шёпотом добавила Мэриан. — Как полагаешь, может, они оба сошли с ума?
— Одновременно? — усомнился Алан. — Не-е-ет, так не бывает.
— У нас может быть всё! — продолжала нагнетать обстановку леди Найтон. Алан недоверчиво покачал головой, но решил не спорить.
— Мне кажется… — начал он и замолчал, опасливо поглядывая на соратницу Гуда.
— Ну?!
— Кажется мне, — живо продолжил Алан, подбодренный печально знакомым оскалом, — что есть человек, который знает точно, куда делся Гай. Вейзи!
Мэриан вздрогнула. Вейзи, конечно, знал, кто бы сомневался. Но выяснять у него что бы то ни было её совсем не тянуло.
— Если ты пойдёшь и скажешь, что соскучилась, милорд тебе всё расскажет…
— А давай ты сам пойдёшь и скажешь, что соскучился?
— Я?!
— А что? Вейзи поверит с тем же успехом. Пожалуй, тебе он поверит даже больше, чем мне.
Алан поразмыслил.
— Нет, не пойду. Наш шериф больно непредсказуемый: решит, что меня надо повесить, — и повесит.
— Так вроде бы не за что?
— А просто так. Ты что, Вейзи не знаешь?
— Хорошо же, — зловеще сказала Мэриан. — Пойду я. И пусть тебе будет стыдно!
— Мне ну очень стыдно, ага… Мэриан, про меня не упоминай!
Алан прикрыл дверь, которую гордо выплывшая из комнаты Мэриан закрыть не удосужилась, воровато огляделся… и, нагло рухнув в любимое хозяйкино кресло, закинул ногу на ногу. Результатов визита к милорду шерифу он намеревался дожидаться здесь — тут его любитель вешать почём зря искать бы не стал точно.
---------------
Первый вывалившийся камень приветствовали дружным воплем на два голоса и чем-то вроде пляски. Правда, оба узника быстро опомнились и сделали вид, что просто разминают ноги.
— А теперь можешь подолбить ты, — щедро предложил Робин, протягивая Гизборну лом.
— Да ты что… — вяло сказал Гай, беря дар шерифа Вейзи. — А может, ты дальше подолбишь?
— Что это с тобой, Гизборн? — Робин удивлённо поднял брови. — Рвался же. Работать хотел. Что, вспомнил о своём кровопийском статусе?
Гай, против обыкновения, на подначку не откликнулся. И вообще, выглядел он как-то странно… Робин, всмотревшись, даже перепугался.
— Гизборн, ты чего? — поинтересовался он, на всякий случай отступая на пару шагов. — Ты чего это облизываешься?
— Глупый вопрос. — Гай пожал плечами. — Вот когда ты последний раз ел, Локсли?
— А-а-а… Тьфу! А я-то уж подумал... — Робин с облегчением выдохнул. — Долби давай. Раньше начнёшь — раньше закончишь.
— Ну да, ну да… конечно… А жрать всё-таки хочется!
Гизборн взвесил лом на руке и с остервенением врубился в стену.
---------------
Чудесное настроение, в коем пребывал шериф Ноттингемский, не мог испортить даже приход этой глупой девчонки с толстыми ногами. Кстати говоря, ног леди Мэриан Найтон милорду Вейзи видеть отродясь не доводилось, и чем он руководствовался, когда высказывал свои эстетские замечания Гизборну, — неизвестно. Собственно, это и неважно; сегодня, как мы уже сказали, шериф пребывал в чудесном настроении, и леди Найтон, несмотря на хмурое лицо и испачканное платье, показалась ему вполне достойной приветливой улыбки.
— О, миледи! — вежливо сказал Вейзи, наблюдая за тем, как Мэриан пытается cделать реверанс. — Вы сегодня чудесно выглядите!
Мэриан наступила на собственный подол.
— Ну что же вы, леди Найтон? Разве можно быть такой неосторожной? — Впрочем, помочь милорд не спешил: у его вежливости были довольно-таки ограниченные пределы.
— Милорд, мне надо с вами поговорить! — с места в карьер взяла Мэриан, решив на время забыть об оборванной каблуком оборке.
Шериф ласково покивал.
— И о чём мы будем говорить, леди Найтон?
— Хм… — Направляясь сюда, в кабинет с черепами, Мэриан, по своему обыкновению, руководствовалась принципом «как пойдёт — так пойдёт», а потому речь не приготовила. Так что как начать допрос, она решительно не знала.
— Может быть, о погоде? — предложил Вейзи с энтузиазмом. — Или об урожае? А как насчёт несчастных крестьян, которых я угнетаю каждый божий день по нескольку раз — на завтрак, обед и ужин?
