Автор: Swan
Дисклеймер: персонажи принадлежат BBC
Жанр: drama/romance
Комментарии автора: Подарок Caitlin O*Shannessy по заявке "хочу сказочный фик про Изабеллу. Кроссовер с какой-нибудь легендой, или встраивание героини в легенду. " Ну, как всегда. Результат немного вышел за рамки заявки, потому что текст... Далее - по тексту
И, опять же, обоснуя прошу не искать. Нету его тут) С наступающими, и пусть загаданное обязательно сбывается.
От обладателя подарка - сияю, цвету и пахну
читать дальшеНе часто подчиненным удавалось застать леди шерифа в таком состоянии и положении. Изабелла сидела на стульчике у окна, и, подперев кулаком подбородок, смотрела на заснеженный Шервуд, видневшийся вдалеке.
«Интересно, о чем она думает?» - Том поморщился и остановился у входа, не решаясь окликнуть шерифа. Может, об убитом ею брате? Или о Робине? Жалела ли она когда-нибудь о содеянном? На протяжении месяца после той легендарной битвы в подвалах замка этот вопрос был одним из первых на повестке дня досужих сплетников Ноттингема. Вэйзи снова командовал городом, и вскоре история о братоубийстве обросла совершенно фантастическими деталями, а потом и вовсе канула в Лету. Все шло своим чередом, налоги возрастали, народ тихо роптал. А что же банда Робин Гуда? После смерти своего идейного вдохновителя они сплотились вокруг Арчера и причиняли шерифу приблизительно такую же назойливую головную боль, как и раньше. «Почему ты не прирезала и младшенького?» - язвительно интересовался Вэйзи у Изабеллы, когда приходило известие об очередном грабеже. Вопрошаемая лишь опускала голову и молчала. Злые языки поговаривали, что именно её стараниями вернувшийся на родину Ричард призвал к себе в личную охрану Арчера. Мол, поехала Изабелла в Лондон, и напела принцу Джону, чтобы тот напел королю про брата Робина Локсли, такого же отважного, дерзкого и готового за монарха и в огонь, и в воду. Так это было, или же по-другому, однако после отъезда Арчера банда как-то распалась, сама по себе. Кейт и Мач зачем-то поженились и уехали в Уэльс, а куда подевался Маленький Джон - и вовсе осталось загадкой. Во время очередного визита принца в Ноттингем, на протяжении которого, по информации все тех же злых языков, он практически не покидал спальню Изабеллы, Вэйзи вдруг умер во сне. От старости, как заключил лекарь принца. Уезжая из Ноттингема, принц назначил Изабеллу шерифом. В ропоте толпы, собравшейся у замка, можно было услышать фразы на подобие: «Была уже один раз. Ничего хорошего из этого не вышло! Баба - и шериф? Да сколько ж можно издеваться!» Однако на удивление всем, Изабелла в этот раз не заигрывала с народом, а сразу принялась за решительные действия. Не подпуская к себе никого слишком близко, она принимала верные решения и выбирала для их выполнения нужных людей. Сбор налогов стал не таким жестким, за соблюдением законов следили, но не так пристально, как раньше. Друзей у шерифа не было - только подчиненные да слуги, слухов о ней до сих пор ходило много, однако что творится в душе Изабеллы, не знал никто. Тому, переминающемуся с ноги на ногу, удалось застать леди шерифа в один из тех моментов, когда она не надела маску «для всех», и, казалось, была самой собой. Усталой и одинокой женщиной, старательно подавившей вулкан кипящих в душе страстей.
- Леди...шериф, - наконец-то решился Том. - Нужно назначить дату следующего собрания нобилей.
- Кто знает о тебе, Том, кроме твоей семьи, соседей и меня? - внезапно спросила Изабелла, повернувшись к слуге.
- Не понял, миледи? - Том лихорадочно перебирал в голове варианты правильного ответа.
- Вот умрешь ты, Том. Все мы умрем когда-нибудь. И кто вспомнит о тебе, скажем, через сотню лет?
В золотом веке правления нового шерифа, все же, имели место застенки казематов, где пытали провинившихся. Злые языки...В общем, Том очень не хотел туда попасть.
- То-то же и оно, Том. Никто, - Изабелла облегчила страдания старика, лично ответив на свой вопрос. - А я хочу, чтобы...Позови мне какого-нибудь менестреля. И чтобы он умел писать. И пергамент, перо и чернила принеси.