— Вообще-то, — сказала Мэриан, несколько ошарашенная шерифским напором, — я хотела поговорить о сэре Гае…
— Неужели?!
Милорд радостно подпрыгнул на месте.
— О сэре Гае! О нашем дорогом сэре Гае! Леди Найтон, вы проливаете бальзам на моё старое сердце!
— В самом деле, милорд? — Мэриан уже не знала, что и думать по поводу столь весёлого настроя своего собеседника. Может, он нездоров?
— Совершенно верно! А знаете ли вы, леди Найтон, чем занят наш дорогой Гизборн? — заговорщицки прошептал шериф.
— Чем?!
Но Вейзи уже спохватился.
— Да так, — резко сменив тон, сказал он скучным голосом. — Важными делами он занят. Очень важными. И серьёзными. Ах, леди Найтон… вот он завтра вернётся…
— Завтра?
— У вас горят глаза, — констатировал Вейзи и ухмыльнулся. — Это хорошо. Это радует моё сердце тоже… Да, леди Найтон. Завтра. Возможно, я даже встречу его… с победой.
— Простите, милорд? С какой победой?
— А это пока тайна! — милорд приложил палец к губам и зашипел.
— Но… — не сдавалась Мэриан.
— Нет-нет, не спрашивайте меня, не спрашивайте… и вообще, мне пора. И вам пора тоже. Определённо. Дела, дела… — И Вейзи, взяв леди Найтон за локоток, вежливо, но твёрдо направил её к двери.
---------------
— Ты его сломал… Нет, ну это ж надо, а?.. Гизборн! Как можно умудриться сломать железный лом?!!
— А это смотря как работать. Если с огоньком и ответственно…
— Это ты-то ответственно?! Да ты лупишь в одну точку! Какой в этом смысл?
— Не ври, Локсли. Всё я правильно делаю. Как полагается.
— А лом сломал!
— А может, это ты его сломал — а я только доломал! Потому что работал ответственно!
— И с огоньком?
— Именно!
— Ох, Гизборн… Я знаю, почему он сломался… Потому что ты идиот.
— Ну, начинается. Локсли, радуйся, что он пополам сломался. Могло быть хуже, я тебя уверяю.
— Да я радуюсь, радуюсь… Давай перчатки. Моя очередь. А то ещё один «пополам» — и придётся скрести ногтями.
---------------
Алан очень вовремя успел скатиться с кресла, ибо если бы леди Найтон, пребывающая после беседы с милордом Вейзи в настроении странном и злобном, застала его на своём любимом месте… В общем, Алан успел, а через пять минут вознёс за это безмолвную хвалу небесам.
— …И вот он сказал, что завтра Гай вернётся! С победой! С какой победой, я тебя спрашиваю?!
— А?
— Алан, перестань спать на ходу! С какой ещё победой может вернуться Гай, если он взял с собой лом и лопату?!!
— Мэриан, ну мне-то откуда знать, — взмолился Э’Дейл, осторожно отцепляя от своей рубахи пальчики леди Найтон. — Я ж его не сторожу.
— А зря! — Мэриан брезгливо отряхнула руки и прошлась по комнате. — Если бы сторожил, мы бы знали больше. Так…
Алан в ужасе следил за тем, как леди Найтон полезла под кровать и извлекла оттуда сундучок. Из сундучка появился печально известный костюм Ночного Дозорного.
— Мэриан?.. — робко спросил он.
— Мы сядем в засаду! — безапелляционно заявила Мэриан. — Прямо сейчас и сядем. И когда Вейзи отправится встречать Гая с победой… Боже, как по-идиотски звучит… Короче, мы сядем в засаду, дождёмся Вейзи и поедем за ним!
— Зачем?
Мэриан приложила маску к лицу и посмотрела на себя в зеркало.
— Мэриан, зачем?!
— А затем, — наставительно сказала леди Найтон, — что я хочу знать, зачем Гаю и Робину понадобились лопаты. И узнаю. Ночной я Дозорный или кто?
---------------
— А вот скажи мне, Гизборн… — Робин, лёжа на расстеленном поверх аккуратно уложенных камушков плаще, лениво постукивал себя по животу. В животе громко бурчало.
— Да-а-а? — Гай в очередной раз поменял позу: на выбранном им камушке сидеть было не слишком удобно, и даже сложенный в несколько раз кожаный плащ не спасал.
— Вот скажи мне… что б ты сейчас съел?
— Издеваешься?
— Нисколько. Я думаю, нам очень повезло.
— Определённо издеваешься, Локсли…
— Да нет же! Представь, что бы было, если бы здесь не было вон того родничка. — Робин ткнул пальцем в дальний угол, из которого и в самом деле слышалось весёленькое журчание. — Мы бы откинули копыта гораздо раньше.
— То есть у нас будет неделька-другая вместо пары-тройки дней? Утешает, ага...
— Ну и зануда же ты, Гизборн! Во всём надо искать светлые стороны!
— Я готов искать светлые стороны. Только где? — Гай демонстративно покрутил головой. — Между прочим, уже ночь.
— Какая ночь, Гизборн? Ты что, совсем уже спятил?
— Если темно — значит, ночь. Я вот вижу только твою рожу, и то смутно.
— А, ну да… — Робин подумал. — Гизборн, а давай фонарь зажжём?
— Фонарь, фонарь… точно! — Гай взвился со своего камня и кинулся в угол. Во все стороны полетели камни. — Фонарь! Локсли, огниво!
— Да на, на тебе огниво. Только заткнись… — Робин нехотя сполз с угретого места и начал шарить за пазухой. — Но масло всё равно надо экономить. Сколько его там, кстати?.. Гизборн! Ты чем чавкаешь?!
— Палец облизываю. Мало, в общем... Локсли, я знаю, что мы будем есть, когда совсем оголодаем.
— И?
— Мы поделим твой фонарь. По-братски. Боже… что я такое говорю-то…
Робин заржал.
— Ничего, Гизборн, — сквозь смех еле выговорил он. — Представь, что это голодный бред — и тебе сразу полегчает.
— Ну разве что, — проворчал Гай, бережно устанавливая фонарь и подпирая его камнями. — Только такой родни мне и не хватало!
---------------
Если вам никогда не доводилось проводить ночь на свежем воздухе, причём ночь бессонную, в постоянной готовности вскочить и бежать в нужном направлении… в общем, если вы такого счастья не испытали, то понять, что чувствовали Мэриан Найтон и Алан Э’Дейл, сидя в кустах близ ворот Ноттингема, не сможете точно.
Во-первых, им очень хотелось спать. Настолько сильно, что Алан уже задумывался, как скоро пройдут те синяки, которые острый локоток леди Найтон наверняка оставил на его боках. Мэриан в свою очередь прикидывала, какого цвета будут поутру её прекрасные глаза: привычного голубого или всё-таки зловещего красного. Ни к чему хорошему размышления заговорщиков о будущем не приводили, и, наверное, именно поэтому спать хотелось всё сильнее и сильнее. На третьем часу ожидания — когда заснули даже самые стойкие стражники у ворот, — Мэриан в очередной раз пихнула Алана в бок:
— Алан! Алан!
— Я не сплю! — вскинулся Алан как по тревоге.
— Я знаю. — Леди Найтон потёрла глаза. — Если б спал, я б тебе не так вре… стукнула бы тебя ещё сильнее.
— Добрая ты, Мэриан…
— Я очень добрая. У меня, между прочим, ещё и кинжал есть!
— О… Мэриан, а может, будем спать по очереди? Сначала ты, потом я… — Алан опасливо покосился на тёмную фигуру в маске. Леди Найтон умудрилась сверкнуть глазами.
— Ни за что! Ты заснёшь — и мы пропустим Вейзи!
— Да не засну я, — начал было протестовать Алан, но сразу же сник: — Ну да, засну… Эх… Мэриан! А может, споём?
— Ты тоже спятил? — деловито осведомилась Мэриан. — Чтобы сюда сбежалась вся ноттингемская стража?
— Точно… А мне тут песенка на ум пришла, душевная такая… — Алан мечтательно потянул носом. — Про сокровища и пещеры… Так, знаешь, на два голоса…
— Ну-ну. — Мэриан скептически хмыкнула. — Про сокровища. Да-да… Алан?!
— Лопата!
— Сокровища!
— Слушай, — сказал Алан после паузы, в течение которой они с леди Найтон с остервенением толкались локтями — дабы ознаменовать своё озарение. — А может, не будем ждать Вейзи-то? И так всё ясно?
— Не-е-ет, не всё. — Мэриан потёрла ушибленный об Алана локоть. — Мы не знаем, где они их ищут. Если ищут. А может, и нет. Или да?
— Понял. — Алан сел поудобнее. — Ждём. Ну, я этого Вейзи! Ненавижу, когда мне не дают выспаться!
---------------
— …Что бы ты без меня делал?
— Ой, Гизборн… Не трави душу. Без тебя я бы много чего делал. Мечта просто: в одно прекрасное утро просыпаюсь — а тебя и нет! Представляешь?
— Взаимно… Локсли, ты что, слепой?!
— А что такое? А-а-а… Ну, уронил, что ж поделаешь. Не видно ни черта.