В ожидании менестреля Изабелла сначала походила по залу; стук каблуков гулко отзывался где-то у потолка, словно подчеркивая пронзительную пустоту и помещения, и её сердца. Она добилась своего. Её обидчики - мертвы, шерифство, и, говорят, вполне удачное - у неё в руках, хоть для того, чтобы не упустить его, приходится изловчаться, лавировать между настроениями горожан, принца, короля, церкви...На это уходит все её время, но для пустоты оно всегда есть, оно непрерывно и бесконечно. Потом Изабелла снова села на стульчик и смотрела на копошащихся у стен замка горожан. Завтра - Рождество, все спешат закончить последние приготовления перед праздником. Изабелла будет на службе в церкви, во главе нобилей графства, снова услышит лесть и увидит подобострастие, но этого ей мало. Ей хочется чуда. Чуда, как в детстве, когда мама кормила её, простывшую, сладкими лепешками с какими-то заморскими специями, а Гай лепил на улице, за окошком их комнаты снеговую бабу, и крепил к верхнему шарику морковку вместо носа, чтобы порадовать сестренку. Но мамы больше нет, как и тех, особенных лепешек, и Гая тоже. Того Гая, доброго брата, а не того, который продал её извергу, и даже перед смертью не захотел признать вину!
- Миледи, вот менестрель, - прервал её раздумья Том, представив высокого и довольно немолодого мужчину с лютней за плечом и поставив на стол письменные принадлежности.
- Останься, Том, ты мне тоже нужен, - остановила она слугу, собравшегося покинуть странно ведущую себя сегодня госпожу в компании невесть зачем понадобившегося фигляра.
- Садись. Как тебя зовут? - властным тоном спросила шериф, указывая на стул у стола.
- Чарльз, мадам, - радостно ответил менестрель, и, тем самым, заставил Изабеллу улыбнуться.
- Чарльз? Странно, я всегда считала, что у менестрелей имена более вычурные. Что-то вроде Ринальдо или Флорисманта.
- Это для публики. Для создания образа. А леди шерифу я врать не смею, - снова улыбнулся гость.
- Ладно, Прасильдо, или Астольфо, ты правильно уловил цель своего визита ко мне. Я хочу, чтобы ты создал мне образ.
- Мудрого и справедливого шерифа? Так он у вас уже есть, - бодро отрапортовал Чарльз.
- Я слишком хороша для того, чтобы не распознать грубую лесть, - остро отреагировала Изабелла.
- А грубая лесть - это моя профессия. Точнее, одна из её составляющих, - мягко парировал менестрель.
- Ты дерзок и галантен одновременно.
- И это - часть моей профессии.
- Принимайся за дело. Я хочу, чтобы ты сделал меня героиней какой-то легенды. Или же написал новую. Обо мне.
В зале повисла все та же звенящая тишина. Изабелла внимательно следила за выражением лица Чарльза. Тот явно задумался.
- Ну что ж. Можно вписать ваше имя в одну из легенд Артуровского цикла, - наконец сказал Чарльз.
- Например?
- Сделать королеву Гиневру королевой Изабеллой.
- Тебе это под силу? Ведь сколько веков уже знают именно Гиневру, - с сомнением покачала головой Изабелла.
- Легенды создают люди. И передают из уст в уста тоже они. Стоит только изменить деталь однажды, шепнуть одному менестрелю, другому - и через год-другой никто и не вспомнит об оригинальной идее, - развел руками Чарльз.
- О, да, о волшебной силе слова я знаю не понаслышке, - ухмыльнулась Изабелла. - Нет, насколько я помню, у этой Гиневры был просто ворох поклонников, а она капризничала и периодически изменяла мужу то с одним, то с другим?
- Ваше видение не далеко ушло от истины, - в этот раз Чарльз ухмыльнулся, подивившись прозорливости шерифа.
- Что есть истина? Лишь одна из версий, - пожала плечами Изабелла.
- Вот видите, это то, о чем я вам только что говорил, в смысле версий легенды, - обрадовано поддакнул менестрель.
Открывшая было рот Изабелла закрыла его и внимательно посмотрела на Чарльза. Уже много лет она не говорила ни с кем, кто бы думал так же, как и она, или же, хотя бы, смел это показывать. Её боялись, ненавидели или уважали, но никто не приближался к ней настолько вплотную.
- Могу предложить леди замка Шалотт. Она исцелила сэра Ланселота, но он покинул её, и она пустилась в путь на лодке, где и умерла, тоскуя по рыцарю.
- Ну, спасибо. Быть на месте влюбленной дурочки, которую бросают ради гулящей королевы? - вспыхнула Изабелла.
- Да, пожалуй, вы правы. Не стоит. А как насчет цикла про Тристана и Изольду? Мать Тристана звали Изабеллой.
- Что было не так с этой? - скептически ухмыльнулась Изабелла, скрестив руки на груди.
- А вы знаете легенду? - удивился Чарльз.
- Нет, просто предположила. Как-то все в этих легендах одинаково. Никакой героической жизни или трагической гибели. Все больше - бытовые разбирательства с недостойными мужчинами.
- Её мужа, короля Лионуа Мелиодаса околдовала фея, и он бросил беременную жену. Та же отправилась на его поиски, однако заболела и умерла после родов.
- Почему я не удивлена? А что там с самим Тристаном и Изольдой? Имя тоже на «и» начинается... - задумалась Изабелла.
- Хм, не думаю...В общем, там несчастная любовь, принудительное замужество, и смерть.
- Очень хорошо. Как раз про меня, - Изабелла осеклась, удивившись тому, что сказала это вслух. Хорошо знакомый с биографией шерифа менестрель сделал вид, что не услышал.
- Есть ещё Мабиногион, - предложил Чарльз, чтобы перейти к другой теме.
- Что? - переспросила Изабелла.
- Уэльские легенды. Цикл.
- Я это с первого раза даже выговорить не могу, а ты предлагаешь мне быть одной из героинь этого...цикла? Нет. Я тут подумала...а зачем далеко ходить? У нас есть своя, свежая легенда.
- Что...вы имеете в виду? - насторожился Чарльз. Не может же она...
- Именно то и имею в виду. Робин Гуда, - с вызовом ответила шериф.
- Но как? Он же был мужчиной. Вроде, - «вам видней», - подумал Чарльз, но вслух не произнес.
- И что? Кто мешает тебе шепнуть одному-другому менестрелю, что благодетелем черни была сама леди шериф, скрывшая свое настоящее имя и пол под личиной мужчины? Кажется, это вполне впишется в традиции нашего общества. Решено. Пиши! - приказала Изабелла и в глазах её сверкнул огонь. Давно погасшее пламя страсти и вызова.
- Рискуя головой, скажу, что бОльшего безумия я жизни своей не слышал. Но воля шерифа для меня - закон. И я подчинюсь. Хотя не сказал бы, что это совсем уж неприятно, - дерзость била из него ключом.
- Хочу, чтобы завтра ты спел мне. Это будет наказанием за твою дерзость - в сочельник будешь развлекать меня, а не свою семью, - жестко парировала его выходку Изабелла. Том сидел и ничего не понимал. Да за такое леди шериф...Просто никто дерзить не смел раньше.
- Как прикажете, мадам, - менестрель низко склонил голову, поклонился и вышел. За дверью он широко улыбнулся. Миледи шериф превратила его наказание в удовольствие, ведь она не знает, что семьи у него нет, и праздновать Рождество ему не с кем. И ей - тоже.
***
Свет в окнах замка погас практически везде, где этого не требовали меры безопасности. Вместе со снежинками, большими и вычурными, будто над ними потрудился невидимый кузнец холода, на город опускалась рождественская ночь. Окошко в самой высокой башне замка, где находилась комната шерифа, светилось. На его внешнем подоконнике пристроились два еле различимых мужских силуэта.
- Ну, ничего себе! Какой-то паршивый менестрель! И где её ненависть к простолюдинам! - возмутился тот, белесая масса которого была побольше.
- Все меняются. Себя вспомни, - буркнул второй.
- Ты так говоришь, будто сочувствуешь ей, - хмыкнул первый.
- Я умею прощать. Ты, кстати, тоже. Было кому научить, - ответил второй.
- Ага, и учитель мне сообщил, что это именно ты шепнул Тому привести ей этого одинокого красавца. Мол, чуда она хотела, так вот оно, пусть будет ей, наконец-то.
- Так, я не понял! Кто этот хмырь? Вот пусть только помрет, я её удавлю вот этими руками! - взвыл третий, взявшийся непонятно откуда.
- Интересно, как, - ехидно поинтересовался первый.
- Да уж, это будет проблематично, - хихикнул второй. - И вообще. Нас ждут. Рождество же!
Духи растворились в морозном воздухе. Поленья радостно потрескивали в камине, высвобождая жадные языки пламени, которые словно плясали в такт песне, напеваемой менестрелем. Рядом с ним, на медвежьей шкуре, сидела Изабелла. Веки её тяжелели, и вот уже сон сморил леди шерифа. Как бы невзначай, она положила голову на плечо Чарльза. Он ласково улыбнулся...