— И что, я тебе должен новую полоску отрезать? Ищи давай. Твоя очередь долбить будет следующая.
— Может, не будет?
— Чего-о-о?!!
— В смысле — давай прервёмся до завтра? Спать же хочется. И есть.
— Локсли, ты забыл, что ли? Идиот здесь я! Но даже я понимаю, что чем мы раньше пробьём эту паршивую дверь, тем быстрее доберёмся до еды. Ну и до постелей тоже. Так что…
И Гизборн, закончив наконец обмотку ладоней полосой кожи, откромсанной от любимого плаща, размахнулся и со всей силы ударил по стене…
И стена наконец-то сдалась.
— Твою мать… — поражённо сказал Гай, роняя железяку.
— Моя мать была святая женщина, так что придержи язык! — машинально отреагировал Робин и повернулся…
— Твою мать!
— Это моя мать была святая женщина, — ехидно отозвался Гай. — И сам придержи язык.
— Ты видишь то же, что и я? — не слушая его, спросил Робин. — Вот это вот… вот это жёлтое… Слушай, как много-то!
— Я это даже могу пощупать. — Гай наклонился, протиснулся в пролом и опустился на колени.
За проломом не было коридора. То есть не было пути к свободе, на данный момент воплощённом в более мягкой, чем камни, постели и большом куске мяса — даже неважно, чьего именно, главное, что мяса… Жареного. До корочки или с кровью. Это, разумеется, тоже было неважно.. Однако же, увы, за проломом никакого мяса… тьфу ты, свободы!.. не наблюдалось.
Там были сокровища. Те самые, за которыми, собственно, и прибыли оба кладоискателя: один по воле шерифа Ноттингемского, другой — после того, как в лагерь накануне примчался приятель Маленького Джона Мейсон с сообщением, что он, кажется, нашёл подземелье старого Риверса.
Сокровища были грандиозны. Они сияли, сверкали, переливались в хиленьком свете фонаря как… как… как сокровища, в общем.
И было их много.
Робин углядел три сундука у задней стены тайной комнатки, один сундук стоял посередине, а вокруг россыпью лежали монеты, золотые и серебряные. Слой, покрывавший пол, был не слишком толст, но, пожалуй, казну шерифа Ноттингемского эти самые монеты переплёвывали по количеству минимум раз в десять. Если не в двадцать. А ведь что-то должно было быть ещё и в сундуках…
Робин опомнился довольно быстро и с интересом воззрился на своего лютого врага, с рассеянным видом бродившего от стены к стене.
— Гизборн! Ты что ищешь-то?
— М-м-м… Мне почему-то кажется, что тут должен быть такой алмаз… — Гай поддел носком сапога очередную кучку золота. — Большой такой. Огранённый. И светится сам по себе. Не видел?
— Не видел. — Робин на всякий случай поворошил монеты. — А в сундуках?
— Давай глянем.
Быстрая ревизия сундуков тоже ничего не дала. По крайней мере, никаких светящихся алмазов там не было. И вообще никаких камней не было — те же монеты в количествах, превышающих разумное, и немножко золотых украшений.
— Мне кажется, — задумчиво сказал Робин, — этот Риверс был тот ещё ворюга. Как думаешь, Гизборн?
— А кто такой Риверс? — так же задумчиво спросил Гай.
— Ну, тот, который всё это накопил. Хозяин. Ты чего, сам не знаешь, куда пришёл?
— Почти. Дали мне лопату, лом…
— Гизборн, — очень серьёзным тоном начал Робин. — Если ты не перестанешь ходить туда, куда тебя посылает Вейзи, это может плохо кончиться. Веришь?
— А я знаю. — Гай уселся на центральный сундук. — Тоже мне, новость.
— Тогда зачем ходишь?
— А затем, что… Слушай, Локсли, не твоё дело!
— Разумеется, не моё. — Робин пожал плечами. — Ну а раз так, давай обсудим моё дело… Наше общее дело! Гизборн, это твоя решка выпала! Значит, ты и виноват в том, что мы долбили не там!
— И? — спросил Гай, ничуть не напуганный грозным тоном знаменитого разбойника. — Опять драться будем, что ли?
— Да ну тебя, Гизборн… — Робин уселся на дальний сундук. — Шучу я. Давай спать. Завтра начнём моего… хм… «орла».
— А сокровища? — полюбопытствовал Гай, пиная ожерелье, затесавшееся среди монет.
— Тоже завтра придумаем. Но драться я всё равно не хочу, если честно. Надоело мне. А тебе?
Гай осторожно потрогал пострадавший вчера глаз и кивнул.
---------------
Окончание в комментариях